Глава 7

Слоан

Зет опаздывает.

Он сказал, что будет около восьми, но его нет. Я вернулась в свою квартиру примерно час назад, достаточно, для того чтобы захватить кое—какую одежду и туалетные принадлежности, компьютер и медицинскую сумку, остальное время сидела на диване, ожидая. Ожидая появления Зета. До сих пор он не объявился. Сейчас восемь сорок пять. Он опаздывает на сорок пять минут. Где он, черт возьми? Зет не кажется мне парнем, который может опоздать. Это находится в тесной связи с честностью. Если говорит, что собирается что—то сделать, он из тех, кто это делает, без оправданий. Что вызвало у меня глубокие сомнения; может быть, мне не следовало раньше признаваться, что я хочу, чтобы он был в моей жизни. Возможно, это была самая глупая вещь, которую я когда—либо могла сказать такому человеку, как он. Моя мама всегда говорила, что парень теряет интерес, как только ты облегчаешь ему жизнь. Я почти уверена, что она имела в виду секс, хотя, Зет уже получил это от меня. Нет, секс никогда не был для нас настоящей проблемой. Сложнее всего было то, что внутри нас, и я сдалась слишком быстро, после столь долгого воздержания. А теперь Зет Мэйфейр не пришел за мной.

Меня тошнит.

В девять пятнадцать звонит мой телефон. Я отвечаю, сердце колотится в груди.

— Зет? Где ты? Я...

— Уже потеряла его, милая? — спрашивает мужчина на другом конце провода.

Ребел. Гр*баный Ребел, а не Зет. Опять! Он издает тихий смешок, дыхание искажает фразу.

— Тебе нужно, чтобы я послал поисковую группу?

Не могу в это поверить. Этот парень, кажется, не знает, когда ему не рады, будь то лицом к лицу или по телефону.

— Какого черта тебе нужно, Ребел?

— Просто проверяю, во сколько ты приедешь. Мне трудно удержать твою сестру в постели. Правда странно. У меня никогда раньше не было такой проблемы. Обычно у меня возникают проблемы с тем, чтобы вытащить ее оттуда.

— О боже, ты этого не говорил, — резко выдыхаю, сжимая переносицу. С каждой минутой становится все лучше и лучше. Сначала я испортила все с Зетом, а теперь мой новоиспеченный шурин болтает о своей сексуальной жизни с моей сестрой — засранкой. Должно произойти что-то еще, что-то совершенно ужасное — говорят, что приходят три беды. Я не хочу думать о том, что может быть третьим.

— Ребел, я не приеду. Я уже говорила тебе...

— Проверь почту, — говорит он.

А потом вешает трубку.

— Бл*дь... пошел нах*й, мудак!

Смотрю на свой телефон, стискивая зубы, желая на мгновение, чтобы парень стоял передо мной, чтобы я могла ударить его по лицу. Невероятно. И он хочет, чтобы я проверила свою электронную почту? Как, черт возьми, он получил долбаный адрес электронной почты? Я никому его не даю. У меня есть только рабочая учетная запись, и единственные люди, у которых есть эти данные, — больница и Пиппа. Даже у моих родителей нет этих данных. Но, конечно же, когда я проверяю значок почты на моем телефоне, среди многочисленных непрочитанных уведомлений от Св. Петра, есть сообщение с незнакомого адреса: fastfuck83@realmail.com. Fastfuck83 (прим. пер.: Fast fuck — быстрый трах)? Серьезно? Это похоже на спам аккаунт с порно сайта. Тема — единственная причина, по которой я открываю это проклятое сообщение. Там написано: температура тела: 102 (прим. пер.: В США, в отличие от России, температуру тела измеряют в градусах по шкале Фаренгейт), 140/90, РаСО2 мм рт. ст. 36. (прим. пер.: РаО2 — напряжение кислорода в артериальной крови; измеряется в единицах давления (традиционно — в мм рт. ст.)). Только тот, кто хочет привлечь внимание врача, может посылать такие показатели. Это статистика пациентов... И очень плохая.

В письме написано:

3412 Фримантл

Рибера, Нью-Мексико

87560

Больше ничего. Я гуглю Рибера, штат Нью-Мексико, и быстро нахожу, что это крошечная община недалеко от Санта-Фе. Население чуть больше тысячи человек. Очевидно, именно туда Ребел отвез мою сестру.

Эти показатели ужасны. Они указывают на то, что у моей сестры серьезная инфекция, которая поражает остальную часть ее тела, на грани. Ее кровяное давление опасно высокое, а температура зашкаливает. Кроме того, уровень CO2 тоже снижается. Все это указывает на сепсис (прим. пер. Сепсис, или заражение крови, является серьезным заболеванием, которое возникает в организме при чрезмерной или недостаточной ответной реакции на инфекционное заболевание). Либо Алексис в плохом состоянии, либо Ребел придумал, как сделать так, чтобы все выглядело именно так. Как бы то ни было, я все еще не могу заставить себя мчаться туда. Я просто не могу. С тех пор как мы уехали из больницы в Сан—Хасинто, я изо всех сил стараюсь отпустить гнев, который мучает меня. Гнев, который Лекси вызвала, когда солгала и сознательно приняла решение позволив мне, маме и папе жить в аду последние несколько лет. Это было непростительно эгоистично. А потом сказала этому парню, что она мне безразлична, что моя работа важнее, после всего, что я сделала и бросила, чтобы найти ее? Нет. Просто нет. Я нажимаю «Ответить».

