Несмотря на их любовные потехи ранее, Хилари вдруг почувствовала невероятную пропасть между собой и Марком, которую никто не может пересечь. Она не знала, как бы все эти люди отреагировали на её семью. Наверно, они бы задохнулись от возмущения или... убежали в ужасе.

А Марк остался бы с ней?

Она попыталась смахнуть эти мысли и перестать думать наперёд. Они встречались всего лишь месяц. Хилари ожидала слишком многого.

Спустя время к Марку подошли несколько его родственников и позвали его на слепой тест. Видимо, нужно было угадывать год, когда вино было произведено, и они нашли такие, что Марк не сможет отгадать.

– Хочешь пойти со нами? – спросил Хилари один из двоюродных братьев. – Увидишь, как он выставит себя на посмешище.

Марк посмотрел на него с жалостью.

– В смысле, как в прошлый раз? Когда я выставил себя на посмешище, избавив тебя от пятисот баксов, когда ты проиграл спор? – он повернулся к Хилари и сказал. – Нет ничего, что я бы не знал о вине.

Это было сказано низким голосом... но достаточно громко, чтобы все рядом это услышали.

– Мне сначала нужно в дамскую комнату, – ответила она. – Почему бы мне не встретиться с вами в баре?

– Идеально! – ответил парень, и их группа утащила Марка.

Хилари смотрела в зеркало, пока мыла руки в туалете. Было приятно видеть людей, с которыми вырос Марк. Между их семьями была такая большая разница. Элегантные, образованные и интеллигентные, они красиво говорили и часто смеялись. И дело не только в деньгах, которые сделали их такими, какие они есть. Было что-то в их генах. Что-то, чего не было у Хилари и её семьи. Она смотрела на себя в зеркало над раковиной. Если бы она провела больше времени с ними, то смогла бы стать, как они? Или по крайне мене научиться подражать им?

Хилари высушила руки бумажным полотенцем и направилась в бар. Семья обосновалась на площадке для пикника.

– Наслаждаешься вечеринкой, милая?

Хилари повернулась на мягкий голос Кейнлис.

– Да, мэм.

Рот Кейнлис растянулся в улыбке.

– Рада слышать. Ненавижу, когда гостям некомфортно.

– Что ж, это настоящее семейное празднование.

– Спасибо, – Кейнлис указала рукой в сторону дорожки, уходящей в глубь апельсиновых деревьев. – Хилари, не против немного поболтать? Кое-что застряло у меня в голове, и я хочу знать, как это можно разрешить.

– Не знаю, смогу ли вам помочь, но, конечно, давайте пройдёмся.

Они шли между рядов деревьев. Их зелёные листья блестели от жизненной силы. Пчёлы и бабочки летали вокруг, и Хилари вдруг осознала, что Кейнлис надела плетёную шляпу по другим причинам, нежели просто для стиля.

– Уверена, ты уже видела то видео на Ютубе, – начала Кейнлис.

– Вообще-то, нет, – Хилари не хватило духу отпустить тот унизительный момент. – Но могу представить, как это выглядело.

– Удивительно. Многие бы не удержались.

– Я была там.

– Справедливо, – признала Кейнлис. – Нахожу всю эту ситуацию довольно удобной. Или нет, в зависимости от точек зрения, – она замолчала и сжала губы. – Мне было интересно, кто же заснял это и выложил на Ютуб. С какой целью? Долгое время я думала, что это кто-то из нашего социального круга или кто-то из сплетников, которые считают себя законными журналистами. Блогер, – на последнем слове она усмехнулась. – Они всегда ищут публичность и признание путём создания вирусности вокруг своих так называемых работ.

– Извините, что Марк оказался замешен во всём это, – сказала Хилари, будучи уверенной, что Кейнлис точно хочет получить извинение.

– Интересное чувство... ты сожалеешь, – Кейнлис взглянул на небольшой зелёный апельсин, висящий на ветке на уровне глаз. – Я выследила женщину.

– И кто это?

– Невеста твоего бывшего парня.

Хилари подняла голову. Кейнлис изучала апельсин. Неужели та девушка рассказала матери Марка что-то грязное о Хилари и Вольте?

Кейнлис сама была любительницей сплетен. Она делала фотографии и выкладывала их на Фэйсбук, хотя была довольна сдержана, из того, что слышала Хилари. Она была недостаточно хороша, чтобы быть включённой в круг знакомств Кейнлис, конечно, но ей было интересно, хотела ли женщина поделиться каким-то агрессивными комментариями той невесты со своими друзьями на Фэйсбуке.

– Было нелегко найти её, – ответила Кейнлис. – Мои люди искали её в юридических фирмах неподалёку. Потом попробовали больницы, это оказалось следующим логическим местом. К несчастью, она не существовала.

В семье Прайсов несомненно были свои детективы, которые в секретном режиме занимались деликатными делами. Хилари знала, что в семье Гэвина есть большая фирма, работающая на гонорарах. Но девушка всё равно никак не могла понять, почему Кейнлис так сильно хотела найти ту невесту.

– Наконец, они нашли её в актёрской школе, – продолжила Кейнлис. – Она актриса, ты знала? Такое клише, тебе не кажется?

– Я... думаю. Но какое это имеет отношение к видео?

– Она играла роль невесты твоего бывшего парня?

