Глава 7

Шайло резко обернулась, сразу же узнав голос Кейдена. И он стоял там, в ее погребе, будто имел на это полное право. Шок от встречи с ним сменился гневом, и она вздернула подбородок и прищурилась, пытаясь не обращать внимания на то, как хорошо он выглядел в деловом костюме. На концертах он носил повседневную одежду — красивую рубашку с джинсами или брюками. Увидев его в образе, словно сошедшем со страниц журнала «GQ», у нее перехватило дыхание. Почти... но не полностью.

И почему он стал еще красивее, чем прежде? К этому могла иметь какое-то отношение аккуратно подстриженная бородка. Неужели он должен выглядеть так сексуально, стоя здесь и глядя на нее великолепными светло-карими глазами? Черты лица цвета мускатного ореха казались кремово-нежными на фоне белизны рубашки.

— Кейден, что ты здесь делаешь? — голос прозвучал резко, как она и хотела.

— Пришел повидаться с тобой.

Ее брови взлетели вверх. Должно быть, он шутит.

— Для чего, ведь только в прошлом месяце ты мне сказал, что не можешь выносить моего вида?

— Шайло, я совершил ошибку и пришел извиниться. В тот вечер я наговорил много такого, чего не должен был говорить. Теперь я знаю правду, и мне следовало выслушать то, что ты пыталась мне сказать.

Ей стало любопытно, кто и что ему рассказал, но это уже не имело значения.

— Да, ты должен был выслушать, но не сделал этого. Мало того, ты показал, как сильно веришь и доверяешь мне, Кейден. Гораздо меньше, чем я тебе.

— А что я должен был думать, Шайло?

Ее привело в бешенство, что он задал этот вопрос.

— Что в тот уик-энд ничто, кроме смерти, не могло удержать меня от свадьбы с тобой. Но ты об этом не подумал. Ты решил, что я буду валяться на пляже с другим мужчиной. Вот какого ты обо мне мнения.

— Но я увидел фотографии, и когда попытался до тебя дозвониться, трубку взял мужчина. Конечно, теперь я знаю, что все это подстроил твой отец.

— И это заставило тебя поверить в самое худшее обо мне?

Минуту он молчал, а затем сказал:

— Я был неправ. Прошу, прости меня. Как я уже сказал, я подумал…

— Я знаю, что ты подумал. Я поняла. А теперь, пожалуйста, уходи.

В ответ на эту просьбу он покачал головой.

— И я знаю о ребенке. О нашем ребенке, — сказал он вместо этого. — Хотел бы я быть рядом с тобой, — тихо произнес он.

Сердце Шайло пронзила боль. Кейден воскрешал в памяти очень мучительный период ее жизни. Она не желала вспоминать, что хотела, чтобы он был рядом. Боль от переломанных костей была достаточно сильной, но потом ей сказали, что она потеряла ребенка, и это стало агонией, через которую никто не должен проходить. Даже сейчас, внутри нее по-прежнему оставалась эта боль. И она часто задавалась вопросом, если бы ребенок выжил, был бы это мальчик или девочка. Для нее это не имело никакого значения. Она стала бы лучшим родителем для этого ребенка, чем для нее были ее собственные.

Каждую ночь она плакала, моля Кейдена прийти, отказываясь верить отцу, когда тот говорил, что связывался с Кейденом. Отец сказал, что она не нужна Кейдену и его совершенно не волнует ее беременность.

— А что насчет тебя, Шайло? Прошло четыре года. Если ты так верила в меня, почему не связалась со мной и не рассказала о ребенке?

Его слова заставили что-то внутри нее оборваться.

— Я пыталась с тобой связаться. В течение нескольких месяцев, лежа на больничной койке, переломанная и испытывающая страдания, я не верила ничему из того, что отец мне о тебе рассказывал. Он даже показал мне заметки в газетах, где было указано, куда ты ездил на гастроли, и женщин, с которыми, по утверждению таблоидов, ты спал. Я не хотела в это верить. Я отказывалась в это верить.

Она на мгновение замолчала. Позже, когда ее выписали из больницы, она обнаружила, что он все-таки спал с этими женщинами.

— А когда я смогла путешествовать, то узнала, где ты. Я хотела знать, почему ты предал меня и почему не пришел ко мне, когда я в тебе нуждалась. Я верила, что этому должна быть причина, и мне нужно было, чтобы ты мне ее объяснил. Но когда я пришла к тебе на концерт, ты попросил охрану выпроводить меня. Опять же, ты не хотел выслушать то, что я должна была сказать.

Кейден обругал себя, устыдившись этого воспоминания. Да, после того как он получил те фотографии и поверил в самое худшее, он начал заводить романы, надеясь, что она о них услышит. Он хотел причинить ей такую же боль, какую она причинила ему. Увидев ее в зале на одном из своих концертов, он обезумел и повел себя как дурак. Он понятия не имел, что она пришла рассказать ему о ребенке.

Кейден посмотрел на нее и увидел дрожащие губы и гнев в глазах, которого никогда не видел раньше. Он причинил ей столько зла. И все же она пришла на поминальную службу, чтобы отдать последние почести его деду. И она могла бы выместить зло во время заседания совета директоров, проголосовав против него и братьев, чтобы помешать им сохранить контроль над «Грейнджер Аэронавтикс».