«Отвези ее в больницу».

Вот и все. Это все, что я ему отвечаю. Если он хочет, чтобы все было коротко и мило, то я более чем счастлива, отплатить, тем же. Если он любит ее так, как утверждает Лекси, он не станет рисковать, не привлекая к ней внимания, в котором она нуждается, а может и не нуждается. Чтобы вообще получить эти показания CO2, ему понадобился бы доступ к лаборатории и врачу, так что я явно не единственный человек, к которому он может обратиться.

Снаружи, горизонт освещен вдали, все оранжевое, красное и белое. Вид всех людей заставляет меня чувствовать себя более одинокой. Я двинулась к деревьям, чтобы скрыться ото всех. Чтобы спрятаться. И теперь я отчаянно не хочу прятаться. Это небезопасно, однако я хочу, чтобы меня снова увидели. Я хочу чувствовать, что существую. Я хочу знать, что кто—то заметит, если я пропаду.

К десяти часам Зет так и не появился, и с меня хватит. Я хватаю свою сумку и куртку и направляюсь к входной двери. Я запираю за собой, не зная, когда вернусь.

Автомобильный двигатель — прекрасная вещь. Он работает так организованно, так точно — одна механическая часть работает в гармонии со множеством других, чтобы создать движение. Человеческое тело такое же. Цепь реакций, контролируемых органами, которые так тонко настроены, сотрудничают, функционируют вместе в тонком равновесии. Если один из органов выходит из строя, выходит из строя и тело. Если одна из частей двигателя выходит из строя, автомобиль выходит из строя.

Тем не менее, все работает хорошо, я направляю «Вольво» в сторону города; мне кажется, что мое тело и машина — одно целое, координирующее в унисон. Налево. Направо. Налево. Направо. Я проезжаю мимо машин по автостраде, влажный свист шин по мокрому асфальту становится все громче и стихает, когда проезжаю мимо и оставляю их позади. Скрип стеклоочистителей; мое дыхание; тихий гул радио; дикторы, говорящие убаюкивающими глубокими голосами; дождь, слегка барабанящий по крыше машины. Поездка практически гипнотическая.

Я знаю, куда направляюсь — не к Пиппе. Возможно, я была немного социально отстранена от своих коллег по работе, но я никогда не была замкнута. У меня есть Оливер и Суреш. И у меня есть дежурная комната в больнице, где могу спокойно провести ночь, и никто меня не побеспокоит. Это не будет проблемой; все остальные, кажется, живут в больнице. В конце недели я должна вернуться на работу, так что никто не удивится, увидев меня.

Чувствую все большую уверенность в своем решении, когда еду в сторону Св. Петра. Надеюсь, что, возможно, ночная смена нуждается в прикрытии, и я смогу провести несколько часов в отделении неотложной помощи. Суета и суматоха, стремление кого-то оживить. Да, это именно то, что мне нужно. За пределами больницы я себя не контролирую. На рабочем месте все меняется. Все застывает, становится более реальным. Я все контролирую. У меня есть власть.

Меняю полосу движения, проезжая мимо других машин. Яркие фары автомобилей создают белые лучи света в темноте, на мгновение, освещая отдельные капли дождя, прежде чем исчезнуть в мгновение ока. В зеркало заднего вида падает яркий свет — какой-то мудак с включенным дальним светом. Я наклоняю зеркало вниз, но свет, кажется, становится еще ярче.

— Отвали, приятель. Хочешь залезть мне в задницу?

Небезопасно, что он так близко. Я возвращаюсь в правый ряд, слегка ворча под нос, давая ублюдку возможность проехать мимо меня. Однако он не проезжает мимо. Он следует за мной в другой ряд.

Внутри меня оседает ужас, когда машина начинает приближаться. Ближе, ближе, слишком близко. За мной следят. Адреналин пульсирует во мне, и кажется, что по моим венам проходят электрические токи, как будто под кожей слишком высокое напряжение. Это плохо. Это очень плохо. У меня нет возможности съехать с дороги, нет выхода, который привел бы меня в безопасное место. Я забываю о том, что собиралась в больницу Св. Петра; сначала магазин, бензоколонка или полицейский участок, как только я наткнусь на что-то из этого, вылезу из машины к чертовой матери, мне нужны свидетели. Парни Чарли не могут прикончить меня при свидетелях. Или могут? Моя нога нажимает на педаль газа, заставляя «Вольво» взреветь. К черту ограничение скорости. К черту безопасную езду под дождем. Я убираюсь к черту от этого парня. Хотя, у него могут быть другие планы.

Хруст.

«Вольво» накреняется, когда машина сзади наносит удар. Звук сминающегося металла заглушает все остальные звуки. Больше никаких шин на мокром асфальте. Больше никаких дождевых капель, стучащих по крыше. Только жалобный визг стали.

— Дерьмо!

От удара машину протаскивает вперед, слегка заносит, и я практически теряю управление.