Двери распахнулись, и вошел барон Горлмид. Его было не узнать. Вместо обрюзгшего увальня с грязной нечесаной бородой появился настоящий лев. На нем были черные сверкающие латы. На плечах висела медвежья накидка. Он обвел зал грозным взглядом и широким шагом направился ко мне.

- Гур! - взревел барон. - Что все это значит?!

Я отхлебнул из кружки, откинулся на спинку стула и рассказал все, что произошло за последние сутки. Меня не перебивали, но я видел, как хмурились брови воинов, как кусал губы Зигруд, как сжимались челюсти Горлмида.

- Послушайте, друзья, - закончил я, растягивая слова, - давайте выпьем за вашего следующего героя...

- Прекрати! - Барон выбил кружку у меня из рук. - Ты дал нам надежду, а теперь...

- А что теперь? Вы сами по себе, я сам по себе.

- Нет! - Горлмид хлестанул меня по лицу.

В другое время я бы свернул ему нос, но сейчас... мне было все равно. Плевать. Замахнись он и ударь ножом - я бы подставил грудь.

- Ты - наш герой! - продолжил барон. - И не потому, что так решили боги, а потому, что вопреки им ты дал нам веру в победу! Теперь ты нужен нам. Ты проиграл одну битву, но не проиграл войну. Сейчас - только подготовка. А на арене ты покажешь, кто есть кто. Мы с тобой!

Я молчал. Да, они верили мне и не этого ждали. Я должен был вести их вперед, стать для них героем, а не просто назваться таковым. И вот я сижу перед ними - тряпка с осоловевшим взглядом и капустой на бороде - герой потерянной мечты.

- Вспомни, что было тут до тебя. - Зигруд затряс меня за плечи. - Оглянись. Ты видишь, как все изменилось?

Я налил себе полную кружку и залпом выпил. Скривился - ох и кислятина же! - вытер рукавом рот и стал выливать остатки на стол. Вино капало большими томно-красными каплями, будто кровь.

Сквозь толпу протиснулся Родор. Я услышал его голос.

- Гур, вижу, у тебя новые перчатки. Хороши. Дай взглянуть.

Я протянул ему пару. С минуту он разглядывал их, а потом сказал:

- Примерь мои. Я сделал их специально для тебя.

Я нехотя напялил его грубые рукавицы. На удивление было удобно. Особенно когтю. Теперь он не вжимался в ладонь, а торчал наружу грозным оружием.

- Ну, как? - спросил кузнец.

- Это ты хорошо придумал.

Я улыбнулся, наверно, впервые за день.

- Будь уверен, Гур, я закону все латы героя Мелавуда в срок, - сказал Родор.

Я посмотрел на него: он стоял на фоне могучих воинов Зигруда, словно мальчик. Но его глаза горели огнем. А сам он, казалось, вытесан из камня.

- Я подготовлю замок к торжественному выходу героя на арену, - сказал Горлмид тоном, не принимающим отказа.

- Я добуду коней, повозки и позабочусь о зрительских местах на арене, - твердо сказал Зигруд. - Мы все едем смотреть, как славно бьется наш герой - Гур.

- Мы все едем!.. - загалдели воины.

Я обвел взглядом толпу и увидел в глазах победу. Только ради нее они живут. И они счастливы. Разве вправе я отобрать у них счастье? Вот же черти, ну, разве могу я подводить вас? Я поднял кувшин, ловко прихватив его когтем.

- За вас!

- Гур! Гур! Гур! - завопили воины. - Боги любят тебя, герой Мелавуда!..

Когда шум утих, и вино разлило тепло по желудкам, кузнец сказал:

- Еще не все. Примерь это.

Он протянул мне тяжелые уродливые сапоги. Началось. Только мы были на вершине блаженства, и вот опять. Я с трудом засунул в один ногу и скривился от боли. Да, в них можно пытать еретиков, а не по арене бегать.

- Не буду спать, пока не сделаю так, что будешь в них порхать бабочкой, - сказал Родор и быстро убежал в кузню.

Я улыбнулся ему вслед и подумал, что надо позаботиться о деньгах для кузнеца Накмиба. Родор, конечно, неплохой малый, но его жестянки не сравнятся с работой мастера. И надо проделать дыру в перчатках, мне больше не надо прятаться. Теперь я не Руг. Я - Гур!

