Глава 3

После Кейден почти ничего не помнил. Помнил лишь, что шок от слов Сандры Тиммонс лишил его дара речи, лишил разума и чувств. Он был так ошеломлен, так напуган новостью, что, когда на него обрушился поток эмоций, закрыл лицо руками. Шайло была беременна? Их ребенком? И когда она наконец обнаружила двуличие родителей, то пришла к нему, чтобы рассказать об этом. А он отверг ее самым жестоким образом.

Он смутно припоминал, как миссис Тиммонс тихонько подошла к двери кабинета и со слезами на глазах прошептала: «мне очень жаль». Помнил, как схватился за живот, и как ему внезапно стало плохо, когда он снова и снова прокручивал в голове слова матери Шайло.

Он поверил в самое худшее о ней. Если кто-то и должен был узнать, что эти фотографии подделка, так это он. Вместо этого он обвинил ее в самом ужасном предательстве, называя унизительными именами. Именами, которых она не заслуживала.

И пока он предавался своему ханжескому суждению, она лежала в больничной палате, борясь за жизнь после потери их ребенка.

Боже. Мысль о том, что она лежит, страдая, с разбитым сердцем, без него, человека, который мог бы ее утешить, наполняла его гневом. Сильнейшей яростью.

— Будь ты проклят, Сэмюэль Тиммонс! Черт бы тебя побрал! — с пугающей силой пробормотал он себе под нос, потому что в этот момент он понял, каково это — ненавидеть кого-то.

Ему казалось, что он возненавидел этого человека в четырнадцать лет, когда их с Шайло разлучили, но теперь он знал, что такое настоящее отвращение. В тринадцать лет она боялась пойти против приказов своего отца-тирана, однако их дружба никогда не заканчивалась — она просто приостановилась. Шайло по-прежнему улыбалась ему всякий раз, когда они пересекались в школьных коридорах, молча подкладывала поздравительные открытки ему в рюкзак и оставляла на его шкафчике записки «Ты все еще мой лучший друг». А потом в вечер выпускного бала им удалось ускользнуть от бдительных глаз наставников, чтобы украдкой целоваться в саду.

Затем он окончил среднюю школу и уехал в колледж. Но часто о ней думал, задаваясь вопросом, что она делает и все ли еще под пятой у отца. Или же вырвалась из под его опеки и теперь думает только своим умом, живет полной жизнью, которую заслужила?

Он всегда думал о том, чтобы найти ее, и во время визитов домой часто спрашивал о ней дедушку, но страх перед тем, что Сэмюэль Тиммонс с ней сделает, заставлял его держаться на расстоянии.

Он никогда не забудет тот вечер, шесть лет назад, когда выступал на сцене с группой, посмотрел в зал и увидел ее. Шайло училась на последнем курсе колледжа, и в тот день был ее день рождения. Прошло много лет с тех пор, как он видел ее в последний раз, но он сразу ее узнал. Не стало той малышки, с которой он рос, кто была его лучшим другом, кто одаривала его улыбкой с брекетами на зубах. Она выросла в великолепную, красивую женщину.

Когда концерт закончился, он пригласил ее за кулисы, а позже они отправились на афтепати. По окончании вечеринки он повел ее в круглосуточное кафе поесть мороженого и торта, чтобы отпраздновать ее двадцать третий день рождения. После этой ночи она будет появляться на его концертах всякий раз, когда сможет, параллельно занимаясь дипломной работой в Северо-Восточном университете Бостона.

Во время концертов он обшаривал взглядом публику, разыскивая ее, надеясь увидеть ее лицо. А потом была ночь после концерта, когда она пришла к нему в номер, и они занялись любовью. Чудесной, прекрасной любовью, и в ту ночь он понял, что любит ее и любил всегда.

В течение двух лет они держали свой роман в секрете от всех и планировали сбежать в Вегас. В те выходные она должна была встретиться с ним в Лас-Вегасе и как только церемония закончится, полететь в Париж на короткий медовый месяц.

Но в тот уик-энд она так и не появилась. Он прождал в гостиничном номере три дня, пытался до нее дозвониться. Наконец он дозвонился на один из ее номеров, ответил какой-то мужчина и сказал, что она в душе и ей больше не нужно докучать звонками.

Он как раз собирался лететь в Бостон, чтобы выяснить, что, черт возьми, происходит, когда получил особую доставку — пакет с фотографиями, которые до сих пор запечатлены в его мозгу. Он лишь взглянул на них, и присовокупив разговор с мужчиной, ответившим на его звонок, сразу же предположил худшее.

