Алло, я жду тебя

На вершинах холмов, на совершенно ровных участках — всюду ели. Иногда, словно для разнообразия попадутся островки из кленов, осин, дубов или вдруг встретятся возле болот чахлые сосны. Но они как-то не задерживают на себе внимания, зато просто невозможно не остановиться возле небольших елочек, которые кажутся созданными не природой, а театральным художником для декораций: настолько замысловато они разукрашены лишайниками. Наглядевшись на них вдоволь и пробираясь дальше между деревьями, можно обнаружить необъятные стволы. Долго будешь скользить по ним взглядом вверх, да так и не доберешься до конца: высота некоторых гигантов-елей достигает 40 метров. Возраст здешних деревьев тоже немаленький — 110—140 лет, попадаются и 300-летние. Если попытаться подобрать определение, наиболее точно характеризующее лес, раскинувшийся в юго-западной части Калининской области, то самым подходящим будет слово «дремучий». Такая растительность покрывала в свое время всю Среднерусскую возвышенность. Вольготно чувствует себя здесь любимый герой сказок, былей и небылиц, а в действительности вовсе не увалень и далеко не добродушный зверь — бурый медведь.

В июне, когда вокруг благоухают травы, в лесу появляются не совсем обычные тропы. Отправившись по следу, можно убедиться, что такие тропы тянутся и 10, и 14 километров. Но продвигаться по ним не очень сложно: медведи прокладывают тропы на этот раз без всяких петель и выбирают для них наиболее удобные места — просеки, дороги, поляны. Время от времени на тропе вместо хорошо известных следов вдруг встречаются круглые углубления. Эти довольно заметные ямки рсполагаются одна за другой. Участки тропы, занимаемые ими, различны: наименьший — шесть, наибольший — 24 метра. Ямки, разумеется, сами по себе не получаются. Чтобы сделать их, медведь широко расставляет ноги и резким толчком как бы пытается ввинтить задние лапы в землю. Чаще всего он метит подобным образом свою тропу на сухих возвышенных местах. Медведь старается не зря. Обнаружив такую тропу, медведица отправляется по следу и вскоре звери встречаются.

Медвежья «свадьба» проходит в полном молчании. Слышно лишь глухое ритмичное топанье. Вплотную один за другим мягкой рысцой следуют звери по дорожке, которая опоясывает участок в форме эллипса, пока, наконец, медведица не даст знать медведю, что можно действовать: свернет внутрь круга и остановится. И снова они передвигаются по дорожке по часовой стрелке все с той же скоростью, монотонно топая лапами.

Нельзя сказать, что медведи являются исключением в животном мире, и все же в целом такое поведение в пору любви мало характерно для животных. В это время даже «немые» обретают голос, а те, которых не отнесешь к молчунам, становятся еще «разговорчивее», начинают употреблять новые «слова». Прежде всего они нужны, конечно, чтобы завязать знакомство, чтобы найти подругу.

Бычок-кругляк — рыба серьезная. Почувствовав, что настал момент прощаться с прежним, обремененным лишь заботами о себе, образом жизни, он берется за строительство гнезда, напоминающего пещерку. Покончив с этим прозаическим, но, разумеется, нужным делом, бычок начинает петь, а если точнее: потихоньку квакать. Пение это не производит никакого впечатления на самок. Но вскоре бычок принимается петь иначе: кваканье переходит в звуки, похожие на скрипы, а потом следует верещание. Теперь уже самки не могут устоять против его серенады и подплывают к гнезду. Бычку остается только выбрать одну из них.

Насекомые, стремясь отыскать себе пару, не менее широко используют свои певческие способности. В 1910 году австрийский ученый Реген демонстрировал эксперимент, в котором подопытный кузнечик «разговаривал» по «телефону» с самкой. Во время стрекотания включали микрофон, соединенный с громкоговорителем. Едва до самки, находящейся в другом помещении, где был установлен громкоговоритель, донеслось — «Алло! Я жду тебя», — как она подлетела к громкоговорителю и стала пытаться пробраться в него.

Призывные песни, приглашающие самок явиться на свидание, исполняют самцы кобылок, мух, жуков-долгоносиков. Сообщения, что желают вступить в брак, рассылают, стуча грудью, некоторые тараканы. Заводят свои «часы смерти» в надежде найти подругу жуки-точильщики.

Родственницы зайцев — пищухи, которые славятся умением сушить траву в стожках, тоже имеют специальную песню, предназначенную для самок. Встав почти «столбиком», пищухи запрокидывают голову чуть-чуть назад, а рот во время пения открывают так широко, что он становится круглым.

