V

Опершись плечом о гранитный, красный, отшлифованный ветрами валун, что величиной с русскую печь, стоит Харитон Харитонович. Ему отсюда, с горы, видны все деревни колхоза.

«Надо же так, — искоса глянув на вспаханную полянку, думает председатель, — теперь позор не только на район — на всю область, и виноватого нет. Во как сработано…»

Овсяная полянка — это небольшой участок земли на Заречном поле. Двум мужикам на лошадях день на вспашку надо. Нигде такой овёс не растёт, как на этой полянке. Потому-то и прозвали её Овсяной. Рожь растёт неплохая, пшеница растёт, ячмень даже хороший иной год уродится, а овёс — всегда отменный. Выйдет на брунь — глаз не оторвёшь. Склонится в летнюю сторону, ветру не в силу поднять тяжёлые золотые кисти. В это лето председатель решил дать отдых земле от зерновых и засадить поляну картошкой. Потом такой овёс вырастить, чтобы в Москве на выставке этот овёс красовался. А сегодня ночью кто-то вспахал и засеял овсом полянку. Не перепахивать же.

— А молодцы, — усмехнулся председатель, — такую полянку за ночь управить. Узнать бы кто — премию дал. А как узнать, коли и следа не оставили…

На следы — будто от лаптей чудовища — Харитон Харитонович и глянуть не хочет: всплыл в памяти ярлык лапотника.

Но председатель есть председатель.

Принимай меры. Распорядись.

— Найду чертей полосатых. Найду, — сказал председатель. И опять дёрнул себя за ус. Не сон ли? Нет, не сон.