Кейден отошел от стола и подошел к окну, глубоко ненавидя себя за то, как он обошелся с Шайло. После той посылки с фотографиями он больше трех месяцев не получал от нее вестей, и теперь знал причину.

Поверив в худшее, он удалил ее номер из списка контактов и блокировал все звонки от нее. Даже когда восемь месяцев спустя она появилась на одном из его концертов, он попросил охрану выпроводить ее. Он не хотел, чтобы она там была.

Больше она на концерты не приходила... до той ночи в прошлом месяце в Нью-Йорке. Он посмотрел в зал, и она была там, но его сердце все еще было ожесточенным. А три недели назад она разыскала его, чтобы рассказать о случившемся, а он не захотел ничего слушать. Он закрыл глаза, вспомнив, как разговаривал с ней, какие гадкие, отвратительные вещи говорил. Как он мог так ошибаться?

Он должен извиниться. Должен попросить у нее прощения. Но что, если она не примет его извинений? Что, если его не простит? При этих мыслях его охватил ужас. Он глубоко вздохнул, понимая, что должен попытаться. Но сначала он должен выяснить, где она. Миссис Тиммонс сказала, что она больше не живет в Тенистых соснах. Неужели она покинула Шарлоттсвилль? Если да, то куда делась? Если все еще здесь, то где живет? Меньше всего ему хотелось снова разговаривать с ее матерью, но он попробует поговорить с ее братом. Седрик наверняка знает, как с ней связаться. Все, что ему нужно сделать, — это связаться с больницей Святого Франциска и выследить его.

Кейден уже собирался отойти от окна, чтобы воспользоваться телефоном, когда раздался стук в дверь. Думая, что это вернулся Далтон, он сказал:

— Заходи, Далтон.

Вместо Далтона вошел его брат Джейс.

Лишь взглянув на младшего брата, Джейс спросил:

—— Что такое, Кейден? Выглядишь дерьмово.

Кейден понимал, замечание Джейса, вероятно, правда, потому что именно так он сейчас себя и чувствовал.

— Что ты здесь делаешь, Джейс? — спросил он, вместо того чтобы ответить на вопрос брата. — Мы думали, ты не вернешься еще несколько дней. Неужели думаешь, что до твоего возвращения мы с Далтоном не справимся? Ты не единственный, кто может здесь всем управлять.

Как только он произнес эти слова, Кейден тут же о них пожалел.

— Извини, — сказал Кейден, подходя к столу и отодвигая кресло, чтобы сесть. — Не обращай на меня внимания сегодня. Не самый мой лучший день.

Джейс пристально посмотрел на брата.

— Это как-то связано с визитом Сандры Тиммонс? Когда я пришел, она уже заходила в лифт. Казалось, она чем—то расстроена.

— Так и есть. Проклятье, Джейс, она и Сэмюэль Тиммонс сделали немыслимое, а я, как дурак, попался на это. Как я мог быть таким чертовски доверчивым, таким чертовски глупым?

Джейс сел в кресло перед столом Кейдена.

— Я не могу ответить на этот вопрос, пока не пойму, о чем ты говоришь.

Кейден глубоко вздохнул и рассказал Джейсу о причине визита Сандры Тиммонс. Судя по выражению лица Джейса, его это потрясло также, как и Кейдена, но он слушал, не перебивая.

— И что же ты собираешься делать? — спросил Джейс. — Судя по тому, что ты мне рассказал, ты чертовски скверно обошелся с Шайло.

Да, так оно и было. И Кейден не гордился тем, как он поступил.

— Сначала я хочу выяснить, где она. Затем пойду к ней и извинюсь, а потом постараюсь изо всех сил убедить ее, что действительно сожалею о своих действиях.

— Исполню роль адвоката дьявола, — сказал Джейс, пристально глядя на брата. — А если она тебе не поверит и не захочет иметь с тобой ничего общего?

Кейден несколько раз стукнул пальцем по столу, обдумывая вопрос Джейса, и вынужден был признать, что это вполне реально.

— Я не оставлю ее, Джейс. Сколько бы времени это ни заняло, я не сдамся. Я заглажу перед ней свою вину. Но сначала мне нужно выяснить, где она. Нужно с ней увидеться и поговорить. А там посмотрим.