– Тебе нравится этот малыш Андерсон?

Я сидела на коленях, размышляя, смогу ли уговорить Судью зайти в магазин за содовой, когда он задал мне этот вопрос.

– Как для мальчика он ничего.

– Возможно, ты и права, сладкая моя, – мужчина потер рукой свою короткую стрижку. – Но ты будь с ним поосторожнее. Не позволяй своему мягкому сердцу взять верх над здравым смыслом.

Я вздохнула, когда мы проезжали мимо магазина, не сбавляя скорости.

– Я пригласила его и Линдси завтра на церковное собрание. Это хорошо?

– Думаю, что да. Но ты лучше расскажи об этом своей матери, и не расстраивайся, если они не придут.

– Да, сэр.

Моя мать, Элли, была самой младшей из дочерей Судьи и единственной, которая успела выйти замуж. Тетя Дарла была самой старшей, а тетя Джейн, самая тихая, держалась где-то посередине. Все они жили вместе с Судьей в большом старом двухэтажном доме, раскинувшемся на нашей маленькой ферме примерно в миле от города.

Я знала, что у них есть старший брат, мой дядя Верн, но я никогда его не видела. Он уехал задолго до моего рождения и женился на женщине, которую семья не одобряла. Если о нем вообще заговаривали, то только приглушенным шепотом. Все, кроме моей матери. У нее не было никаких проблем с тем, чтобы регулярно упоминать его имя, к раздражению тети Дарлы.

– Он мой брат, и я буду говорить о нем, когда захочу, – услышала я спокойный голос матери, когда выскочила из кухни.

Она сидела за столом, накладывая последние штрихи крема на лимонный пирог из холодильника. Тетя Дарла стояла у раковины и мыла овощи. Будучи мудрой, тетя Джейн уже покинула комнату.

– Нравится тебе это или нет, сестра, – продолжала мама, – но Верн все еще остается частью нашей семьи. Я думаю, это позор, что мы никогда не увидим его и его детей.

– Стыд – правильное чувство, – возразила тетя Дарла. – Верн стыдится той женщины, на которой женился, как и следовало бы. Представь себе, жениться на танцовщице из бара!

Эти разговоры не были для меня в новинку. Стараясь не высовываться, я взяла стакан из шкафчика и направилась к кувшину с лимонадом, стоявшему на столе. Я не успела далеко уйти, как тетя Дарла прервала свою тираду и подозрительно фыркнула.

– Это что, бензином пахнет? – она наклонилась ближе ко мне и снова принюхалась. – Так и есть! Аликс, где ты была?

– Мы с Судьей ездили на склад утильсырья. Ему нужно было купить топливный насос для своей машины.

– Клянусь, у Судьи должно быть больше здравого смысла, чем брать маленькую девочку в такое место. Элли, ты позволишь ему продолжать в том же духе?

Мама улыбнулась мне, и ее сине-зеленые глаза, так похожие на мои собственные, заискрились.

– Похоже, она пережила эту поездку.

Я добралась до лимонада и налила себе стакан, прежде чем сесть.

– Мама, я пригласила Ника Андерсона и Линдси Суоннер на церковное собрание. Судья сказал, что я должна тебе рассказать.

К ее чести, мама едва моргнула.

– Это было очень любезно с твоей стороны, Аликс. Нам давно следовало бы подумать о том, чтобы пригласить их. – Она бросила свирепый взгляд в сторону тети Дарлы, и я оглянулась через плечо как раз вовремя, чтобы увидеть, как тетя резко закрыла рот.

Тетя Дарла была не только нашей первой линией защиты от грязи, но и верным защитником нашей респектабельности. Любой намек на то, что наше положение в обществе может оказаться под угрозой, приводил ее в трепетный припадок праведного негодования, и она начинала читать лекцию о правилах приличного поведения.

Хотя в моем присутствии никто ничего не говорил, я знала, что развод моей матери и ее настойчивое требование, чтобы мы обе пользовались ее девичьей фамилией, вызвали в семье нечто вроде скандала. Но, даже будучи самой младшей, моя мать была единственным человеком, который мог успокоить тетю Дарлу одним взглядом.

Я повернулась к маме.

– Ничего, если я дам Нику несколько книг? Его отец не разрешает ему покупать их.

За моей спиной тетя Дарла фыркнула, но я не обратила на это никакого внимания.

– Это твои книги, Аликс. Ты можешь делать с ними все, что захочешь.

– Спасибо, мама, – я вскочила на ноги. – Я прямо сейчас выберу несколько.

