Не перед всеми этими людьми! Но потом я взглянула на него, когда он начал петь «Я не могу ждать» группы «Runner Runner». Это была песня, которую я нашла случайно, и он должно быть услышал, как я играла ее раз или два.

Конечно же, я начала реветь, но не могла остановить это. Все остальные вокруг меня отошли на второй план, был только он. Только мужчина, которого я люблю, поющий для меня. Спрашивающий меня, согласна ли я провести оставшуюся часть жизни с ним.

— Тейлор Элизабет Колдвелл, ты единственная песня, которую я хочу петь всю оставшуюся части моей жизни, и я люблю тебя больше, чем звезды. Ты выйдешь за меня?

Сначала я не могла заставить себя говорить, но наконец-то прошептала:

— Да.

После этого начался хаос. Я больше ничего не помнила.

Просто знала, что в жизни не была счастливее. Я не знала, что возможно так чувствовать себя. Я думала, что умру.

— Да, я уверен, — сказал он, запустив пальцы в глазурь и размазав ее по моим щекам.

— О, тебе тоже достанется, — я сделала то же самое.

Он поднял руки, сдаваясь, но я в любом случае снова добралась до него.

* * *

У Хантера заняло неделю, чтобы рассказать мне, что он пошел с кем-то поговорить. Целую неделю я мучилась и притворялась, что не слежу за каждым его шагом, когда следила за ним.

— Итак. Хм, — сказал он, когда мы легли в постель. Он высказал какие-то невнятные оправдания, почему опаздывает на ужин, и мое сердце стучало весь вечер, переживая, что что-то не так.

— Да? — спросила я, сидя на подушках, когда он подполз ко мне. Голый, как всегда.

— Сегодня я виделся кое с кем. С психологом в студенческой клинике. Чтобы поговорить о моих кошмарах. — Они по-прежнему были такими же ужасными, и определенно не становилось лучше. Никто из нас не высыпался, и мы мало виделись друг с другом в течении нескольких дней. Я ненавидела это.

Когда он рассказал мне, что поговорил с кем-то, я почувствовала облегчение.

— О, спасибо, Господи. Я знала, что ты что-то скрываешь от меня, но это было именно то, что я надеялась услышать, — я кладу руку на сердце и говорю ему успокоиться.

— Ты действительно так переживала? Прости, почему ты ничего не сказала? — он потянулся ко мне, и я позволила себе отдаться в его руки.

— Да, но я знала, что это было что-то, о чем ты в конце концов расскажешь. Я знала, это не было... Я знала, ты не сделаешь ничего глупого.

В его груди загрохотало, когда он усмехнулся.

— О, да? Ты не подумала, что я оставил тебя в стороне?

Я издала отвратительный звук и шлепнула его по груди.

— Грубиян, не говори так.

Он просто поцеловал меня в макушку.

— Ты не знаешь, как много для меня значит, что ты так сильно доверяешь мне. Я никогда не думал, что кто-то сможет. — Его слова посылают стрелу боли в мое сердце, но я только сильнее сжимаю его.

— Конечно, я доверяю тебе. Не знаю, как так получилось. Обычно, я никому не доверяю. Но каким-то образом... — произнесла я, умолкая.

— Я точно знаю, что ты имеешь в виду.

— Итааак, как прошло? — Мне не нужно знать детали, но мне было немного любопытно.

— Это не было ни ужасно и ни удивительно. Это было просто... как было, — сказал он. Ее звали Изабель, и она действительно дипломированный специалист, что было облегчением. В принципе, он рассказал ей о своем прошлом, и она делала записи.

— Она хочет видеть меня на следующей неделе, поэтому я записался на следующий прием, — он пожал плечами.

— Это хорошо. Действительно хорошо. Я горжусь тобой. — В последнее время никто из нас не высыпался, поэтому я надеялась, что это изменится. Я поцеловала его в щеку.

— Спасибо, Мисси. Эй, я был удивлен. Я думаю, буду двигаться дальше и сделаю пятую татуировку, — он ждал этого целую вечность, с тех пор как я впервые встретилась с ним. Он говорил, что мы сделаем тату вместе, но я не была готова.

— Хочешь пойти со мной? Или сделать что-нибудь себе?

