Глава 14 Убийца дочерей

Рассел побежал по коридору, изо всех сил стараясь игнорировать мольбы о помощи. С убежавшей заключенной и отданным телефоном Стивена у него было ограниченное время для того, чтобы отомстить до прибытия властей. Его ограниченные боеприпасы еще больше сковывали его способность помогать пойманным. Когда он пробежал по правой стороне коридора, Рассел с облегчением увидел, что последующие комнаты пусты.

Он остановился на развилке. Он посмотрел налево, затем направо — с каждой стороны были одинаковые пути. Склад пыток превратился в лабиринт неопределенности. Плач и крики были громче из зала справа. Решив использовать звук агонии как руководство к действию, Рассел торопливыми шагами прошел по холлу и последовал за криками.

С каждой стороны было по четыре двери, через каждые восемь метров. Рассел быстро прошел мимо стены слева. С каждой пройденной дверью он заглядывал в мрачные покои. Комнаты были больше, чем в первом коридоре, и каждая комната была пуста. Его мучила боль от разносившегося эха в комнатах, расположенных на противоположной стороне холла — он не мог жалеть ни времени, ни патронов.

Конец одного коридора превратился в другой, слева от Рассела. Он поморщился от эмоционального истощения, когда он, шатаясь, упал на стену. Он уперся влажным лбом в грязный бетон и застонал. Постоянные смерти и пытки сказались на нем, и его решимость ослаблялась с каждым шагом к финалу.

Рассел покачал головой и пробормотал:

— Что я здесь делаю? Что, черт возьми, я делаю?

Он отшатнулся от стены, а затем, шатаясь, побрел по центру найденного коридора. Этот холл был шире и длиннее, чем предыдущие. С каждой стороны было по восемь дверей, каждая из которых была разделена десятью метрами бетона. Количество комнат продолжало расти, пока Рассел погружался в безумие. Он бормотал и стонал, шатаясь по коридору, безнадежно пытаясь игнорировать горестные крики о помощи. Пронзительное хныканье, похожее на крики нескольких младенцев, тревожило его.

— Я вернусь за вами... вернусь за всеми вами. — Скривившись от гнева и отвращения, сказал Рассел, — Я… Я разорву их на мелкие кусочки ради тебя, клянусь. Я вернусь, когда прикончу его... Я убью Ву, потом убью остальных. Обещаю, ты будешь отомщена...

Рассел перестал бормотать и твердо встал на ноги между двумя последними дверями в холле. Прямо впереди он видел следующий коридор — еще один поворот налево, еще один зал ужаса. Однако его внимание привлекла дверь слева. В своеобразной железной двери не было окна. Вместо этого в центре было нацарапано зловещее сообщение. Написанное красным, размазанное сообщение гласило: «Мистер Убийца».

С полными слез глазами, Рассел брел к двери и бормотал:

— Я... Я нашел тебя, ублюдок... Я наконец-то нашел тебя.

Как и остальная часть незащищенного здания, комната мистера Убийцы была открыта для дела — замки в доме пыток не пользовались популярностью. Когда дверь медленно распахнулась, петли завизжали, как крысы в пустой аудитории. Пронзительный звук необычно нервировал, эхом разносясь по комнате и коридору.

Рассел, волоча ноги, доковылял до дверного проема. Беспокойство замедлило его движения, но его гнев только усиливался от нетерпения. Он осмотрел комнату, которую так долго искал. Дверной проем поглощала волна непроглядной тьмы. Лишь стена, параллельная входу, освещалась тусклыми лампочками — лампы накаливания омывали грязные стены желтым оттенком.

У стены стоял большой прямоугольный обеденный стол; гниющее дерево стонало от своей ноши. На столе лежало ободранное тело миниатюрной женщины. Лишь несколько прядей волос торчали из ее головы — все, что осталось от жесткого скальпирования. Ее лицо осталось невредимым, но большая часть кожи на теле была снята, обнажая нежную мускулистую плоть. Ее нога дергалась, а голова качалась — женщина была чудесным образом жива.

Перед женщиной стояла белая керамическая тарелка с куском окровавленного мяса. Справа была окровавленная вилка и нож. Нижняя губа Рассела задрожала от шокирующего зрелища — женщина превратилась в кусок окровавленной плоти для больного человеческого чревоугодия. Он был совершенно потрясен открытием. Казалось, это падение в адскую бездну никогда не закончится — пытки, изнасилования, убийства, инцест, некрофилия и каннибализм.

Ноги Рассела дрожали, когда он, шатаясь, вошел в комнату. Он шел медленно, каждый шаг был рассчитан и методичен. Рассел увидел высокого мускулистого мужчину, стоящего в углу слева от стола, одетого в черную маску, черный плащ до щиколоток и черные туфли. Он смотрел на свое отражение в зеркале, вытирая руки белым полотенцем, не подозревая о присутствии Рассела.

Пробираясь сквозь камеру пыток, Рассел заметил камеру на штативе в центре комнаты, скрытую жуткими тенями. Камера была направлена прямо на обеденный стол, идеально снимая освежеванную женщину и блюдо из человеческого мяса. Каждый низший поступок на заводе записывался для больной публики по всему штату. Этот факт взбесил Рассела. Он сунул пистолет за пояс, затем вытащил молоток с тыльной стороны ремня.

— Это за мою дочь, мерзкий ублюдок,— медленно подходя, сказал Рассел.

