Между ног блондинки было столько крови, что ничего не было видно, кроме темной жидкости, покрывавшей стол и капавшей на бетонный пол.

Ее крики медленно затихали, боль делала ее безмолвной. Филипп вытер скальпель о комбинезон и пошел за нюхательной солью.

И как только мой член начал твердеть, мой телефон зазвонил. Мой палец потянулся к кнопке, чтобы сбросить вызов, а затем я прочитал имя. Схватив пульт и оттолкнув от себя Белль, я убавил громкость телевизора и ответил:

― Моргана.

― Хм... Я не вовремя?

Она должна была услышать мой слишком хриплый голос.

― Я всегда свободен для тебя, ― честно ответил ей.

Белль взглянула на меня. Я обхватил ее горло, лишая ее шанса хотя бы раскрыть свой грязный рот и произнести что-нибудь лишнее. Я услышал смех Морганы, которая даже не подозревала, что сейчас происходило.

― Я просто хотела поблагодарить тебя за тот день. Было совсем необязательно тратить на меня свое время. Джулиан? ― позвала она меня, когда я не ответил.

Мой взгляд заскользил по изображению на экране, на котором Филипп размазал кровь вокруг рта блондинки и уже начал снимать свои штаны.

― Ты можешь отблагодарить меня, если согласишься поужинать, ― позволил некой двусмысленности проскользнуть в моем голосе.

Белль вцепилась в мои руки, а глаза наполнились слезами. Я сжал ее горло сильнее. Она знала, что произойдет дальше.

Моргана вздохнула.

― Джулс, ты серьезно?

Я тут же подумал о том, что уже во второй раз она называет меня Джулсом. Меня обрадовал этот факт. Прогресс.

― Поужинай со мной.

На том конце провода возникла пауза. Я практически слышал, как она обдумывала мое предложение.

― Хорошо, но только если ты разрешишь вести твою машину, ― самодовольно проговорила она, думая, что обыграла меня.

Лука указал на папку на моем столе, молча на что-то намекая.

Слишком быстро. Мы еще не готовы.

― Ты вернешь мне свой долг, ― и отключился прежде, чем она успела ответить.

Наблюдал, как Белль начала терять сознание. Ничего страшного, она переживет это. Я позволил ей упасть, продолжая наблюдать за экраном, на котором отображалось, как Филипп трахал умирающую блондинку.

Фантазия стала приобретать форму. Теперь в той камере был не Филипп и не та женщина. Теперь на стуле сидела Моргана, а скальпель держал я.

Не помню, когда я был в последний раз так возбужден.