Я посмотрела на него, и его глаза горели от идеи разрисовать меня. Он был одержим моим пирсингом в пупке, так что кто знает, что сделает с ним тату.

— Возможно, — сказала я. — В смысле, я подумаю об этом.

Его глаза загорелись еще больше.

— Что ты хочешь сделать? — я перевела дыхание.

— Павлинье перо. Что же еще? — он только улыбнулся и покачал головой. — Ох, Мисс, я знаю, почему ты хочешь этого, и я действительно не против, чтобы ты раскрасила все, но сделать одну на твоем прекрасном теле только кажется неминуемой катастрофой. — Мой суеверный жених. Я сжала его лицо между своих рук.

— Ты такой дурачок, но я все равно тебя люблю. — Он застонал, но потом я поцеловала его, и он замолчал.

— Где ты хочешь ее сделать? — спросил он, и у меня была одна идея.

— Я не уверена. Может быть здесь? — сказала я, поднимая футболку и указывая на местечко между моих грудей. — Что думаешь?

Его глаза расширились, и он слегка вздохнул.

— Ух, да. Думаю, это пойдет тебе на пользу. Да, определенно.

Я рассмеялась.

— У Вас одно на уме, мистер Заккаделли.

— А у тебя красивая грудь, мисс Колдвелл, — сказал он, легонько проведя пальцами по моим соскам. Все происходило довольно быстро, и вскоре мы уже не разговаривали о татуировках.

* * *

На следующий день позвонила моя сестра. Было таким облегчением поговорить с ней. Такое ощущение, что мы не общались целую вечность.

— Привет, малышка! Ты еще жива? — спросила она, и я закатила глаза. Я была в продуктовом магазине, заполняя свою тележку, так что я выглядела как одна из тех придурков, которые говорят по телефону в продуктовом магазине.

— Да, я жива, спасибо, что спросила. Как ты?

Она вздыхает.

— Работа дерьмо. Свидания дерьмо. Все дерьмо.

Я рассмеялась. Она была помощником адвоката, но еще бранилась и использовала сленг столько, сколько и любой другой человек. Хотя она могла превратиться в профессионала за три секунды, если нужно.

— Ладно, тебе нужен сестринский совет? Или хочешь просто посплетничать? — Невысокая пожилая дама, уставившаяся на связку салата, косо взглянула на меня. Я просто одарила ее широкой улыбкой и толкнула свою тележку, хватая по пути бутылочку ренча и бальзамического уксуса.

— Посплетничать, пожалуйста, — произнесла она на распев.

Я снова рассмеялась, пока она разглагольствовала о своей рабочей драме, которая включала в себя войну коллеги с кем-то, ворующим общую еду, кого-то, кто слал дурацкие письма по одному слову, и о каком-то парне, который не принимал «нет» за ответ.

— Клянусь, я практически готова назначить этому парню свидание лишь бы он заткнулся. Если только это не отразится на моем лице.

Бедняжка Тони. Ее история свиданий была нестабильной и разнообразной. Она так и не смогла найти парня, который бы не пугал ее.

— Все эти парни утверждают, что им нужна «сильная, независимая женщина», но, когда такая появляется, они начинают психовать. Гребаные идиоты. Даже не знают, чего они хотят, — запыхтела она, а я пошла обратно через проходы между рядами, чтобы убедиться, что не пропустила ничего из списка.

— Есть парни, которые делают подобное. Клянусь. Я помолвлена с одним. — Меня никогда не было слишком много для него. Я имею в виду, черт, я ударила его и наорала, пнула его в пах в первый же день нашего знакомства. И он все еще хотел меня.

— Ну, если встретишь еще одного такого, отправляй ко мне.

— Отправлю, Тони, отправлю. Не волнуйся, на самом деле есть мужчина, который будет тем самым для тебя. Все, что нам нужно сделать, это найти его.

— Да, спасибо за это, малышка. Слушай, мне надо идти, но прежде, чем я это сделаю, мама заставила меня поклясться под страхом смерти, что я скажу тебе позвонить ей. Так что я говорю тебе.

— Позвоню, клянусь. — Я также не прослушала голосовое сообщение, которое отец оставил на прошлой неделе.

— Ладно, лучше сделай это. Иначе она надерет мне зад.

Я закатила глаза и направилась к кассе.

— Пока, Тони, — сказала я многозначительно.

— Пока, малышка. Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.