Невидимка

Брела по улице Невидимка и плакала. Как тут не плакать, если никто тебя видеть не хочет. Идёшь по улице, а прохожие глаза отводят. Едешь в автобусе, а никто рядом не садится. А если кто-то и решается, то смотрит всегда или в окно или в спину стоящего в проходе пассажира.

Скучно Невидимке. Ходит она по улице, листья ногами загребает и плачет. Вдруг из-за угла мальчишка выскакивает.

- Привет! - говорит.

- Привет!

- Меня Пашка зовут, а тебя?

- Кира. - Невидимка улыбнулась и превратилась в одиннадцатилетнюю девочку с рыжими хвостиками и россыпью веснушек на носу.

- А я давно за тобой наблюдаю, - Пашка вертелся на месте словно юла, волновался.

- Зачем наблюдал? - смутилась Кира, опустила глаза, покраснела.

- Ну, так просто. Ты же новенькая. Недавно переехала. Мне интересно было... - и тоже покраснел, а после добавил:

- А вы чего переехали?

- Здесь школа специальная есть, чтобы мне далеко не ездить.

- А зачем тебе специальная школа? - удивился Пашка.

- Ты что, не видишь? - возмутилась Кира. - У меня же рук нет!

- А, - Пашка отвёл глаза, уставился в землю. - Это ж ничего. Плохо, конечно. Только зачем тебе спецшкола? Ты что в обычной учиться не можешь?

- Не могу, - вздохнула девочка. - Я училась раньше, с нормальными...

- Тоже мне сказала! А ты сама что, ненормальная?

- Нормальная, конечно. Просто я ногами пишу, а другим на это смотреть было неприятно.

- А чего они на тебя смотрели? Смотрели бы лучше на доску или в тетрадки!

Кира вздохнула:

- Понимаешь, это со стороны не очень красиво смотрится...

Пашка засмеялся.

- Не очень красиво, когда моя сестра Лерка на труд цветочки вышивает. У неё руки не оттуда растут. И пишет она как курица лапой.

Кира улыбнулась:

- Она же не виновата.

- Не виновата, конечно, - глубокомысленно заключил Пашка. - Но факт есть факт. А ты вышивать умеешь?

- Умею. И рисовать тоже.

- Круто! А хочешь, я тебя на качелях покачаю?

Кира кивнула, забралась на деревянное сиденье и через несколько секунд уже летела вверх, наслаждаясь бьющим в лицо ветром. И это было совсем не тоже самое, что качаться одной, отталкиваясь ногами от земли.

- Слушай, а у тебя это с рождения или что-то случилось? - внезапно спросил Мишка.

- С рождения, - ответила Кира.

- А это больно?

Девочка покачала головой:

- Нет. Только внутри очень тяжело.

- Почему?

- Потому что меня никто замечать не хочет.

- Из-за рук?

- Из-за рук.

- Обижают?

- Нет, но лучше бы обижали. А то мне кажется, что меня на самом деле нет.

- Ну, я же с тобой говорю, значит ты есть, - сказал Пашка, потом вздохнул:

- Всё-таки жалко, что ты в обычную школу идти не хочешь. Тебя бы точно в наш класс записали. У нас всего девятнадцать человек, а девчонок только трое. Скучно.

- Может, я попрошу маму и она попробует меня в вашу школу записать, - решила Кира.

- Было бы здорово!

Они долго ещё болтали о всякой ерунде, о любимых фильмах, о книгах которые читали, о музыке. И когда Пашка ушёл домой, помахав на прощание рукой и крикнув: «До завтра!», Кире показалось, что всё произошедшее с ней в этот день всего лишь волшебный сон. Она побежала по двору и вдруг неожиданно даже для самой себя прыгнула в середину огромной лужи. Дождевая вода разлетелась по сторонам, обдав холодными брызгами случайных прохожих.

- Какая невоспитанная девочка! - проворчала толстая женщина, тащившая на поводке спаниеля. - Докатились!

Невдомёк было этой женщине, что именно сегодня Кира, наконец, перестала быть невидимкой. Ей было очень хорошо и совсем немного стыдно.