Я резко вскочил с кровати и схватился за голову. Она просто раскалывалась, во рту - вонь, словно кошки нагадили. Ну и дрянь же эта кислятина барона. А вылакали мы вчера прилично. Осмелели. За столом в компании, да после третьего или четвертого кувшина казалось, что победа уже у меня в кармане, что я - герой, каких не видел Бангшир. Что мне Змей или кто еще? Я - первый!

Но сейчас я трезво взглянул на вещи. Все не так радужно. Во-первых, нужно раздобыть деньги для Накмиба за доспехи. Во-вторых, достать хотя бы еще одно сердце. И затем покончить со Змеем. На все про все осталось десять дней, а на одиннадцатый придется встречаться с ним на арене. Как разделаться с говорящим червяком, я придумал еще вчера. План родился в одночасье. Когда я поднимал последний бокал, меня просто осенило, будто бы пронзила стрела. Нужно только еще одно сердце.

На примете было несколько героев: лягушка из Ленвуда, Хвостокол из Моила и Зигруд рассказал еще про двух: человек-скорпион из Шелеума и какой-то зубастый монстр из Самлуба. Последних я совершенно не знал, так что оставался первый вариант. Он меня устраивал больше всех: с неповоротливым зеленым толстяком я легко справлюсь. Так чего тянуть? Я быстро собрался, захватил головку сыра, кувшин вина на дорожку и выскочил на улицу.

Было еще раннее утро, и никто не увидел, как я вышел за ворота. Все спали. Кроме Родора. Из его кузни лился звон молотка. Пусть работает, решил я. Все лучше, чем валяться пьяным под кустом. Я объясню ему, почему выбрал доспехи Накмиба. Он поймет.

К полудню я покончил с сыром и вином и совершенно не заметил, как добрался до Ленвуда. На поле, где я впервые встретил лягушку, никого не было. Не беда, иду в гости.

Ворота замка были открыты, а внутри творилось нечто невообразимое: звонил колокол, бегали солдаты, голосили бабы, даже собаки выли. Я зашел во внутренний двор и направился к толпе в центре. На меня никто не обратил внимания. Протолкавшись сквозь людскую массу, я встал в первых рядах и совершенно неподдельно взвыл вместе со всеми. Меня опередили. В центре круга лежала гигантская выпотрошенная подчистую лягушка.

Я машинально спросил у мужичка справа:

- Как это произошло? Кто мог это сделать?

- Ох, не знаю я, мил человек, - сказал сквозь слезы он. - Все так неожиданно. Еще час назад он прыгал по травке, не трогал и козявки и с мухами дружил, и вот...

Мужичок разрыдался.

Я опешил:

- Какие мухи, какие козявки? Это же лягушка! Это она съела кузнеца. Но причем тут вообще кузнец?!

- Как причем? - заголосила баба слева. - Ты видишь тело рядом? Вон там, - она ткнула пальцем в кровавый комок в сапогах и телогрейке.

- Объясните, наконец, что произошло? - сказал я, кажется, громче, чем надо было.

Толпа отхлынула от меня, и я оказался в кругу.

- Это он! - крикнул кто-то.

- Он! Он! - завопили голоса.

Я не успел и рот открыть, как подскочили солдаты и сковали руки за спиной. Такой прием не по мне. Я вырвался, сбил с ног одного воина, протаранил плечом другого, увернулся от алебарды, вскочил на зеленую тушу, но поскользнулся на слизи и шмякнулся в лужу крови. Сверху упала сеть. Не впервой.

Кувыркаюсь, скидывая сеть за спину. Вскакиваю на ноги, - и ныряю в толпу. Но упираюсь в людскую стену, вязну в руках крестьян, грудях тучных женщин, детских ручонках и стальных рукавицах солдат. Меня, кажется, раздирали на части, а я трепыхался словно жук в муравейнике. И меня-таки скрутили по рукам и ногам. Дали в челюсть для порядка и, подняв над головами, занесли обратно в центр. Бережно сбросив на землю, толпа вновь образовала круг.

Я отполз к трупу лягушки и сел, прислонившись спиной к холодной склизкой туше. Люди галдели, сыпали проклятия в мою сторону. Вскоре полетели камни, огрызки яблок и всякий мусор. Я едва успевал увернуться.

К счастью, все быстро закончилось. Толпа замолкла, расступилась, и в центр круга зашел барон Тисдор в сопровождении двух стражников. Это был высокий, статный щеголь с тараканьими усами и рыбьими глазами.