Глава 1

Зет.

Шестью днями ранее.

Алексис Ромера в безопасности.

Иногда эта фраза преследует меня часами.

Алексис Ромера в безопасности.

Иногда как бы вы сильно не старались, не можете избавиться от определенной мысли, прокручивая ее раз за разом в своей голове.

Алексис Ромера в безопасности.

И эта фраза, от которой я страдаю вновь и вновь, потому как она продолжает крутиться в моей голове на обратном пути из Сан-Хасинто.

Слоан сидит на пассажирском сидении, одетая в пару обтягивающих коротких шорт, которые каким-то образом воплотились в реальность из моих фантазий. Ее длинные, идеальные ноги вытянуты на коврике, а все, о чем я мог думать лишь: Алексис Ромера в безопасности. Алексис Ромера, черт побери, в безопасности.

Эти слова могли также жестко подразумевать под собой, что СЛОАН РОМЕРА БОЛЬШЕ НЕ НУЖДАЕТСЯ В ТЕБЕ. СЛОАН РОМЕРА БОЛЬШЕ НЕ НУЖДАЕТСЯ В ТЕБЕ, именно поэтому они засели в моей голове, словно на долбанном повторе, и я не могу от них избавиться.

— НАПРАВО. НАПРАВО. НАПРАВО!! Ты пропустишь поворот! — Слоан прижимает руку к рулю, так словно она собирается схватить и вывернуть его, чтобы мы съехали с основной дороги, но я стреляю в сторону смертельным взглядом. Смертельный взгляд, тот самый, который говорит ей без слов, что лучше бы ей убрать ее гребанные руки с руля, и как можно скорее, или же она их лишится. Никто не садится за руль моего Камаро, кроме меня. А так же никто не прикасается к рулю, кроме меня.

— Я прекрасно знаю дорогу к Дана Поинт, Слоан. — Я еду не поворачивая, делая все возможное, чтобы убедиться, что чертовски напугаю ее, когда в самое последнее мгновение выворачиваю руль и делаю резкий маневр с поворотом. Слоан втягивает судорожный вдох, но не произносит ни слова. Она не одобряет мое неосторожное вождение. Что заставляет меня вести себя за рулем еще более неосторожно. Я просто люблю выводить эту женщину из себя, любыми возможными способами.

— Ты думаешь, что ты такой умный, куда бы деться? — говорит она, пялясь в окно, в то время как мы направляемся на юг.

— По большей части.

— Хорошо. Я полагаю, тебе по большому счету, наплевать, что ты не дал Майклу и стальным и шанса увидеть, куда ты направляешься, так?

Мой помощник, Майкл, следует за нами на протяжении всего расстояния с Сан-Хасинто, сопровождаемый Кейдом и еще одним парнем из МК «Оставляющие вдовами», Карни, на своих байках. Я не поворачивал до самого последнего мгновения для того, чтобы позлить Слоан, это да, но так же я сделал это еще по одной причине. Хотел избавиться от парней на хвосте. Я равнодушно пожимаю плечами, когда она хмурится, смотря на меня. Чувствую пронизывающий, напряженный взгляд, который прожигает часть моего лица.

— Зачем ты сказал Майклу ехать за нами, если на самом деле, ты не желаешь этого?

— Потому что мне нужно, чтобы он сделал кое-что для меня после того, как мы заберем Лейси. Я не думал, что Майкл и Карни последуют, словно кортеж, за нами. Последняя вещь, которую ты хочешь, что бы парни из банды Ребела заехали на газон твоих мамочки и папочки. Я же направил их прямиком в сторону необходимого задания.

Слоан стонет на мои слова.

— У моего отца случится сердечный приступ. Но в то же время…

— Что?

Она издает короткий смешок, и мне определенно не нравится оттенок безумия, что слышится в нем.

— Ну, мой отец сляжет с сердечным приступом в тот же миг, как только посмотрит на тебя. А Кейд и Карни будут лишь дополнением к общему «веселью».

Ох, я ждал этих слов.

— Милая, ты должна быть так же готова к тому, чтобы быстро выпрыгнуть из машины и поспешить со всех ног в дом к своим родителям. Потому что эта крошка не остановится у дома твоих родителей. И я могу поклясться своими яйцами, что не вылезу из нее. Сделаю круг или пару кругов, пока вы, девочки, попрощаетесь, а затем подъеду, чтобы забрать вас.

Я ожидаю, что Слоан как-то возразит на мой отказ встречаться с ее родителями, но она вообще ничего не говорит. Не желаю даже поворачиваться в ее сторону, на случай, если вдруг она прожигает меня разгневанным взглядом, но, мать вашу, я не могу ничего поделать с собой. Так отчаянно хочу посмотреть на этот милый, сердитый оскал. Но Слоан выглядит совершенно спокойно. Хм… Она просто смотрит в окно, наблюдая за видавшим виды, бюджетным вариантом истинно американского автомобиля, который проезжает мимо.

