ГЛАВА 1

Водопад Неда

31 год до н. э.

Спасайся. Спасайся сейчас же…

Айседора Никитас вздрогнула, когда острая галька впилась в босые ступни. Слова вновь и вновь проносились в голове. Задыхаясь, девушка вцепилась пальцами в валун и подтянулась из воды. Камень порезал кожу на ладони, и Айседора прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать и не выдать себя.

Солнце клонилось к закату, укрывая всё вокруг кровавой дымкой угасающего дня. Поблизости раздавались мучительные крики оставленной позади Дафны. У Айседоры перехватило дыхание, когда она остановилась и оглянулась на девушку, с которой была знакома всю жизнь. Мужчина, гораздо крупнее их обеих, тащил Дафну из воды. Та была, как всегда, смелой: не умоляла о пощаде, а отбивалась и царапалась.

Айседора передумала и бросилась обратно, чтобы помочь подруге, с которой разделилась при бегстве. Несколько расшатанных камней свалились в воду, и Иса встретилась взглядом с Дафной. В глазах читался ясный посыл.

Беги. Беги, пока он до тебя не добрался.

Айседора посмотрела на мужчину и едва поняла, кто перед ней, хотя и знала его с рождения. Дмитрий, родной брат. И он был в ярости. Его пальцы крепко сжимали спутанный клубок светлых волос Дафны, а свирепый голос эхом отражался от скал.

— Pórni̱! Шлюха! — зарычал Дмитрий, когда хитон девушки под тяжестью воды сполз с её бёдер.

Айседора с трудом двигалась через кружащие течения. Запутавшиеся юбки замедляли. Наконец добравшись до отмели, она наклонилась за камнем.

Дмитрий поволок Дафну дальше от воды, и девушка, споткнувшись о хитон, завалилась назад. Мужчина встряхнул её и заставил встать. Дафна потянулась к пальцам, вцепившимся в волосы, и снова закричала, когда Дмитрий грубо дёрнул её голову назад.

Увидев, как он поспешно достал из-за кожаного пояса на талии кинжал, Айседора резко выдохнула. Нет. Невозможно поверить, что Дмитрий причинит вред Дафне. Но глядя на разворачивающийся кошмар, Иса понимала, что ошибается. Брат не собирался вредить Дафне. Он хотел её убить.

Без колебаний Айседора изо всех сил швырнула камень, надеясь ранить Дмитрия. Но стояла она слишком далеко. Камень с глухим стуком угодил в руку брата и упал на землю. Теперь Айседора понимала: ничто больше не спасёт их от ярости Дмитрия.

Мужчина медленно поднял глаза и взглядом пригвоздил Ису к месту. Она стояла по щиколотку в воде. Дмитрий медленно приставил кинжал к подбородку Дафны. Айседора видела, что нижняя губа подруги дрожит, но та не молила жениха о пощаде. Вместо этого Дафна глазами нашла Айседору и прокричала:

— Моя Иса, всегда гори ярко! Ego zo kai petheno mesa sti floga sou! Спасайся! Спасайся сейчас же! Я живу и умираю в твоём пламени.

Эти слова раскололи сердце Айседоры. Она разрывалась между необходимостью бежать и желанием броситься на помощь Дафне. Губы Дмитрия скривились в злобной ухмылке. Он без сожалений полоснул лезвием по бледному горлу девушки. Айседора сдавленно вскрикнула. По щекам потекли слёзы. Брат отшвырнул дёргающееся тело Дафны, и Иса бросилась обратно в воду. Времени на скорбь не было, хотя в этот момент Айседоре хотелось лишь одного: рухнуть на колени и оплакивать всё, что она потеряла.

Брат перешагнул через тело Дафны, будто оно было не примечательнее выброшенного на берег бревна. Айседора велела себе двигаться. Горевать она будет потом, а сейчас нужно спешить прочь. Иначе её настигнет та же участь. Кровь подруги уже стекала ручейками в песок.

Айседора нырнула в прохладную гладь, проплыла на пределе сил и выбралась из воды, преодолев ущелье за невероятно короткое время. Упёрлась коленями в твёрдую сланцевую скалу и, морщась от боли, принялась карабкаться на самый высокий выступ. Ступив на покрытую травой вершину, Иса услышала всплеск воды: брат выбрался из ущелья и направился за ней следом.

Солнце зашло, девушку окутала жуткая ночная тьма. Айседора подняла мокрые юбки, липнувшие к ногам. И бросилась прочь, прорываясь сквозь густую листву.

Треск ветвей выдавал каждый шаг. Иса выругалась, но не видела иного выхода, кроме движения вперёд. Или бежать, или остаться здесь на верную смерть. Девушка отодвинула в сторону большую ветку. Высокий тростник бил по икрам. Листья хлестали по подбородку и щекам. Пришлось закрывать глаза, чтобы не пораниться. Если удастся отыскать укрытие, возможно, появится шанс на спасение.

Мысль пропала, когда кто-то схватил её за руку и потянул влево. Она замахнулась свободной рукой и попыталась ударить нападавшего. Думая, что это Дмитрий, Айседора закричала от ужаса. Но её рот тут же накрыла чужая ладонь.

— Я здесь, чтобы тебя спасти, — послышался тихий голос. — Прекрати сопротивляться.