– Что? – Хилари вдруг поняла, что ей нужно поразмыслить над словами, словно английский язык вдруг стал иностранным языком для неё. – Зачем кому-то это понадобилось?

– Девушка сказала, что к ней подошла какая-то женщина... и заплатила за то, чтобы она разыграла этот спектакль.

Хилари задержала дыхание. Несмотря на жару, в её сердце заледенело и холод распространился по всему телу.

– Но... почему...

– Сказала, что не знала, что эту встречу будут снимать, что, конечно же, ложь. По крайне мере, она больше не пыталась оскорбить мой интеллект. Девушка призналась, что видео ей очень понравилось.

Наконец Кейнлис сорвала апельсин и бросила на землю. Он покатился к ногам Хилари.

– Казалось, она верила, что это поможет её карьере. За счёт моего сына.

Что насчёт Хилари? Она была той, кто думал, что её парень ей изменял и ей светит путь её матери и тёти. Но судя по тому, что говорила Кейнлис, это было не так. Хилари положила руку на внезапно окоченевшую шею и посмотрела на листья поверх неё. Это... это должно быть была какая-то шутка.

– А затем я подумала: кто бы так обеспокоился тем, чтобы создать такую сцену, снять её и выложить на Ютуб? IP адрес того, кто загрузил видео говорит о том, что человек находился в Лос-Анджелесе. Это было кафе возле твоего дома. «Оранжерея», – Кейнлис смотрела на Хилари так, как сова смотрим на мышь. – Это о чём-то тебе говорит?

Господи. Это было кафе, куда она ходила, чтобы посидеть в интернете или провести время наедине с собой на выходных или праздниках, подальше от тёти. Там был бесплатный Wi-fi и удобные кресла.

– Удали видео, милая. И больше никогда не приближайся к моей семье.

– Подождите минуту. Думаете, это я выложила?

Кейнлис полезла в сумочку и достала оттуда небольшой коричневый конверт. Они ушли далеко и звуки веселья были едва слышны.

– Возьми это.

Руки Хилари висели по бокам.

– Что это?

– Деньги, конечно. Ты же это хочешь, не правда ли? Так что возьми это и уходи.

– Кейнлис, я не имею никакого отношения к этому видео.

Она не могла поверить, что это пожилая женщина обвиняет её в подобном. Внутри всё скрутилось от несправедливости.

– Я даже не приходила в это кафе со всеми проектами, которые делала в прошлом месяце.

– Среди которых был проект по выстраиванию отношений с моим сыном? – Кейнлис покачала головой. – Я ценю женщин с амбициями, но также хотела, чтобы они знали о своих границах. Я всё знаю о тебе. Я могу разрушить тебя и заставить Гэвина уволить тебя.

– Гэвин не уволит меня.

В этом Хилари была уверена. Девушка стала незаменимой для своего босса.

– Ох, думаю, он это сделает. Я позабочусь об этом, – наконец Кейнлис выдавила маленькую искреннюю улыбку. – Знаешь ли, я осведомлена, что ты соврала в своём заявлении на работу.

По спине Хилари потёк пот, а руки стали липкими. Вот рту стоял неприятный кисловатый вкус.

– О чём вы говорите? – смогла выдавить она сквозь дрожащие губы.

– В заявлении спрашивалось, принимала ли ты наркотики, верно? И твой ответ был «нет».

Сердце Хилари учащённо билось, и она чувствовала, как кровь поднялась вверх к её голове из-за чего, там стоял дикий шум.

– Если что-то не поменялось недавно, то я уверена, что экстази считается за наркотик. Когда Гэвин узнает, он вынужден будет уволить тебя. Он уже выгнал многих работников из-за того, что они соврали в своих заявлениях, и выбор фаворитки плохо отразится на нём, – глаза Кейнлис смотрели на Хилари сверху вниз. – Ты не особенная. И эти работники, что потеряли свои должности, с радостью подадут в суд за дискриминацию и незаконное увольнение, если Гэвин тебя оставит.

Кейнлис была права. Гэвин лучше уволит её, чем будет бороться с многомиллионными судебными исками от разгневанных бывших работников. Всё, над чем работала Хилари, будет потеряно, и она сомневалась, что кто-то наймёт её после. История о лжи в заявлении на работу станет публичной, и Кейнлис сделает всё, чтобы Хилари не нашла стоящую позицию в штате.

– Я делаю это не для того, чтобы тебя ранить, – продолжила мягко Кейнлис. – Я просто хочу, чтобы ты ушла. В независимости от конца этой игры, Хилари, я не хочу, чтобы мой сын был использован такими людьми, как ты или твоя сестра.

– Моя сестра? – Хилари сжала руки вместе, чтобы унять дрожь. – Что она сделала?

– Хороший вопрос. Она пошла в ресторан Марка перед обедом в пятницу... и находилась там некоторое время.

Кейнлис лгала. Это неправда.

– Откуда вы узнали?

– Я наблюдала за ней из машины.

Кейнлис вытащила фотографию женщины, одетой в короткие шорты, которая заходила в «Ла Мер». Фото было снято со спины, но Хилари знала, что это Бебе.

– Я думала зайти, но оставила всё так, как есть. Со слов консьержа я поняла, что она была в офисе Марка всё время.

Руки Хилари упали, и она уставилась на Кейнлис. Утренний круассан лежал в животе Хилари комком с горечью. Марк не упоминал, что виделся с Бебе лицом к лицу.