– Это неправильно, Джеймс, – лицо тети Джейн было почти таким же белым, как у мамы, но голос ее звучал спокойно. – Ты только всех расстроишь.

Мама тихо плакала, закрыв лицо руками, и я вырвалась из объятий тети Дарлы, чтобы придвинуться к ней поближе.

– Я пытался дозвониться, Джейн, но Элли всегда вешает трубку. Аликс – моя дочь. Я имею право ее видеть.

Это мой отец? Я уставилась на незнакомца, застыв от шока, когда на меня накатила волна головокружения. Когда мне было пять лет, я начала проявлять любопытство по поводу человека, который был моим отцом. В конце концов, у других детей, которых я знала, был отец, и я не совсем понимала, почему его не было у меня. Но я почувствовала, что мои вопросы беспокоят маму, и вскоре перестала ее допытывать. У меня был Судья, так что я не расстраивалась из-за того, что у меня не было настоящего отца. Я никогда раньше даже не видела его фотографии. Единственное, что я знала о своем отце, это его имя. Джеймс Типтон.

– Ты мой отец? – выпалила я эти слова прежде, чем успела остановиться, и мама с тетей Джейн в ужасе посмотрели на меня, как будто только в эту секунду поняли, что я все еще здесь.

Мужчина сделал шаг ближе ко мне и поднес дрожащую руку к моей щеке.

– Да, это так. Боже, ты такая красивая, Аликс, такая взрослая. Я уже давно жду встречи с тобой.

– Нет, – тетя Дарла толкнула меня за спину и оттолкнула его руку. – Пожалуйста, Джеймс. Дай нам несколько дней, чтобы поговорить с ней, попытаться разобраться в этой неразберихе.

Мужчина устало потер лоб.

– Хорошо. У вас есть еще два дня. Но если к тому времени от тебя не будет вестей, я вернусь, – он снова пристально посмотрел на меня. – Нам нужно поговорить.

Я не двинулась с места, просто стояла и смотрела, как он забрался в свою машину и уехал, а потом молча последовала за мамой и тетушками обратно на кухню. Они усадили маму в кресло, как будто она была инвалидом.

– Аликс, пойди намочи полотенце холодной водой, – велела тетя Джейн.

Зная, что она просто хочет, чтобы я вышла из комнаты, я вышла, затем остановилась и прислонилась к стене снаружи кухни. То, что тетя Джейн даже не подумала проверить, слушаю ли я ее, очень многое говорило об их душевном состоянии.

– И что же мне теперь делать? – всхлипнула мама.

– Ты должна сказать ей правду, Элли. Если ты этого не сделаешь, то сделает Джеймс.

– Я не могу, она меня возненавидит, Джейн.

– Аликс – умная девочка, – сказала тетя Дарла. – Она все поймет.

– Нет, не поймет. Всю свою жизнь мы говорили ей, чтобы она уважала себя, что правда и честность – самые важные вещи в жизни, и в то же время мы лгали ей. Как она это поймет? Что я могу сказать такого, что заставит ее понять, что ее мать никогда не была замужем за ее отцом?

Я услышала достаточно. Мое дыхание стало прерывистым, а перед глазами поплыли пятна. Единственное, о чем я могла думать – это как бы сбежать. Схватив ключ от «Шевроле», я выбежала через парадную дверь, а за мной последовал отчаянный голос матери, когда они поняли, что я подслушивала.

Меня тошнило, и я ехала вслепую, не обращая внимания на то, куда еду. Вся моя жизнь была одной большой ложью, и я не знала, что делать и как реагировать. Я была незаконнорожденной, не лучше любого из детей Суоннеров. Но, по крайней мере, Лиз не разыгрывала спектакль, не пыталась быть кем-то другим. Она выживала единственным известным ей способом, и я всегда уважала ее за это.

Как мне простить свою семью за то, что они сделали со мной? Как я смогу снова встретиться с ними, когда узнала правду?

Я не помню, где разъезжала той ночью, но в итоге оказалась в кинотеатре «Стар-вью». Он был закрыт, и в бледном лунном свете призрачно вырисовывались киоск и детская площадка. Я припарковала «Шевроле» за экраном, вышла из машины и босиком направилась к столику для пикника. Я все еще была там, когда меня нашел Ник.

Не говоря ни слова, он сел и притянул меня к себе на колени. Я свернулась калачиком и уткнулась лицом ему в шею, дрожа, несмотря на теплый ночной воздух.

– Хочешь поговорить об этом? – пробормотал он.

Я отрицательно покачала головой.

– Хочешь вернуться домой?

Еще раз покачала головой, на этот раз сильнее.

– Ладно, мы просто посидим здесь, – Ник гладил мои волосы успокаивающим, повторяющимся движением. – Знаешь, это не меняет твоей личности, – сказал он.

– Они сказали тебе? – я была унижена и в неверии.

Моя семья не могла сказать мне правду, но они сказали ее Нику?

– Не думаю, что они хотели этого. Все с ума посходили, когда ты убежала. Твоя мама позвонила мне на работу, почти в истерике, чтобы узнать, там ли ты, и это вышло как-то само собой. Половина округа ищет тебя, но они сказали людям, что ты просто расстроена.

– Я не могу вернуться домой, Ник. Пока нет.

– Так что же ты собираешься делать?

Я задумалась об этом. На самом деле был только один вариант.

– Я пойду к Дженне.

Он встал, позволив моим ногам соскользнуть на землю.

– Я пойду с тобой.

– Тебе вовсе не обязательно это делать.

– Обязательно, – Ник наклонился и нежно поцеловал меня, потом взял за руку. – Идем. После того как ты устроишься, я пойду и сообщу твоим родителям, что ты не валяешься где-нибудь в канаве.