Оказавшись в лесу и услышав, как кукует кукушка, мы обязательно останавливаемся, замираем и по привычке, усвоенной в детстве, если не вслух, то про себя спрашиваем, сколько же нам осталось жить. Но птице нет никакого дела до наших вопросов, у нее свои проблемы. Меланхоличное, далеко разносящееся по лесу «ку-ку…ку-ку» есть не что иное, как песня самца кукушки, рассчитывающего на встречу с самкой. Забравшись повыше на ветку дерева, а если его нет — на куст, он старательно повторяет свой призыв. Увидев, что на песню никто не реагирует, самец перелетает на другое место и снова раздается «ку-ку… ку-ку». Но вот, кажется, ему повезло. Появившаяся птица издает звонкую трель «кли-кли-кли-кли-кли». Это самка. Помню, как впервые я услышала странный глухой хохот и узнала, что «смех» принадлежит кукушке. Иногда самка может и «смеяться», но куковать она не умеет.

Весеннюю песню птицы нельзя спутать ни с какой другой. Прежде всего она громкая. Это и понятно: как знать, где находится адресат, которому она предназначена? А если птиц данного вида вообще мало в здешней местности? Попробуй найди исполнителя серенады, если он тихонько распевает. Сомнений нет, громкая песня нужна. Но неплохо, когда и самого певца можно заметить сразу. Лесные жаворонки, славки, варакушки, живущие на опушках, в кустарниках, в брачную пору устраивают воздушные игры. Поют на лету чечетки и коноплянки. Однако для пернатых, обитающих не в разреженных лесах, эти приемы, рассчитанные на то, что птицу становится видно издалека, не подходят. У них нет возможности совершать такие полеты. Как же тогда им стать более заметными? Дрозды, зяблики, чечевицы, зеленушки, которые хотят обзавестись подругой, занимают наиболее выигрышные в густом лесу места — верхушки деревьев и там распевают серенады. На вершины деревьев усаживаются и зарянки — птицы, предпочитающие в повседневной жизни держаться нижнего яруса леса. Даже скрытные крапивники и лесные завирушки, лишь расположившись повыше, начинают рассылать свои призывы.

Каждый певец, устроившись по вкусу, придерживается одного места, это тоже не лишено смысла: не имей он постоянного местопребывания, самке обнаружить его было бы сложнее.

Все птицы, желающие обзавестить семьей, своей песней стараются привлечь самок, но при исполнении ее они ведут себя по-разному. Овсянка вытягивается, на голове у нее появляется хохолок. Щегол поворачивается то в одну сторону, то в другую, а зяблик, откинув голову назад, чуть-чуть раскрывает крылья и с силой выкрикивает свой призыв.

Чтобы обратить на себя внимание, самцы цапель и поют и танцуют. Квакве «танцплощадкой» служит место для будущего гнезда. Вытянув шею, самец переступает с ноги на ногу, а потом растопыривает перья, опускает низко голову и издает короткий крик. Танцуют и журавли. А розовый скворец по-своему завоевывает внимание самки: он быстро ходит вокруг нее по кругу, громко распевая.

Птицы поют весной неутомимо. За один день зеленая пеночка может исполнить 2340 песен, лесной конек — 3377, а теньковка — 2860 песен. Частое и регулярное повторение песен тоже благоприятствует встрече самки с самцом.

Однако пора, предшествующая вступлению животных в брак, проходит не только шумно, но и бурно. Императорские пингвины отличаются тихим нравом, но даже у них иногда возникают ситуации, когда трое, четверо и пятеро их устраивают драку между собой, оспаривая благосклонность самки. Но часто бывает и наоборот, правда, число соперниц обычно не превышает двух. Претендентки стараются все время держаться возле своего избранника. Если он трогается с места, они идут следом. Конечно, вид соперницы не располагает к спокойствию. Желание отделаться друг от друга приводит к тому, что самки начинают клеваться, следуют удары крыльями. Пингвин с бесстрастным видом взирает на происходящее, однако иногда он все-таки вмешивается и разнимает рассвирипевших поклонниц.

У кротов битвы, естественно, происходят под землей. Встретившись, самцы набрасываются друг на друга, отскакивают. Борьба сопровождается писком. При каждой новой атаке опять начинается возня и раздаются крики.

Отыскать подругу, выдержать из-за нее бой — задача не из легких, но не легче и установить друг с другом контакт. Особенно трудно приходится животным, которые проводят жизнь в основном в одиночестве и мало чем отличаются внешне.

Медведица, появившаяся в поле зрения медведя, вызывает поначалу у него раздражение: движения его становятся более резкими, нервными. Да и сама она чувствует себя не лучше. Испытывая перед медведем страх, медведица, как правило, убегает. Но и в момент первого контакта звери ведут себя не менее напряженно. Лишь постепенно отношения между ними налаживаются.

Бурундуки, как и медведи, на протяжении почти всего года не проявляют интереса друг к другу и всячески стараются избежать общения с себе подобными. У каждого есть свой участок, который рьяно охраняется от вторжения и самок и самцов. Но наступает весна — и до ушей бурундука доносится песня, смысл которой он быстро расшифровывает. Звучит сигнал, означающий отбой вражде: самка прекращает защиту территории. Песенка, слыша которую можно подумать, что редкие крупные капли падают в стоячую воду, — «клюк-клюк» — особенно притягательна для бурундука и потому, что она означает: можно приступить к ухаживанию.