Дойдя до лестницы, я остановилась и обернулась, прислушиваясь. Я обнаружила, что самые интересные разговоры всегда происходят вскоре после того, как я покидала комнату. И в этот раз я тоже оказалась права.

– Ты совершаешь ошибку, позволяя ей связываться с этим парнем, – донесся из-за двери голос моей тети. – Ты же знаешь, ЧТО ТАКОЕ Фрэнк Андерсон.

– Да, знаю, – голос матери был спокоен. – Я также знаю, что мальчик ни в чем не виноват. Не хочешь ли ты возложить грехи отца на сына, сестра?

Моя тетя фыркнула.

– Яблоко от яблони недалеко падает. Дай ему еще год или два, и он закончит так же, как его отец.

– А если так и будет, то кто будет виноват? Мы с самого начала знали, что Фрэнк Андерсон не годится для того, чтобы растить ребенка, но все закрывали на это глаза. Так кто же поступает правильно? Мы, игнорируя этого мальчика, или Аликс, попытавшаяся сблизиться с ним? Если Ник все-таки появится завтра, я твердо намерена пригласить его посещать этот дом, когда он захочет.

– Ты не сделаешь этого!

– Сделаю. Я больше не стану отворачиваться. Может быть, мы сможем показать этому молодому человеку, что в жизни есть нечто большее, чем то, чему он учится у Фрэнка.

О, счастье! Я закрыла глаза, чувствуя, как на меня накатывали волны радости. Мама была на моей стороне. Она собиралась помочь мне спасти Ника. Будучи вместе, как мы можем потерпеть неудачу?

Я остановилась, виновато подпрыгнув на нижней ступеньке. Тетя Джейн стояла на верхней ступеньке лестницы, скрестив руки на груди и наблюдая за мной. Поднеся палец к губам, она наклонила голову в сторону спальни.

После мамы и Судьи тетя Джейн была моим самым любимым человеком на всем белом свете. Я часто задавалась вопросом, откуда взялась ее внешность. У всех остальных были темные волосы и светлые глаза, но у тети Джейн волосы были теплого медового цвета, а ее выразительные глаза – темными, как ночь. Мама сказала, что она была вылитая прабабушка, но поскольку фотографий этой дамы не было, мне пришлось поверить ей на слово.

Я уловила обрывки разговоров, которые заставили меня поверить в то, что тетя Джейн когда-то была сильно влюблена, но из-за обстоятельств, которые она не могла контролировать, потеряла мужчину своей мечты. Это делало ее трагической фигурой в моих глазах, Спящей Красавицей, ожидающей пробуждающего поцелуя своего принца.

Как только мы оказались вне пределов слышимости из кухни, она положила руку мне на плечо.

– Аликс, ты же знаешь, что невежливо слушать чужие разговоры.

– Да, мэм.

Я опустила голову.

Тетя положила палец мне под подбородок и приподняла мою голову, пока я не посмотрела на нее.

– Скажи мне, откуда этот внезапный интерес к мальчику Андерсону?

– Я не знаю. Мне просто стало жаль его.

– Уверена, что дело только в этом?

– Не только. Мне он нравится. Ник не такой как его отец, – сказала я с легким вызовом.

Улыбка тронула ее губы.

– Хорошо. Помогать кому-то из жалости – это одно, но делать это ради любимого человека и его будущего – намного лучше. Значит, что ты так поступаешь не для себя.

– Тетя Дарла говорит, что благотворительность в детском доме помогает ей чувствовать себя хорошо.

– Я знаю, но это совсем другое дело, Аликс. Детский дом – это учреждение. Они зависят от благотворительности людей, которые помогают им заботиться о множестве детей, которым без них негде будет жить. Ник Андерсон – это не учреждение. Он – личность. Как ты думаешь, что бы он почувствовал, если бы подумал, что ты смотришь на него как на того, кому нужна благотворительность?

Я знала, как бы себя чувствовала. Я была бы оскорблена, возмущена, зла и обижена.

– Все совсем не так, тетя Джейн. Клянусь тебе.

Она кивнула.

– Я так не думала, но хотела убедиться, что ты понимаешь разницу. Будь его другом, милая, но не оскорбляй его жалостью. Никому не нужна жалость.

– Да, мэм.

Так я обрела еще одного союзника в своей миссии по спасению Ника. И хотя я еще не знала этого, Судья окажется самым привлекательным примером подражания для одинокого мальчика с сильным, и честным сердцем.