Дженна не удивилась, увидев меня. Мама позвонила ей раньше, надеясь, что я поехала к ней домой. Я рассказала ей о случившемся, и, как когда-то я сделала это для нее, она изо всех сил старалась утешить меня. Сначала я была немного удивлена, что моя семья не примчалась сразу же, как только узнала, где я нахожусь, но Ник просил их дать мне время, потому что я не была настроена на выяснение отношений.

На следующее утро Судья принес мне кое-что из одежды и, собравшись уходить, попросил меня проводить его до машины.

– Как ты? – тихо спросил он.

Я пожала плечами и уставилась на землю. Я не могла сказать ему, что со мной все в порядке, когда это было не так.

– Твоя мама тоже страдает, Аликс. Может быть, она была неправа, когда лгала тебе, но она сделала это потому, что любит тебя, – Судья сунул руку в карман рубашки, вытащил листок бумаги и протянул его мне. На нем был только номер телефона. – Я знаю, что ты еще не готова говорить с Элли, но тебе нужно с кем-то поговорить. С кем-то, кто может рассказать тебе правду. Позвони ему, Аликс.

Я уставилась на номер телефона. Мне не нужно было спрашивать, кому он принадлежал.

– А мама знает, что ты мне его дал?

– Мы уже все обсудили. Она готова попробовать все, что может помочь.

– Я подумаю об этом, – я сунула листок в карман.

Я пробыла у Дженны больше недели, пытаясь прийти в себя. Ник приходил почти каждый вечер, никогда не заходил в дом и оставался всего на несколько минут, прежде чем снова уйти. Но я полагаю, что Дженне было достаточно сложить два и два.

– Ты ведь влюблена в него, не так ли? – спросила она меня. – Не отрицай этого. Я вижу это на твоем лице каждый раз, когда ты смотришь на Ника.

Я слишком устала, чтобы спорить.

– И ты этого не одобряешь, верно? – мы слишком хорошо знали друг друга.

– Не в этом дело. – Дженна заколебалась. – Аликс, меня это пугает. Ник не такой, как мы. Он не похож ни на одного из других парней, которых мы знаем. Я не хочу видеть, как ты страдаешь.

– Ник никогда не сделает мне ничего плохого.

Подруга оставила эту тему, но я знала, что девушка не забыла ее. Дженна была, как член моей семьи, когда дело касалось беспокойства обо мне.

Ник был не единственным, кто приходил проведать меня. Хью тоже начал приходить. Он не знал, что произошло, только то, что со мной случилось что-то травмирующее, и ни Дженна, ни я не объяснили ему, что именно. Когда стало очевидно, что я не могу, Дженна взяла на себя обязанность развлекать парня, и они разговаривали и смеялись, пока я сидела молча, погруженная в свои мысли.

Дальше так продолжаться не могло, и я, наконец, набрала номер, который дал мне Судья. Он был прав. Мне нужно было знать правду, и я уже не была уверена, что получу ее от мамы. Мои руки дрожали, когда я подняла трубку, и я понятия не имела, что собираюсь сказать.

Мужчина ответил после первого же гудка, как будто ждал моего звонка.

– Это Аликс, – сказала я, сжимая трубку так сильно, что удивилась, как она не треснула.

– Я рад, что ты позвонила. Нам нужно поговорить, Аликс. Можно мне приехать?

Я покачала головой, но потом поняла, что он меня не видит.

– Может быть, мы могли бы встретиться где-нибудь?

– Где захочешь.

– Городской парк.

Это было первое место, которое пришло мне в голову, и, по крайней мере, я знала, что в это время дня нам никто не помешает.

– Я буду там через двадцать минут.

– Хорошо, – я положила трубку обратно на аппарат.

Дженна все слышала, и в ее глазах отражалась тревога.

– Хочешь, я пойду с тобой?

– Нет. Думаю, мне нужно сделать это самой.

Она кивнула.

– Ты же знаешь, что я здесь, если понадоблюсь.

Двадцать минут спустя я уже ждала за столиком для пикника, когда черная машина моего отца остановилась рядом с «шевроле». На этот раз он был одет более небрежно, как будто не хотел тратить время на переодевание, и выглядел таким же нервным, как и я. Он осторожно сел рядом со мной.

– Привет.

Я ответила на его приветствие.

– Знаешь, я так давно хотел встретиться с тобой и так боялся, что ты возненавидишь меня, что теперь не знаю, что и сказать.

– Ты любил мою мать? – я не хотела быть такой прямолинейной, но слова вырвались сами собой.

– Да.

– Тогда почему же ты не женился на ней?

Мужчина глубоко вздохнул и потер лоб.

– Мне следовало это сделать. Я собирался это сделать, но... – он покачал головой и начал снова. – Аликс, твоя мать ни в чем не виновата. Когда мы познакомились, мы были ненамного старше тебя, и я был помолвлен с другой женщиной. Но когда я впервые увидел Элли, то понял, что совершил ошибку. Это была любовь с первого взгляда, и она чувствовала ко мне то же самое. Но моя невеста была очень особенным человеком, и никто из нас не хотел причинить ей боль. Мы начали тайно встречаться. Это было неправильно и глупо, и мы попытались остановиться. Каждый раз, когда мы тайком уходили, чтобы побыть наедине, мы говорили друг другу, что этого больше не повторится. Но мы ждали слишком долго. Когда она сказала мне, что беременна, я не знал, как с этим справиться. Я сказал ей, что мы поженимся, но мы оба боялись, Аликс. Боялись того, что все скажут, боялись того, как отреагирует твоя семья, и больше всего стыдились того, что мы сделали с моей... невестой.