Узнав правду о том, что сделали ее родители, она снова пришла к нему, а он сказал ей слова, которые ни один мужчина никогда не должен говорить любимой женщине.

Глядя на нее сейчас, он знал, те же самые слова касаются и его. Она не могла выносить его вида.

Кейден понимал, что должен отстаивать свою точку зрения, и надеялся, что она даст ему еще один шанс. Он сделал к ней шаг и почувствовал боль, когда Шайло отступила назад, прочь от него.

— Шайло, ты имеешь полное право презирать мен, — мягко сказал он. — И я заслуживаю всей той ненависти, которую ты сейчас ко мне испытываешь. Я подвел тебя. Сделала то, чего обещала не делать никогда, — позволил твоему отцу вновь встать между нами. И ты права. Ты верила в меня больше, чем я в тебя.

Он немного помолчал, а затем сказал:

— Мы оба испытали много боли и гнева. Давай соберем осколки и будем двигаться дальше. Вместе. И я думаю, что…

— Сейчас мне все равно, что ты думаешь, Кейден, — перебила она его. — Мне слишком больно, чтобы об этом волноваться. Единственное, чего я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Я хочу двигаться дальше... без тебя.

Какое-то мгновение он смотрел на нее, не веря, что она действительно так думает, и понимал, что сейчас не время давить. Но ему определенно нужно было, чтобы она кое-что поняла.

— Шайло, я люблю тебя. Знаю, сейчас ты в этом сомневаешься, и все понимаю. Но есть одна вещь, которую ты должна обо мне знать — я привык выживать. Я пережил смерть матери и несправедливость, совершенную по отношению к отцу. Сейчас единственное, что угрожает моему выживанию — это ты, потому что ты мне нужна... и так было всегда. И я намерен каждым своим вздохом заставить тебя снова поверить в меня. Я верну твое доверие.

Он сделал паузу, собираясь с мыслями. В этот момент его переполняли самые разные эмоции, и на первом месте стоял страх, что он может потерять ее навсегда. Сказанное им только что было правдой. Он выжил, но только потому, что всегда знал: она была с ним и всегда будет.

— Я даю тебе обещание, Шайло, обещание мужчины любимой женщине. Я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы вернуть тебя. Обещаю вернуть твою любовь и доверие.

Шайло печально покачала головой, глаза ее наполнились слезами.

— Не уверена, что это возможно, Кейден. Столько всего произошло, столько обидных вещей было сказано. Так что, не уверена, что смогу простить тебе сказанное. Как я уже сказала, я просто хочу двигаться дальше. Если ты любишь меня так сильно, как утверждаешь, то позволишь мне это сделать.

Кейден глубоко вздохнул.

— И именно потому, что я люблю тебя так сильно, я не могу этого сделать.

Она пристально посмотрела на него, а затем, не сказав больше ни слова, повернулась и быстро направилась к лифту.

***

С трудом добравшись до кабинета, Шайло закрыла за собой дверь. Прислонившись к ней, она попыталась остановить слезы, но не смогла. Как может мужчина говорить, что любит ее, но так ей не доверять? Лишь взглянув на эти фотографии, он принял их за чистую монету, решив, что она его предала. Зная, что подобное — за гранью ее характера.

Зазвонил сотовый, и она тут же узнала мелодию звонка. Седрик.

Вытирая слезы, она попыталась говорить нормальным голосом:

— Привет, Седрик.

— Кейден Грейнджер связывался с тобой?

Она нахмурилась.

— Ты знал, что он попытается?

На другом конце линии повисла пауза, а затем Седрик ответил:

— Да, он позвонил мне в больницу и спросил, как тебя найти.

— И ты ему сказал? — обвиняюще воскликнула она.

— Так или иначе, он бы тебя разыскал. Он отчаянно хотел поговорить с тобой. Я бы позвонил раньше, чтобы предупредить, но у меня случилось срочное дело с одним из пациентов.

— Кто ему рассказал о случившемся? Как он узнал?

— От мамы. Он сказал, что она пришла к нему. Решила, что он уже все знает. Думала, ты ему рассказала в тот вечер.

— Я бы рассказала, если бы он захотел меня выслушать, — сердито сказала она. Каждый раз, когда она думала о том вечере, ее сердце наполнялось болью. — Зачем маме вообще нужно было к нему ходить?

— Думаю, она обратилась к нему, чтобы он помог наладить ваши отношения. Шайло, она сожалеет о содеянном, и однажды тебе придется встретиться с ней и поговорить об этом. Выслушать ее. Как я уже сказал, мы оба знаем, что старик держал ее в своей власти.

Момент молчания, а потом Седрик спросил:

— Так он с тобой связался?

— Он пришел сюда, чтобы сказать, как сожалеет о том, что сделал и сказал.

— И вы с Кейденом поцеловались и помирились?

Неужели она слышит надежду в голосе брата?

— Ты этого хочешь?

— Дело не в том, чего хочу я, Шайло. А в том, чего хочешь ты. Что угодно, лишь ты была счастлива.

Она задумалась над словами брата. Она всегда думала, что будет счастлива с Кейденом. Казалось, она любила его всегда. Она и представить себе не могла, что настанет день, когда мысль о нем наполнит ее сердце такой болью. И, по какой-то причине, она никак не могла от этого избавиться. Эти два года, когда они были любовниками, были лучшими в ее жизни. Но сейчас она чувствовала только боль в сердце и гнев.