Ахмад пошевелился, глядя на Джо.

— Я знаю Блетчли, конечно, но кто такая Вивиан? — Джо описал его, Ахмад покачал головой. — Я никогда не видел никого подобного.

— Не видел?

— Нет. И никогда не слышал ни о ком по имени Вивиан.

— Верю. А это единственный «Отель Вавилон» в квартале?

— Единственный в Египте!

— И ваше имя Ахмад, не так ли?

Ахмад улыбнулся.

— В этом нет никаких сомнений. Я ношу это имя всю свою жизнь.

— Так. Полагаю, для начала фактов более чем достаточно. Слишком много фактов за один раз может только запутать. Итак, доброго вам утра, а нам — спокойной ночи.

Джо рассмеялся и, с бутылкой виски в руке, направился к лестнице.

— А завтрак?

— Непременно, как только будет готов. Два стука, я буду ждать.

Джо, насвистывая, пошёл вверх. Ахмад наблюдал за ним, пока тот не скрылся из виду, а затем опустился на карачки за стойкой, в каковом положении Джо, — когда вошёл в отель во второй раз, — чуть-чуть его не застал. Ахмад решил, что придется ему теперь быть осторожнее, раз в «Вавилоне» остановился гость.

Улыбка моны Лизы проявилась на лице Ахмада, когда он в стене за прилавком тихо открыл секретную панель.

Высоко среди пустынных гор, в древней крепости, известной как «Монастырь», по последним крутым ступеням спиральной лестницы поднимался монах. Поднялся. Постучал в деревянную дверь. Подождал, мысленно считая до двенадцати. Повернул толстую железную ручку. И прошёл внутрь.

Маленькая круглая комната в башне когда-то служила смотровой площадкой. Толстую кладку стен, открывая вид на пустыню, через регулярные промежутки прорезали узкие щели-бойницы. Крошечные лучики яркого солнца сверлили пыльные тени маленькой комнаты, которая была всё ещё мрачна в этот ранний час, несмотря на ослепительный уже свет снаружи.

Однорукий человек, одетый в безукоризненно накрахмаленные хаки, стоял близко к одной из щелей в дальней стене. Стоял выпрямившись как на параде и, казалось, прозревал сквозь пески Западной пустыни и видел наступающих где-то там немцев.

Монах ждал. Через мгновение откуда-то снизу по древней крепости поднялся тусклый ритм органной музыки. Однорукий наконец повернулся лицом к монаху.

— О, это ты. Что у тебя?

Монах протянул настоятелю лист бумаги, тот быстро прочитал послание и снова повернулся к пустыне.

— Итак, — пробормотал он, — наша новая «пурпурная семёрка» наконец-то на месте и готова начать…

Он улыбнулся, скрывая лицо от монаха.

— Кто встретил армянина в аэропорту?

— Актёр, сэр. Англичанин по имени Лиффи. Статист. Встретил самолет и отвёз армянина прямо в гостиницу «Вавилон».

Однорукий засмеялся.

— Для армянина, несомненно, получилось странное первое знакомство с Каиром. Ему многое предстоит узнать, а вот чтобы сделать это, времени не так много. Карты выложены для брифинга?

— Да, сэр.

— Я спущусь через десять минут.

— Да, сэр.

— Это всё.

— Есть, сэр.

Монах щёлкнул каблуками и, тихо закрыв за собой дверь, вышел. Органная музыка из глубин монастыря взлетала и разливалась всё громче, наполняя комнату гулким эхом.

— Стерн, — пробормотал однорукий, — Теперь мы, наконец, покончим с этим предателем, и Роммель больше не сможет предугадывать каждый наш шаг до того как мы его сделаем… Но мы должны быть дотошными, не совершать ошибок. Да, без ошибок.

Он прищурил глаза и чувственно погладил толстую средневековую кладку — защиту от беспощадного блеска пустыни под солнцем.