Глава 3

Фелисити

– У меня встреча в офисе, но я должен закончить через час, – я подскакиваю от слов отца и закрываю ноутбук, прежде чем он увидит, что у меня на экране. Моя позорная тайна.

Его брови вопросительно поднимаются.

– Извини, ты напугал меня. Просто ищу рецепты, – вру. Он одарил меня полуулыбкой, видя меня насквозь. Я худший лжец в мире. Я даже не знаю, зачем пытаюсь.

– Я попрошу своего клиента присоединиться к нам. Ты уверена, что всего будет достаточно?

– Да. Я собираюсь начать готовить ужин через секунду. Я позабочусь о том, чтобы всего было достаточно.

Он заходит в мою спальню, наклоняется и целует меня в макушку. Это заставляет меня улыбнуться.

– Я рад, что ты приехала домой. Даже если это всего на несколько дней, – он говорит это каждый день с тех пор, как я сюда приехала, каждый раз заставляя меня чувствовать себя виноватой. Я не хотела приезжать на праздник домой. Это было эгоистично, и когда я сказала отцу о том, что не приеду домой, я сразу же пожалела, когда услышала разочарование в его голосе. Это было Рождество, и мне даже не пришла в голову идея, что мы с отцом – вся семья, которая есть у каждого из нас.

Все потому, что я не хотела с ним сталкиваться. У меня на кончике языка вертелось спросить отца, кто его клиент, но я не стала этого делать. Я никогда раньше не спрашивала о чем-то подобном. Мой отец нередко проводит встречи в своем домашнем офисе. Когда я здесь, он ещё больше работает из дома, и я не хочу, чтобы он начал задавать лишние вопросы. Мой отец хорошо понимает подобные вещи.

– Ты просто устал есть еду на вынос, – поддразниваю я его. Единственный раз, когда папа ест еду не из ресторана или не из коробки, взятой с собой, – это когда я дома и готовлю для него.

– Я, конечно, могу солгать, но я реально соскучился по тебе.

Я протягиваю руку и поправляю его слегка изогнутый галстук.

– Я тоже скучала по тебе, – признаюсь я.

– Еще несколько месяцев, и ты вернешься в город ко мне навсегда, – он улыбается собственному напоминанию. Приближается выпускной, и он не мог быть более гордым. Я просто схожу с ума. Возникает вопрос о том, что я собираюсь делать с остатком своей жизни. Но я одна из счастливчиков. У многих других учеников, с которыми я ходила в универ, не было такого отца, как мой. Им не нравилось, что их дети получали дипломы изящных искусств и все время играли на музыкальных инструментах. Но они не поставят тебе еду на стол.

– Папа, ты же понимаешь, что я не вернусь сюда, верно? – он немного напрягается при моих словах. – Я имею в виду, назад сюда, – я показываю на пол, указывая на свою спальню. – Я получу своё собственное место.

– Этот трастовый фонд уже надрывает мне задницу, – он глубоко вздыхает. – Я знаю, дорогая, но имей в виду, что в этом самом здании сдаются квартиры. Я могу снять тебе сейчас одну, если ты захочешь. Я даже куплю её, если...

Я прерываю его речь.

– Пап, у тебя разве нет встречи? – я не хочу снова вступать в этот разговор. Я не отвергаю эту идею, но если я скажу отцу, что обдумываю её, он потребует большего, и я вновь окажусь в этой спальне. Мой отец слишком хорош в переговорах, и я научилась избегать их, потому что не умею давать отказ. Я ничего не могу с собой поделать, когда он давит на меня таким милым, любящим папой. Ненавижу, когда на его лице появляется такое разочарование.

– Хорошо, – он опять целует меня в макушку, прежде чем оставить меня одну в моей комнате. Я снова открываю свой ноутбук и просматриваю колонку нью-йоркских сплетен, которую только что утаила.

Похоже, Сидни Грант снова ночует у Колдера Кокса. Под заголовком – фотография Сидни, покидающая то место, которое, как я полагаю, является домом Колдера. Та самая женщина, с которой его всегда ловили. Та самая женщина, с которой он покинул вечеринку моего отца после того, как поцеловал меня.

Их всегда видят вместе на мероприятиях. Ходят слухи, что они планируют тайную свадьбу. Кажется, я не могу удержаться от чтения каждой статьи о них. Я начинаю думать, что я мазохистка.

Я вновь закрываю ноутбук и выхожу из спальни, направляясь на кухню, чтобы приготовить ужин. Я готовлю ужин каждый вечер с тех пор, как приехала сюда в канун Рождества. Папа составляет список вещей, которые он хотел бы, чтобы я делала, пока я в городе, и я проверяю их одно за другим каждый день. Я помню про его любимое блюдо: фарш из курицы – напоследок приготовлю его сегодня вечером. Я не буду готовить завтра, так как он устраивает новогоднюю вечеринку, а я уеду в универ в полдень на Новый год.

Достав курицу, я приступаю к приготовлению ужина и украшению стола. Я иду и ставлю третью тарелку на стол на случай, если кто-то присоединится к нам, как сказал папа. Нежелательные бабочки бегут из-за того, что это может быть Колдер. Я наказываю себя за эту мысль. У него есть девушка, в миллионный раз напоминаю себе. Я ненавижу то, что влюблена в мужчину, который занят. Это кажется неправильным на многих уровнях. Я никогда не хотела быть той запасной девушкой, но вот пока так.

