Я тут же возненавидела себя за то, что говорю так, словно я какая-то корпоративная марионетка, мешок с инструментами, бездушный тупица. Я всегда ненавидел, когда кто-то называл сотрудников членами команды. Ради Бога, это же не футбол, а работа.

- Мне не терпится начать свой первый рабочий день, – просияла она.

Это был не просто типичный энтузиазм новичка. Сэйдж выглядела взволнованной. Ее глаза были большими и блестящими, а губы – влажными, когда она втягивала нижнюю. Она покачивалась на коленях, шлепая кроссовками по полу, когда из квартиры вышел полицейский фотограф с лицом цвета авокадо – зеленым и уродливым. Этот участок был «свеженьким», как любил говорить Райкер. Полицейское управление как раз заканчивало работу, а управляющий уже вызвал бригаду уборщиков. Должно быть, он привык к подобным вещам. Вы удивитесь, к каким вещам человек может привыкнуть, поверьте мне.

Лейтенант Джордж Галлахан спустился с крыльца, засунув руки в карманы плаща и зачесав назад серебристые волосы. Его брови были напряжены от ужаса. Он посмотрел на меня и кивнул - за последние несколько месяцев мы часто виделись, - а потом перевел взгляд на Сэйдж. Она была, вероятно, того же возраста, что и его дети. Он повернулся ко мне и вытащил из кармана пальто сигарету.

- Придется тебе сегодня как следует потрудиться, Эшбрук.

Я вздохнул.

- Так плохо, да?

- И еще немного хуже, - oн сделал затяжку и посмотрел на Сэйдж. – Вы, должно быть, новенькая.

- Угу, - сказала она, улыбаясь, словно в рекламе жевательной резинки.

- Это всегда видно. Энтузиазм – пустая трата сил.

Сэйдж смущенно отвела взгляд. Она сложила руки перед собой.

- Я покажу ей, что к чему, - сказал я Галлахану.

- Сегодня ты покажешь ей нечто большее. Мы имеем дело с очевидным убийством-самоубийством, человеком, который убил свою жену и детей.

Боже, я ненавидел, когда он рассказывал мне подробности. Стоя рядом со мной, Сэйдж разглядывала вечнозеленые растения, покачивающиеся на ветру поздней осени. Она казалась невозмутимой.

- Мы позаботимся об этом, - сказал я.

Галлахан кивнул.

- Желаю вам удачи.

В его голосе не было сарказма. Как и большинство людей в полиции, он уважал то, что я делаю. Сегодня он казался особенно мрачным, учитывая характер этих убийств, и намекал на настоящий бардак внутри, а за все годы работы детективом по расследованию убийств он никогда не болтал почем зря. Убийца, должно быть, действительно сотворил что-то ужасное со своей семьей.

- Доброго дня вам обоим, - сказал Галлахан, отступая в клубах дыма.

Сэйдж снова улыбнулась, вся такая солнечная и радужная.

- Пока.

Я оглядел ее с ног до головы – не в сексуальном смысле, а в плане подготовки.

- Тебе придется закрепить волосы, - сказал я. Она достала из кармана резинку и начала завязывать конский хвост. - И белые кроссовки, наверно, не самый лучший выбор.

- О, они очень старые.

- Я дам тебе резиновые сапоги. У меня есть кое-что в фургоне, что может тебе подойти. Райкер дал тебе костюм?

- Да. И у меня есть перчатки, маска и все остальное, - oна снова просияла, ее улыбка придавала ей вид диснеевского бурундука. - Я готова начать!

Она вся дрожала от нетерпения. Можно было подумать, что она собирается на выпускной, а не надевает защитное снаряжение. Я подвел ее к своему фургону, достал пару резиновых сапог, и мы надели защитныe костюмы. Я попросил Сэйдж взять маски и шлемы, пока несу ящик с инструментами и контейнер с чистящими растворами, а затем глубоко вдохнул свежий ноябрьский воздух, наслаждаясь его свежестью, пока мог.

Дверь в квартиру была открыта, но нам пришлось нырнуть под полицейскую ленту, чтобы попасть внутрь. В тускло освещенной гостиной все еще толпились несколько полицейских в форме. Эта часть квартиры была чистой, и я решил, что она послужит нам проходом. Там был диван из искусственной кожи с несколькими дырами в нем, грязный журнальный столик и старый телевизор с трубкой на дешевом развлекательном центре, заваленном футлярами для DVD. Повсюду валялись журналы, настольные игры и фигурки героев, на спинках стульев висела грязная одежда. Место было загромождено, но чисто с точки зрения отсутствия испорченных продуктов или переполненных мусорных ящиков, что означало, что не было никаких сомнений в источнике ужасного запаха.

Я взглянул на Сэйдж. Мне всегда было любопытно увидеть первоначальную реакцию новичка, чтобы лучше оценить, как долго они продержатся. В отличие от других новичков, впервые почувствовавших едкий запах смерти (как ни странно, это была сытная смесь испорченной рыбы, уксуса и черной лакрицы), Сэйдж все еще улыбалась. Я не мог не задаться вопросом, была ли она одной из тех людей, которые потеряли обоняние.

А может, она и раньше чуяла запах смерти.