Айседора не смогла успокоить лихорадочное дыхание. Она панически боялась знакомого преследователя, но теперь её затопил ужас перед неизвестным противником.

— Я не причиню вреда, — прошептал тот, будто прочитав мысли. — Не нужно бояться. Ты должна мне доверять. И лучше начать сейчас же.

Сердце в груди колотилось — Айседора понимала, что выбора нет.

— Se empistevome. Я доверяю тебе, — ответила задыхаясь.

В следующее мгновение всё исчезло, а сама она очутилась в совершенно другом месте.

Наши дни

Офис Элиаса

Предательство. То самое, что разрушает и оскверняет доверие. Воспоминания о вероломном поступке были слишком сильны. И прямо сейчас они рвались на свободу из могилы, в которой покоилась человечность Айседоры с ночи обращения.

Женщина пыталась осмотреться, но задача оказалась почти невыполнимой. Веки словно свинцом налились. Вцепившись в подлокотники стула, к которому была привязана, Иса заставила себя приоткрыть глаза и тут же вздрогнула от слабого света лампы на столе Элиаса.

Ублюдок Элиас Фонтана. Как давно он оставил её одну в кабинете? Десять минут назад? Тридцать? Час? Периодически теряя сознание и вновь приходя в себя, Айседора старалась считать несносное тиканье часов — звук был как якорь, который помогал оставаться начеку. Но всё было бесполезно. Яд серебряной гравировки стула проникал сквозь поры в кожу, растекался по венам, оставляя за собой выжженный след.

Айседора старалась внушить себе, что отыщет выход из сложившейся ситуации. Что освободится и выследит Элиаса, как нашкодившую псину. Но время шло, и чем дальше, тем становилось яснее: с каждой секундой её призрачный шанс тает.

Айседора…

Иса подняла голову и усилием постаралась открыть глаза.

Айседора…

Она вновь услышала собственное имя. Звук раздавался где-то рядом, стремясь проникнуть в гаснущее сознание.

Где же ты, ómorfo mou koritsi? (прим. пер.: перевод с греческого «моя прекрасная девочка»)

Диомед. Её старейшина. Тот, кто подарил вечную жизнь. Он призывал Айседору, и этот зов она не могла игнорировать.

Приказав векам повиноваться, Иса распахнула глаза и дёрнулась от напряжения. Яд добрался до глаз: в них словно плеснули кислотой. Едва Айседора успела привыкнуть к жжению, за спиной открылась дверь.

Женщина попробовала сосредоточиться на обстановке в комнате и различила нечёткий мужской силуэт. Мужчина направился вглубь кабинета, опёрся на массивный деревянный стол и, скрестив руки на груди, посмотрел на Ису.

Элиас. Он ушёл, оставив её одну, и вот вернулся.

Айседора из последних сил попыталась поднять руку и освободиться, но вышло наоборот — её отбросило на спинку стула. А потом Иса потеряла сознание. Но могла бы поклясться, что прежде вновь услышала собственное имя. Только не поняла: был это зов создателя или голос того, кто считал, что сейчас управляет её судьбой.

Элиас внимательно смотрел на женщину — нет, на вампиршу, — привязанную к офисному стулу.

Последние несколько часов Элиас твердил себе, что поступает правильно. Что это— его призвание. То, для чего он создан. Но где-то внутри таилось ощущение: он совершает… ошибку.

Наблюдать за страданиями Айседоры оказалось не так приятно, как Элиас предполагал. С другой стороны, он никогда и не ожидал, что ему придётся уничтожить кого-то знакомого.

Эту небольшую деталь, похоже, просто вычеркнули из грёбаного пророчества о моей судьбе…

За несколько прошедших часов, пока жизнь — или что бы это ни было — покидала тело Исы, Элиас осознал, что хочет освободить женщину. Фарфоровая кожа прелестницы, которой он когда-то любовался в своей постели, стала мертвенно-бледной. Глаза глубоко запали. Их окружили тени. Не светло-голубоватые следы, которые обычно появляются после нескольких бессонных дней, а тёмные, неприятного вида пятна — будто синяки от удара. В каком-то смысле Элиас и правда ударил.

Он не только пленил Айседору, но и обрёк на смерть близкое ей существо, ранив его в горло. И лишь затем, чтобы получить несколько проклятых ответов перед выполнением задания.

Истинна ли эта причина? Элиас не был уверен. Потому что если и так, то разве он уже не положил бы всему конец?

Чуть ранее Элиас отправился на поиски Лео, чтобы попробовать наладить отношения после ужасной утренней встречи. Он никак не ожидал, что дверь кабинета откроет Айседора Никитас.

С трудом верилось: с момента их расставания прошло почти одиннадцать лет, и немногим больше — с первой встречи. Да, много времени миновало.

Давным-давно излишне наивный Элиас поверил, что они с Айседорой испытывают одно и то же чувство. Весь его мир целых шесть месяцев вращался вокруг Исы. При первой же возможности он выкраивал часы, минуты — чёрт, даже секунды, — чтобы увидеть её. Хотя, если честно, Элиасу всегда казалось, будто они встречаются украдкой. Торопливые ночи, дни порознь — причиной тому он считал их начинающиеся карьеры: требовалось больше времени и сил. Элиас преподавал в университете, Айседора проходила интернатуру в местной больнице.