Но что-то не состыковывается. Что произошло после того, как я упомянул своих девочек? Они не являются целью нападения. Нет, происходит что-то еще...

 — Согласен. Я хочу, чтобы ты и твоя команда ликвидировали группу, которая должна направиться в подготовительную школу Эвелин, а Джонатан со своими людьми ликвидируют вторую группу.

 — Хорошо, — говорю я, — а что насчет русских?

 — У нас кое-что для них запланировано. Мы отправим собственное сообщение, — говорит Саймон. — Сегодня мы установили многие из их связей с якудза. Связей, которых мы раньше не видели.

 — А что насчет Ивана? В чем состояла его роль?

Люцифер хмурится.

 — Он финансировал приход ребят и планирующийся захват нашей земли.

 — И все? Я не верю в это.

 — Мы тоже, но это то, что у нас есть прямо сейчас, и то, что он может нам дать, — говорит мне Саймон.

 — Итак, что ты с ним сделал? — спрашиваю я.

 — Мы отпустим его в четверг, — говорит Люцифер, глядя на меня.

Это ботинок, который должен вот-вот упасть. Они освобождают потенциального преследователя моей Эми. Они позволяют этому куску дерьма жить.

 — Почему? — спрашиваю я сквозь зубы.

 — У нас на шее петля. Мы хотим увидеть, к чему это приведет, — говорит Люцифер.

 — Отлично, но я не доверяю этой змее. Он не из тех, кто прощает.

 — Это то, о чем мы хотели с тобой поговорить, — говорит Саймон. — Он потребовал, чтобы Эми вернули ему.

 — Нет.

Мое тело полностью изменилось. Я не предатель своего босса, но никогда не отпущу своих девочек и будущего ребенка. Нет, пока я дышу.

Бл*ть, даже если я умру, этот ублюдок не коснется их. Я сожгу сам ад, чтобы вернуться к ним.

Саймон может быть смертоносным человеком со своей информацией, черт, он даже неплохой убийца, но Люцифер придет за мной первым. Это будет он, а не Саймон. За дверью никого нет, это не путь Люцифера.

Он сам убьет своего солдата или, по крайней мере, попытается это сделать.

Мы ни слова не произносится целых три минуты.

Никто не двигается.

Никто из нас не произносит ни звука. Я в секундах от того, чтобы устроить ад в этой комнате. Я не считаю это предательством, нет, я защищаю то, что принадлежит мне.

В этой жизни мы берем то, что принадлежит нам, мы боремся за то, что принадлежит нам, и убиваем тех, кто пытается отобрать это у нас.

Внезапно, в этой тишине Люцифер улыбается, и я слышу, как Саймон ворчит:

 — Черт бы побрал вас обоих.

Я не расслабляюсь, и готов потерять контроль. Убивая кого-то следует оставаться серьезным.

Качая головой, Люцифер говорит:

 — Ты мне должен, Саймон. Плати.

 — Я должен был знать лучше, — говорит Саймон, вынимая из кармана костюма конверт, набитый деньгами.

Люцифер открывает ящик с правой стороны стола, и моя рука берется за пистолет.

 — Успокойся, Эндрю. Эми никуда не пойдет, кроме как домой с тобой.

Принимая конверт от Саймона, Люцифер кладет его в стол.

Саймон встает, ворча, и говорит:

 — Эндрю, ты стоил мне пяти тысяч долларов из-за своего пещерного человека и его женского дерьма.

Качая головой, он говорит, прежде чем выйти из комнаты:

 — Я доложу завтра, Мэтью. Собираюсь просмотреть всю информацию еще раз, чтобы убедиться, что не пропустил чего-нибудь.

Моя рука находится рядом с пистолетом, кончики пальцев касаются рукоятки.

 — Что это было за пари?

Ухмыляясь, Люцифер говорит:

 — Я поспорил с Саймоном, что ты скорее пустишь в ход свой пистолет, чем отпустишь ее. Он же утверждал, что не все мужчины пленяют женщин, как это сделал я с Лили.

Сдвигая руку на колено, говорю:

 — Иван должен умереть.

 — Согласен, но прямо сейчас нам нужно посмотреть, куда нас выведет наша маленькая крыса.

 — Что он сказал об Эми? — спрашиваю я.

 — Он потребовал, чтобы мы ее вернули.

 — Этого не произойдет. Черт, ради шутки, мы должны рассказать его жене, что у него есть любовница. Это она стоит всех этих денег, не так ли?

 — Хорошая идея, и завтра мы можем это сделать.

Через несколько минут мы встаем из-за стола и направляемся к женщинам и детям.

Когда мы спускаемся с лестницы, он останавливает меня.

Положив руку мне на плечо, он поворачивает меня к себе лицом.

— Никогда не подвергай мою гребаную веру в тебя испытанию, Эндрю. Один из нас мог не выйти из комнаты.

Улыбаясь, я говорю:

 — Я твой человек, Люцифер, но никогда не думай о моих девочках или моем будущем ребенке, как о чьих-то других, кроме меня.

Подняв бровь, он кивает.

 — Эндрю, в таком случае мои поздравления. Скоро свадьба?

 — Сначала я должен ее приручить.