Улыбка сестры Анны оказалась сочувствующей и грустной.

- С удовольствием. Но я больше не вожу машину, поэтому мне сложно добраться до Даттона.

- Мы за вами приедем, - тут же влез в разговор Дэниел, Алекс обернулась и в удивлении посмотрела на него. – В этом районе небезопасно, - пробормотал он, оправдываясь, - особенно для ребенка.

- Только не для Бейли и Хоуп, - запротестовала Алекс. – Бейли здесь прекрасно ориентируется. Когда вам удобно, сестра?

- Когда захотите, тогда и поедем. Я всегда здесь.

- Тогда так, мы приедем завтра вечером. – Дэниел еще раз сжал плечо Алекс. – Пошли.

Они уже почти дошли до двери, но в этот момент в помещении появилась женщина. Совсем молоденькая, не старше двадцати, и по здешней моде с сильно накрашенными глазами.

- Простите, - сказала вошедшая. – Кто-то с кухни слышал ваш разговор. Это правда, что вы медсестра?

Дэниел почувствовал, что Алекс изменилась. Забыв про свой страх, она моментально оказалась возле этой женщины и кивнула.

- Вы заболели?

- Не я, моя дочка. – Женщина указала на комнату, заставленную лежаками и койками. На одной лежала очень маленькая девочка с какой-то сыпью на ногах. - Я целый день проторчала в больнице, но если до шести не вернуться, все места будут заняты.

Алекс положила руку на плечо женщины:

- Давайте, посмотрим. – Дэниел с любопытством последовал за ними. Алекс поинтересовалась, - как вас зовут?

- Сара. Сара Дженкинс. А это Тамара.

Девчушка оказалась не старше четырех-пяти лет. Алекс улыбнулась:

- Привет, Тамара. Можно я посмотрю твою ножку? – Аккуратно, но тщательно она осмотрела ребенка. – Ничего серьезного, - в конце концов, сообщила она. Мать расслабилась. – Пузырьковый лишай. Вероятно, он начался с маленького пореза или царапины. Ей давно делали прививку от столбняка?

Тамара широко распахнула глаза:

- Мне надо делать инъекцию?

Алекс заулыбалась:

- Ты умничка, Тамара. Итак, Сара? Ей делали?

Сара кивнула:

- Еще до Рождества.

- Тогда укол тебе не нужен, - сказала Алекс, повернувшись к Тамаре. Та выглядела очень обрадованной.

Алекс снизу вверх посмотрела на сестру Анну.

- У вас есть мазь для обработки ран?

- Только неоспорин.

- Здесь небольшое воспаление. Неоспорин тут слабый помощник. Когда я завтра сюда приеду, то привезу что-нибудь посильнее. А вы пока должны промыть воспаленное место и забинтовать. Марля у вас есть?

Монашка кивнула:

- Немного есть.

- Тогда наложите ей повязку. Перевязочный материал я тоже завтра привезу. И не чеши это место, Тамара.

У Тамары дрогнула верхняя губа:

- Но оно зудит.

- Я знаю, - мягко ответила Алекс. – Ты должна себе просто говорить, что чесать нельзя.

- Ты имеешь в виду, я должна обманывать? – спросила Тамара, и Алекс состроила гримасу.

- Нет, это небольшая хитрость. Ты когда-нибудь видела фокусника, который прячет человека в шкаф и заставляет его исчезнуть?

Тамара кивнула:

- В мультике.

- И ты тоже должна так сделать. Представь себе, что зуд идет в шкаф, и ты крепко запираешь дверь. – Она продемонстрировала, как это сделать. – И зуд оказывается запертым в шкафу, и он больше не щекочет твою кожу. Девочка, которая знает слово инъекция, освоит трюк со шкафом на раз-два.

- Ну, я попробую.

- Хорошо. Только сразу не сдавайся. Зуд не захочет сразу прятаться в шкаф. Тебе придется сосредоточиться. – Эти слова звучали, как рассказ о собственном опыте. – И, пожалуйста, не чеши глаза. Это тоже очень важно.

- Спасибо, - поблагодарила мать девочки. Алекс поднялась.

- Не за что. У вас очень умная дочка. – Потом она повернулась к монашке. – Мы вернемся завтра, сестра Анна.

Монашка кивнула:

- Я буду здесь. Я всегда здесь.

Даттон, понедельник, 29 января, 22 часа

В лунном свете карусель с лошадками выглядела красивее, чем днем. Ребенком он любил этот парк. Но он больше не ребенок, и простота этой конструкции, как насмешка. Он уселся на лошадку. Его жизнь больше не бежит по кругу, как карусель. Она вышла из-под контроля и покинула привычную колею. Лошадка, на которой он сидел, покачивалась, и слегка поднялась, когда он опустился на другую.

- Ты идиот, - прошептал он, не отрывая взгляда от деревянных лошадок. – Очень глупо было звонить мне сегодня утром, чтобы захотеть встретиться со мной в парке … Что, если кто-то нас увидит?

Раздалось испуганное шипение.

- Я раздобыл ключ.

Он выпрямился:

- Настоящий?

- Нет, только чертеж. Но он совпадает.

Это сделано. Он положил свой ключ на изображение. Полное совпадение.

- Итак, кто-то знает ответ.

- Мы в самом конце. – Пронзительный шепот. Истеричный. – Мы все попадем за решетку. Я не хочу в тюрьму.

Будто кто-то из них хочет. Я лучше умру. Но он предал уверенности своему голосу:

- Никто не попадет за решетку. Все будет хорошо. Тот парень, вероятно, хочет денег.

- Нам надо поговорить с остальными. И что-нибудь придумать.

- Нет. Не говори ничего остальным. Рот держи на замке и заляг на дно, переживем. – Нездоровые разговоры. Это сделал явно один из них, и надо помешать сделать это повторно. Навсегда. – Успокойся. Делай вид, будто ничего не произошло, и держись от меня подальше. Если потеряешь над собой контроль, мы все умрем.