Она не обеспокоена. Если Слоан не обеспокоена, значит, чувствует долбанное облегчение. Для нее же лучше, чтобы ее родители никогда не встречались со мной. Я знаю это. Они, вероятно, ждут дня, когда она наберет их, чтобы сказать, что выходит замуж за какого-нибудь серьезного пластического хирурга или кого-то подобного. За кого-то, кто работает с ней в больнице, потому что где ей еще встретить кого-нибудь, кто будет вписываться в ее расписание? И, вероятно, по ее мнению, это будет только к лучшему. Он будет понимать ее приоритеты. Разделять стремления. Знать, что она не будет в его распоряжении двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, чтобы сходить куда-нибудь поужинать, или же приготовить ужин самим, или просто прибраться дома. Но родители Слоан, они верующие люди; люди, которые посещают церковь. Скорее всего, они в каком-то роде ожидают от нее ведения обычной жизни. Они хотят, чтобы она была домохозяйкой и мамой, которая будет сидеть с ребенком дома. Ожидают, что дочь оставит свою карьеру, чтобы остепениться, располнеть, когда будет присматривать за своими двумя или пятью детишками.

Но я очень сильно сомневаюсь, что в этом состоит жизненная цель Слоан, но, вероятно, она не готова еще противостоять и отстаивать свои интересы в этом момент времени. А появиться у них на пороге со мной под ручку определенно точно спровоцирует ссору. Я не тот парень, что подарит ей от двух до пяти детей. И не тот парень, который заставит ее сидеть дома и будет просить готовить обеды. Но именно тот, кто бы уговаривал ее сделать себе татуировки или же стал причиной траты всех ее денег на мою бесполезную задницу на тюремные залоги каждые выходные. Именно таким увидят меня ее родители. Я уверен, что таким же меня видит весь остальной мир. Хорошо, что мне насрать, как думают обо мне окружающие. Но родители Слоан… Почему я чувствую себя сейчас так дерьмово? Еще пару мгновений назад я смеялся над мыслью встретиться с ними.

Мне должно быть наплевать. Мне должно быть пох*й на них. Слоан не выглядит той девушкой, которая будет ждать их одобрения. Не думаю, что она станет избегать общения со мной по их указанию. Но все же... Ее спокойное отношение к моим словам чувствуется отвратительно.

— Ты стиснул зубы?

Слоан заметила, что я сжал зубы. Ну, просто, бл*дь, отлично.

— Нет.

— Да, так и есть.

— Просто будь готова, ладно? Это их улица, да? — Я хмурю брови, стараясь сосредоточиться на одинаковых улицах передо мной — похоже, что тут живут только дантисты или бухгалтеры.

— Следущая направо, — направляет меня Слоан. Она не скрывает свой заинтересованный тон. Даже больше, практически уверен, что она подозревает, почему я пытаюсь раскрошить свои зубы в пыль от того, что так отчаянно стискиваю их. Когда мы находим дом ее родителей, делаю в точности так, как и говорил — едва останавливаюсь, чтобы она могла выбраться из машины. Шины издают визг по асфальту, когда срываюсь с места и мчу вниз по улице. Я уверен, что оставил позади себя длинную линию от жженой резины толщиной в сантиметр.

Гребанный тупица. Чертов тупой мудак. Я обзываю себя комбинацией из этих ругательств на протяжении тридцати секунд, прерывая мою тираду только тогда, когда звенит телефон.

— Привет.

— Привет, босс. По тому, как ты быстро уехал я понял, что тебе нужно время побыть одному. Ты хочешь, чтобы я что-то сделал?

— Да, на самом деле, да. Займись Риком Лэмфетти. Парни Хулио прилично отделали его. Я спрятал его в Анахайме. Отследи его, убедись, что он все еще жив. — Во мне теплилась разумная надежда, что Рик все-таки жив. Достаточно обоснованная, что бы заставить потратить Майкла его утро на выслеживание засранца. Исходя из слов Хулио в борделе, парень раскололся и выдал все ему: о Слоан, Алексис, и моей гребанной ссоре с Чарли. Ну и плюс, учитывая те фото, которыми Хулио поделился с нами, все выглядело так, что парни обходили его гораздо сильнее, чем Майкла, но это ничего не значит. Громилы Хулио несомненно знали, сколько и как бы они не пытали Майкла, им от него ничего не добиться, поэтому парни просто экономили свои силы. Ну, а Рик, скорее всего, разнылся, как девчонка сразу же после первого удара. Но, кстати, информация, которой делятся такие люди, как Рик, после первого удара никогда не является правдой. Это является их защитной реакцией, чтобы таким образом предотвратить побои, которые приносят им боль — в основном, они выдают полуправду, прибегая к слабой и бесполезной попытке проявить свою верность.

Любой профессионал своего дела знает, что люди, которые начинают визжать после первого удара, не скажут всей правды, но если надавить на них еще чуточку сильнее, помучить подольше, то их полуправда становится абсолютной, и они обмочат свои штаны, выкладывая все известное им обо всех важных или же не важных людях, в попытке только спасти свою жизнь. Я всегда презирал таких людей, как Рик. Такой громила, с невероятно накачанным торсом и такими хилыми, худыми ножками. Вот что получается, когда пропускаешь дни ног в качалке.

На мгновение в трубке повисает тишина, когда Майкл слышит мою просьбу. Он прекрасно знает, что она означает — пойти и найти для еб*нного предателя Рика неглубокую могилу в самой темной и заброшенной части Анахайма. Шум от покорного выдоха Майкла заполняет телефонную линию.

— Конечно, босс. Все равно мне нравились эти туфли, так что если я их «убью» не будет никакой гребанной разницы.