Я останавливаю себя от похода в свою комнату, чтобы посмотреть, как я выгляжу, потому что это уже не имеет никакого значения. Даже если Колдер придет, он не мой и не может им быть, даже если он поцеловал меня так, как будто я принадлежала ему. Поцеловал меня, словно его тянуло целовать только меня. Заставив мое тело ожить и хотеть того, чего оно никогда раньше не хотело.

Когда я слышу голоса в гостиной, я пытаюсь их расслышать. Я ничего не могу разобрать, пока отец не зовет меня по имени. Глубоко вздохнув, я вхожу в гостиную, а там слева от отца за обеденным столом сидит Колдер. Мне придется сидеть напротив него всю трапезу. Может, я смогу поесть быстро.

– Фелисити, ты же помнишь Колдера с вечеринки в прошлом месяце, не так ли?

– Конечно. Рада снова видеть вас, мистер Кокс, – я слегка киваю, прежде чем сесть.

Его яркие глаза смотрят на меня, и я чувствую, как они сканируют мое тело. Он выглядит так же хорошо, как и в первую ночь, только сегодня он кажется немного более расслабленным, не таким собранным. Его пиджак и галстук давно исчезли. Рукава белой рубашки закатаны до локтей, пуговица на воротнике расстегнута. Даже его волосы выглядят так, будто он провел весь день, пробегая по ним пальцами.

Он просто продолжает смотреть на меня, в комнате совершенно тихо. Как будто, наконец, заметив звенящую тишину, он кивает.

– Я тоже рад видеть тебя снова, Фелисити, – мое имя слетает с его языка, точно он проговаривал его тысячу раз раньше.

Глаза отца мгновение мечутся между нами.

– Ты слышал, как играет Фелисити, не так ли? – спрашивает мой отец, и мне интересно, чувствует ли он напряжение тоже. Или, может быть, я единственная, кто это вообще чувствует. Насколько я знаю, Колдер целует сотни женщин, и это ничего не значит. Возможно, он был пьян и даже не помнит. Что обескураживает. Я не могу выбросить это из головы. Каждый раз, когда я закрываю глаза, этот момент снова и снова проигрывается в голове. Я до сих пор помню вкус виски на его языке той ночью. Не думаю, что когда-нибудь попробую этот напиток и не буду думать о нем вновь. Пока живу, он будет оставаться в моей памяти.

– Да, она была весьма впечатляющей.

Я чувствую, что краснею от комплимента Колдера. Моя обычная застенчивость выходит на поверхность, как всегда. Я уверена, он видит, как румянец расплывается по моей светлой коже. Я не могу скрыть это, даже если захочу.

– Это не то, чем она обычно делится со многими людьми. Я один из счастливчиков. Кажется, теперь ты тоже, – хвастается мой отец, заставляя меня улыбаться ему.

– Но разве она не для этого ходит в университет? – спрашивает Колдер, застигнув меня врасплох. Я снова смотрю на него и обнаруживаю, что его взгляд все еще прикован ко мне.

– Я не уверена, чем хочу заниматься дальше. Возможно, буду учителем, – бормочу я, чувствуя себя немного неловко, потому что каждый раз, когда я говорю это, то получаю от людей одну и ту же реакцию. Я постоянно возвращаюсь к преподаванию. Единственное, что заставляет меня чувствовать себя комфортно. Обучать или давать уроки детям. Мои собственные учителя говорят мне, что это пустая трата моего таланта. Что я пришла в этот мир, чтобы делиться своей музыкой. Я уже даже не обращаю внимания на такого рода ответы.

– Ты не хочешь выступать на концертах? Потому что, мне кажется, это было бы чудесно.

Я пожимаю плечами, разочарование пронзает меня. Я даже не знаю этого человека, кроме того, что нашла в Интернете, но что-то во мне хочет, чтобы он меня понял. Мне кажется, каждый раз, когда я делюсь с миром частичкой своей музыки, я отдаю этому миру часть себя. Это выглядит так, как если бы я охотно давала почитать свой личный дневник всем, кто захочет.

Улыбка расплывается по его лицу, как будто ему нравится мой ответ.

– Я слышала, что вы женитесь, мистер Кокс, – заявление вылетает из моего рта, удивляя даже меня. Я смотрю на своего отца, который выглядит столь же удивленным. Что-то в Колдере заставляет меня делать то, чего я обычно не делаю. Может быть, дело в том, что он заставляет меня чувствовать. Обычно я не из тех, кто задает вопросы. Обычно меня загоняют в угол, и я пытаюсь абстрагироваться от них.

Можно было бы подумать, что если бы я была влюблена в кого-то, моя застенчивость всегда присутствовала бы, но, возможно, это кипящий гнев внутри подтолкнул меня.

– Никогда даже не был помолвлен, – его улыбка становится ещё шире, она просто сияет. Я действительно чувствую, как жаркий румянец наносит удар по моему лицу. Меня поймали с поличным. Он знает, что я читала о нем. Это написано на его безупречном лице, что усиливает мой гнев.

– Ох, я задала немного не тот вопрос? – продолжаю я, и меня окутывает ярость.

Мой папа глубоко смеется:

– Я не думаю, что кто-то когда-нибудь заставит Колдера наконец связать себя узами брака. Такой же заядлый холостяк в душе, как я.