— Я верю тебе, чёрт возьми.

Мои губы медленно расплылись в ядовитой улыбке.

— Боишься?

Он подошёл ближе, так что наши губы практически касались. В эту секунду я перестала дышать, перестала думать... перестала существовать. Сейчас мы были только вдвоём. Не было никакой кухни. Никакой конкуренции. И мира вокруг нас.

— Я боюсь тебя столько, сколько себя помню.

И затем он поцеловал меня. Это было всего лишь лёгкое касание губ. Ничего сногсшибательного. Да так и не должно было быть. Я просто почувствовала его губы на вкус. Его язык лишь слегка коснулся меня, чтобы напомнить мне, что он способен погубить меня. Полностью уничтожить меня.

Разрушить меня для всех остальных мужчин.

Его руки крепко схватили меня за талию, заставив меня ощутить его присутствие и понять, что мне это нравится. Он схватил зубами мою нижнюю губу так, что я издала низкий горловой звук. Его запах наполнил всё моё существо, и моя голова закружилась от его опьяняющего аромата.

Меня перестали заботить наши споры, наше прошлое и постоянная конкуренция между нами. Меня перестало заботить моё будущее, мои жизненные цели, меня волновал только этот момент. Это было всё, чего я хотела. Здесь и сейчас. Его.

Уайетта.

Его прикосновение и его вкус, и все те нехорошие вещи, которые он мог сделать со мной.

Я потратила уже слишком много времени и устала от переживаний о том, что упустила свой единственный шанс на серьёзные отношения, когда я ушла от Нолана. Я хотела чувствовать себя желанной. Мне нужно было чувствовать себя нужной. Я отчаянно хотела, чтобы меня хотели.

Может Уайетту удалось бы помочь мне испытать все эти хорошие чувства, а может и что-то большее.

Проблема была в том, что мне надо было как-то суметь уйти от него, когда всему этому пришёл бы конец.

В заднюю дверь позвонили, вырвав у меня из рук все эти поспешные решения, вызванные желанием, которые я ещё даже не успела принять. Потому что Уайетт исчез. Громкий звонок разрушил чары, и он побежал через кухню так, словно у него загорелись ноги.

Мне ничего не оставалось, как сползти со столешницы, превратившись в лужицу разочарования и неудовлетворённого желания.

— Что это ещё была за фигня?

Но мне некому было ответить. Уайетт был уже снаружи.

Я знала, что он в любом случае не ответил бы. Это была его цель — мучить меня. Наша игра вышла на новый уровень.

Это означало, что мне не следовало позволять ему снова загонять меня в угол. Теперь, когда эта рациональная мысль снова появилась в моём неудовлетворённом мозгу, я знала, что не могу позволить ему этого. Но самое главное, я знала, что не смогу отказаться, если это снова случится. По крайней мере, в теперешнем моём состоянии. Я не смогла бы оттолкнуть его. Или отказать ему в том, чего он хотел.

Или убедить себя в том, что это было не то, чего я хочу.

Потому что я хотела этого.

О, Господи, как же я этого хотела.

К счастью, мне не пришлось отказываться от своих прекрасных планов и безрассудно бросаться на него, так как мои коллеги уже начали заходить в кухню. Мы тут же начали подготавливать продукты на вечер, после того как вытерпели утреннюю встречу и традиционную зажигательную речь Уайетта. Он с тем же успехом мог просто поглядеть нам в глаза и сказать:

— Не облажайтесь.

Я знала, что он считал, что мотивировал нас, но в действительности у него только получалось внушать страх, что он убьёт нас, если мы что-нибудь испортим.

Именно такое ощущение он оставлял после того, как в течение часа упивался своей властью. Но поскольку его тело совсем ещё недавно было прижато к моему, я была слишком занята тем, чтобы отойти от этого невероятного чувства, поэтому меня мало волновало, что будет, если пережарить филе-миньон. Хотя остальную часть команды мне было жалко.

К тому моменту, как мы с Диллон пошли на перерыв перед самым открытием, я была уже потная, обескураженная и дико заведённая.

— Ты сегодня как будто... не в себе. С тобой всё в порядке? — спросила она, когда мы вышли на прохладный весенний воздух. Деревья на площади только начали распускаться, и зелёные и белые мазки украшали кирпичные и каменные фасады. Солнце согревало мои руки и покрытую банданой голову, что немного успокоило мои расшатанные нервы и вывело меня из моего дикого замешательства. В этот прекрасный день хотелось положить на землю покрывало и заснуть на нём.

Но больше всего мне хотелось забыть об этой странной энергии между Уайеттом и мной. О едва заметном поцелуе. Об ощущении его.

О том, как я назвала его "шефом". И дело было не в том, что он был моим боссом. Слово сорвалось с моих губ как подарок. Как подношение. Поклонение.

Я повернулась к Диллон и начала обдумывать, что рассказать ей.

— Вера разрешила мне готовить с ней в "Сарите" по воскресеньям. Она... готовит меня себе на смену.

Диллон раскрыла рот, и я не могла не засмеяться, увидев её шокированное выражение лица.

— Да ладно!

Я кивнула, радостная улыбка появилась на моём лице.

— Я знаю! Это безумие. Но это так на неё похоже.

— И как давно это продолжается?