— Что? — ни о чем не подозревая, сказал мужчина, обернувшись.

Прежде чем он успел получить ответ или произнести хоть еще одно слово, Рассел ударил мистера Убийцу своим твердым молотком. Стук удара о череп эхом разнесся по комнате. Мужчина что-то пробормотал, отшатнувшись от Рассела, качаясь и пряча голову от следующего удара.

Рассел зарычал и наклонился, вкладывая весь свой вес для нанесения смертельного удара. К его крайнему ужасу, молоток ударился об обеденный стол. Из-за силы удара орудие застряло в расколотом дереве. Мужчина споткнулся о кусок человеческого мяса, схватив окровавленный нож.

Все еще ошеломленный ударом по голове, мистер Убийца держал нож вытянутой рукой, острым концом указывая на нападавшего. Его зрение было нечетким и он не мог опознать человека, отчаянно пытающегося убрать вытащить молоток из стола. Он видел его двоящимся, а затем и троящимся.

— Кто ты? Что ты, черт возьми, делаешь? — спросил Мистер Убийца.

Не было времени на вопросы и ответы. Дерево щелкнуло и треснуло, когда Рассел вытащил молоток из стола. Он замахнулся на ненормального, в метре от него. Заметив нож, Рассел поднял обе руки вверх — раскрыв левую ладонь, а правой сжав молот. Он был готов к драке.

Мистер Убийца покачал головой.

—Подожди секунду... Я знаю тебя…— сказал он.

Рассел бросился вперед и взмахнул молотком. Мучитель уклонился от атаки и взмахнул ножом. Лезвие легко рассекло левую ладонь Рассела, как нож, разрезавший масло. Он скривился от боли, прижимая раненую руку к животу но, стиснув зубы, ударил мужчину молотком по голове.

Мистер Убийца упал на ягодицы, покатился по земле, схватился за лоб и застонал. Нож с лязгом упал на землю поблизости. Тяжело дыша от атаки, Рассел встал над мужчиной. Нахмурившись, он стянул маску с его головы.

Мужчина был высоким и мускулистым, его каштановые волосы были взлохмаченными и влажными. Кристально-голубые глаза были уставшими и налитыми кровью. Черные мешки под глазами походили на темные пустоты. Рассел не узнал этого человека. Он не мог узнать человека, которого никогда не встречал — детектива по расследованию убийств Сэма Гудмана. Глаза мистера Убийцы расширились, когда его взор сфокусировался на Расселе.

— Дерьмо! Это ты! — закричал он.

— Ты... Это ты — ублюдок, убивший мою дочь. Ты ублюдок, убивший Кэрри. Я сделаю тебе настолько больно, насколько смогу... — ответил Рассел.

Гудман закрыл голову и закричал:

— Подожди! Стой! Ты не знаешь, что делаешь! Ты не знаешь, кто я, тупой ублюдок! Ты пожалеешь об этом!

Рассел сердито сунул руку в карман, не сводя глаз с убийцы дочери. Гудман начал умолять:

— Пожалуйста, не делай этого! У меня есть связи! Я могу все исправить! Пожалуйста...

Рассел вытащил из кармана черный канцелярский нож, который быстро щелкнул, стоило лезвию выскочить из рукояти. Не говоря ни слова, Рассел наклонился и схватил Гудмана за лицо. Дико рыдая, мужчина перевернулся на четвереньки и попытался сбежать — напуганное животное.

Рассел трижды ударил Гудмана локтем по затылку, ошеломляя мужчину ударами. Бывший отец забрался на его спину, затем потянул его за правое веко. Рассел стиснул зубы, рассекая верхнюю половину века Гудмана. Он никогда не делал ничего, настолько жестокого, но не мог остановиться. Гудман вскрикнул от мучительной боли, ведь лезвие легко резало тонкую кожу. Руки Рассела были испачканы кровью, когда он отбросил лоскут кожи в сторону.

Гудман застонал от боли, слюна и кровь брызнула на пол под ним.

— Тупой ебл*н! Ты тупой ебл*н! — кричал он.

— Я еще с тобой не закончил, ебаный ублюдок, — закинув голову Гудмана назад, твердо сказал Рассел.

Несмотря на сопротивления извивающегося мужчины, Рассел потянул Гудмана за левое веко, а затем отрезал кожу. Во время этого ужаса лезвие соскользнуло и вонзилось сыщику в глаз. Рассел отшатнулся, когда Гудман, сильно содрогнувшись от боли, заорал, размахивая конечностями во все стороны.

Рассел крикнул:

— Где Энди Ву?! Где твой босс?! — Гудман продолжал плакать. Рассел дернул детектива за волосы и рявкнул:— Скажи мне!

— Он... Он... Он внизу... дальше по коридору слева…— задыхаясь, ответил Гудман. — В-вторая дверь справа. Дай мне жить... Пожалуйста... Я детек...

— Заткнись. Закрой свой еб*ный рот. Моя дочь умоляла тебя о пощаде, умоляла, ради своего отца. Мне не дали возможности спасти ее. Ну, твоему боссу я дам такую возможность.

Гудман прижал руки к раненым, жгучим глазам. По его щекам текла струя кровавых слез. Его гримаса была едва различима из-за крови, окрасившей его лицо. Тем не менее, он не мог удержаться от кривой улыбки. Гудман знал это место как свои пять пальцев. Возможность выйти из этих дверей слепым, но живым, ему прельщала.