Эта мысль пришла из темного уголка моего сознания, того самого, который мне иногда приходилось заглушать выпивкой, чтобы заснуть.

- Останься здесь на минутку, - сказал я ей, доставая брезент из контейнера.

Ее лицо расслабилось. Было ли это разочарованием?

Я прошел по коридору, заметив, что квартира была полностью застелена коврами. Подстава. Ковры очень сложно чистить, и чаще всего мне приходилось вырезать их полностью. Это была комната с двумя спальнями и одной ванной. Все двери были открыты, горел свет. Я решил, что самое худшее уже позади, поэтому первым делом пошел в детскую. Я быстро осмотрел маленький письменный стол, заваленный мелками, футбольные карточки на полу, старый игровой автомат "Nintendo", кучу игрушек, вываливающихся из открытого шкафа. Все было залито кровью. У задней стены стояла двухъярусная кровать с красными простынями с Суперменом. Мальчики, должно быть, были убиты в своих кроватях, потому что там остались свежие внутренности - свертки кишечника, частицы костей и все еще влажные фекалии. Со стен капала плоть. Я не видел дырок от пуль. Это были не просто выстрелы в голову. Это было сделано топором, мачете или мечом. Это было настоящее безумие.

Я вышел из комнаты, бросив один пластиковый рулон брезента перед дверью, и направился в хозяйскую спальню. Из одного конца комнаты в другой тянулся длинный кровавый след. Жена, должно быть, попыталась отползти от своего мужчины после первого удара. Стены были усеяны кровавыми отпечатками ладоней, а на грязном ковре лежали куски порванной кожи, как выброшенная подарочная упаковка рождественским утром. Там, где заканчивался кровавый след, ковер был пропитан кровью, а в углу, где муж зарезал жену, красовались кровавые надписи. Если бы я не был таким бесчувственным, я мог бы спросить, почему, но кто мог такое спросить?

Я сбросил остатки брезента и пошел обратно по коридору. Полицейские ушли, оставив Сэйдж одну. Она надела противогаз и шлем и стояла там, выглядя, как статист в фильме о заражении зомби.

- Готов? - спросила она, уперев руки в бока.

Я не знал, что сказать, поэтому просто показал ей большой палец.

Сначала я отвел ее в хозяйскую спальню, желая помочь ей одеться, а потом отвести в комнату, где были убиты дети. Оказавшись внутри, Сэйдж остановилась на полпути и огляделась вокруг, вглядываясь в кошмар.

Вот и все, - подумал я. - Сейчас она сбежит.

Но она этого не сделала.

- Боже мой, - сказала она. - Здесь так красиво.

ГЛАВА 2

Я моргнул.

- Что?

Сэйдж посмотрела на меня, но не выдержала моего взгляда, слишком поглощенная человеческими отходами.

- Ты только что сказала, что это красиво?

- Хорошо…- oна помолчала. - Я имею в виду, для нормального человека это, вроде как…

Она снова замолчала, оглядываясь. Присев на корточки в углу, где была большая часть крови, Сэйдж провела пальцем по луже крови.

Она псих. Я имею дело с психом. Райкер точно знает, как их подбирать.

Я поерзал на месте. Должен ли я рассказать об этом боссу? - удивился я. Я имею в виду, что нужно быть поехавшим с катушек, чтобы считать место преступления, подобное этому, красивым. Но, по крайней мере, Сэйдж не испугалась. Она не блевала в своем костюме и не закатила истерику. И я не мог продолжать работать в одиночку. Я просто был выжат. Псих или нет, но мне нужна была эта женщина.

И кроме того, она все еще была очень красива.

- Ладно, - сказал я, решив проигнорировать ее странное поведение, - нам нужно начинать.

Я разложил инструменты и промышленные растворители, а затем открыл несколько мешков для токсичных отходов. Я протянул Сэйдж совок.

- Сначала займись большими штукaми. Упакуй это в мешок и завяжи, прежде чем приступить к очистке стен.

Сэйдж молча взяла совок и принялась за внутренности. В течение следующих двух часов мы работали в постоянном темпе, и она довольно хорошо справлялась с работой. Она не жаловалась и не задавала глупых вопросов. Она также не произнесла ничего жуткого после своего первоначального «красивого» комментария.

Конечно же, мне пришлось разрезать ковер и выбросить большую его часть. Это заняло некоторое время и усилия, и Сэйдж помогла мне вытащить и оторвать материал от пола. Затем она принялась оттирать кровь, просочившуюся на нижние доски. Kровь похожa на тараканов. Она погружается в глубокие недра дома и прячется там, куда большинство людей и не думает заглядывать. Наша работа заключалась в том, чтобы вынюхивать каждую каплю и отбеливать ее до полного исчезновения.

Когда, наконец, хозяйская спальня была вычищена, мы перешли в детскую комнату.

- Стоит предупредить тебя. Это комната, в которой жили два маленьких мальчика.

Сэйдж пожал плечами.

- О'кей.

Она произнесла это высоким, бодрым тоном – беззаботно, радостно, странно.

- Просто некоторые люди действительно с трудом могут смотреть на преступления, связанные с детоубийством. Даже если ты можешь справиться с убийством взрослого, останки мертвого ребенка могут быть ошеломляющими. Это может испортить психику.