Я пожала плечами, вспомнив о своём вдохновляющем вечере, когда я обслуживала столики.

— Я была там только один раз. Я пойду опять на этой неделе.

Несколько наших коллег вышли из дверей и направились за здание, чтобы покурить. Диллон наклонилась вперёд и понизила голос:

— А Эзра знает?

— Нет, — призналась я. — Это целиком и полностью идея Веры. Я даже не уверена, что Киллиан знает.

Её брови сошлись на переносице.

— Он должен знать. Весь персонал "Сариты" знает. Сомневаюсь, что они смогли бы сохранить это в секрете.

— Я не знаю, что им известно. Вера сказала, что они будут рады сохранить наш секрет, потому что они готовы сделать всё, чтобы избежать второго Хуана Карло. А ещё, я уверена, что их пугает Киллиан.

Диллон кивнула.

— Так и должно быть.

— Хотя я не боюсь того, что он узнает. Я надеюсь скрыть это от Эзры, по крайней мере, до тех пор, пока я уверенно не смогу претендовать на эту должность. Вера пообещала привести меня в форму. В прошлое воскресение она заставила меня разносить заказы, чтобы я могла познакомиться с едой. Она, вероятно, заставит меня мыть столы на этой неделе, чтобы я по-настоящему познакомилась с душой "Сариты".

Диллон засмеялась, услышав мой саркастический ответ.

— Нет, не заставит.

— Заставит. Готова поклясться.

— Это как в том фильме «Парень-каратист»!

Я фыркнула.

— Я то же самое сказала.

— И всё же это прекрасно. Ты точно должна получить эту работу, — её лицо помрачнело. — А я застряну здесь. Одна. И буду работать на этого дьявола. В то время как все мои друзья управляют своими ресторанами.

— Да, но не навсегда, — напомнила я ей. — Плюс, нет никаких гарантий, что я вообще получу "Сариту". Эзра никогда раньше не нанимал женщину на должность шеф-повара. Я первая женщина су-шеф в гареме, и то это случилось само собой, потому что я была следующая по статусу.

— Неправда, — запротестовала она. — Ты заслуживаешь эту должность. Именно Киллиан назначил тебя. Даже Уайетт не смог бы это отрицать, — она обхватила себя руками и посмотрела на свои ноги. — Я не думаю, что Эзра намеренно нанимает только мужчин. К сожалению, я думаю, что среди мужчин больше выбора.

Это была правда. Женщины были в меньшинстве на хороших кухнях, и часть их оставляла свою работу ради семьи. Рабочее расписание было просто ужасным, если появлялись дети. Из-за этого женщинам приходилось ещё сильнее бороться, чтобы преуспеть в этой и без того убийственной индустрии.

— Ты, вероятно, права, — согласилась я с ней. — Но это не помогает мне меньше бояться собеседования.

Она сжала губы и нахмурилась.

— Если что, я не думаю, что твой брат сексист.

И это была правда. Может быть, я по наивности и не знала, что на его кухнях доминируют мужчины. Но насколько я могла судить, Эзра одинаково презирал людей обоего пола. Он может и был далёк от дискриминации, но он был снобом.

— Вера! — выпалила Диллон, указывая пальцем в воздух.

Я мигнула, удивившись резкой смене её настроения.

— Что?

— Он как-то предложил "Бьянку" Вере!

Это было для меня новостью — у меня чуть челюсть не отвалилась.

— Что он сделал?

Диллон махнула куда-то в сторону, где когда-то стоял вагончик с едой.

— Когда у неё была "Гурманка", и он переживал всю эту драму с "Бьянкой", он предложил ей стать шеф-поваром. Но она отказала ему из-за Киллиана и "Соли".

В моей душе забрезжила надежда, зародив ещё одну надежду и ещё одну, и в конце туннеля начал появляться свет.

— Это хорошая новость.

— Да?

Мы помолчали в течение нескольких секунд, после чего я сказала в полном недоумении:

— Не могу поверить, что она отказала ему.

Диллон округлила глаза.

— И я! Я думаю, она хотела работать только с Киллианом.

Никто из нас не понимал такую любовь. Любовь, которая порождала желание работать вместе.

Я подумала про Уайетта. Не то, чтобы я его любила. Или он мог мне понравиться. Но этот сексуальный поцелуй поселил его у меня в голове, и было невозможно не сравнивать его с Киллианом.

Вера любила Киллиана достаточно сильно, что заставило её оставить вагончик с едой и открыть бизнес со своим парнем, теперь уже женихом. У меня внутри всё невольно сжалось из-за переживаний за неё. Это могло плохо кончиться.

Что если их ресторан разрушит их брак?

Или хуже, что если брак разрушит их ресторан?

У Киллиана была репутация, которая могла спасти его. Может быть. Но что насчёт Веры? Она рисковала всем ради того маленького шанса, что её брак не закончится разводом, а её бизнес партнёрство не превратится в жгучую ненависть.

Это было слишком.

Уайетт был одним из лучших шеф-поваров, что я знала. Мы даже не были друзьями, но я всё равно не стала бы рисковать своим будущим, своим бизнесом... своей репутацией ради него.

"Это не мой ресторан". Слова Веры крутились у меня в голове, и я отчасти понимала её мотивацию.