Медведь фыркнул и замер у куста голубики, который как-то был в ягодах.

- Важных? Я не лорд.

- Я тебя так и не звала, просто у тебя важные дела, - она сдавленно выдохнула, руки задрожали. – И раз ты их не делаешь…

- Ты ехидная. Ты знаешь?

Конечно. Она должна быть такой. После всего, что Эльва пережила, и как ею пытались пользоваться… Она не могла назвать причину доверять тому, кто появился в ее жизни. Было слишком много поводов для недоверия.

Она повернулась, бросила меч из руки в руку. Когда она остановилась, она подняла меч над головой и указала им на него.

- Дай мне повод не быть ехидной.

Казалось, он улыбнулся.

- Я не хочу тебя менять, женщина-фейри. Как там тебя зовут, ты говорила?

Он явно хотел ее отвлечь, и это работало. Она была потной, уставшей, злилась, но опустила меч.

- Ты не помнишь мое имя?

- Не было повода запомнить. И мы какое-то время не говорили.

- Эльва, - прорычала она. – Женщина, которую ты вызвал в замок и запер в этом холодном месте по неизвестной причине. Тебе просто было одиноко?

Он пожал плечами, и она разозлилась сильнее. Ему было плевать на то, что он вырвал ее из ее жизни? Что он как-то смог убедить самую сильную воительницу на свете отдать ее, словно она была пустяком, хуже всех женщин в лагере?

Меч не должен был касаться земли. Это был не ее меч, она не выбирала это оружие, но Скатах отчитает ее, если она не будет хранить меч отполированным и острым. Эльва держала его подальше от земли, прошла к каменной скамейке в кустах рядом с ним. Она будет точить его и чистить, но выяснит ответы у этого зверя.

- Как тебя зовут? – спросила она.

- Зови меня тем, кто я есть.

- Медведь?

- Хорошее имя.

Эльва склонилась, вытащила из-под скамьи свою сумку и порылась там в поисках масла и ткани, которые всегда носила с собой.

- Ужасное имя.

- Как бы ты предпочла меня назвать?

- Если на то пошло, - она окинула его взглядом. – Ты выглядишь как… Лиам, наверное.

- Лиам? – он фыркнул и лег рядом с кустом. – Вряд ли.

- Так у тебя есть имя, - Эльва не ошиблась. Он был не просто зверем.

Она посмотрела на клинок в своих руках. Она не задевала им ничего, так что его не нужно было натирать маслом. Но она предпочитала следить, чтобы все было правильно сделано. Если не для Скатах, то для себя. Повторяющиеся движения успокаивали.

- У меня было имя. Я его уже не использую.

- Почему? – спросила она.

- Нет смысла, когда им некому меня звать.

Эльва фыркнула и налила масло на ткань в руке.

- Уверен?

Медведь подвинулся. Он поднял голову, склонил ее в сторону и смотрел на нее.

- Уверен, что тут только ты и я.

Масло скользило по клинку. Она терла сложное мятно, которое было там все время, но все равно раздражало ее.

- А если я скажу, что уже встретила двух других, кто тут живет? Кроме тебя и теперь меня.

- Двоих? – повторил медведь. – Невозможно.

Молчание затянулось. Медведь тяжело дышал, но Эльва хотела сосредоточиться на мече. Или чтобы он думал, что она была сосредоточена на мече. Мысленно она пыталась придумать, как правильно говорить с ним. Ей нравилось, что в комнате было вино каждую ночь, так было проще спать, так что она не хотела пока выдавать клурикона.

- Почему кажется, что ты удивлен, что их двое, а не тем, что тут живет кто-то еще? – тихо спросила она.

- Я удивлен, что кто-то проник у меня под носом.

Она ему не верила. Глядя на него, надеясь увидеть что-то за шерстью и темными глазами, Эльва покачала головой.

- Я так не думаю. Ты знаешь, что мужчина появляется в моей комнате каждую ночь, да?

Его пасть раскрылась, стало видно острые зубы. Медведь пару мгновений подбирал слова, а потом опустил голову.

- Я был в курсе.

- И позволял этому продолжаться? Или знал, что это происходило до того, как я была тут, и не предупредил меня?

- Я не знал… что он появится, - проворчал медведь.

Она приподняла бровь.

- Так ты его знаешь? Кто он?

Медведь встряхнулся.

- Он путник. Тот, кто теперь привязан к замку и не может покинуть его земли.

- Путник, - повторила она. Мужчина не очень совпадал со словами медведя. Он был слишком… странным. Отличался и был болтливым, так что был фейри. Она не знала только, какого вида.

- Почему ты спрашиваешь? – спросил медведь. – Он будто интересует тебя.

- Мужчина, который без приглашения приходит в мою комнату каждую ночь? Да, он меня интересует. Я хочу знать, нужно ли перерезать ему горло, пока он спит.

- А он засыпал? Не похоже на него.

Она прищурилась.

- Я могу убить и без его пребывания во сне.

Она отметила, что зверь знал, что мужчина не спал, пока был в ее комнате. Откуда это мог знать медведь, если только не говорил с ним? Или он и был тем мужчиной?

Проклятия просто так не проходили. Их мог снять по своей воле лишь тот, кто наслал, и он явно не был просто оборотнем. У него не было едкого запаха магии, как у всех оборотней. Она ощущала влажный запах шерсти. Он пах как медведь.

Ей придется понюхать мужчину, когда он придет в ее спальню в следующий раз. Это должно дать подсказку. Изменение облика не могло скрыть запах.

Он фыркнул. Он не пытался перевести дыхание, пока лежал. Его слова ее не злили, и он не двигался быстро. Она поняла, что видимо, так звучал медвежий смех.

Он смеялся над ней? Или с ней? От мысли, что она убьет того, кто без разрешения прошел в ее спальню ночью?

Она хмуро посмотрела на него.

Медведь покачал головой и оскалился.

- Спокойно, фейри Эльва. Я знаю, что в твоих венах смелость вместо крови, и что ты ревела бы до неба, если бы он тебя оскорбил. Я не буду испытывать твой клинок.

- Ты? – спросила она. – Или мужчина в моей комнате?

Он опустил взгляд.

- Ах, - она посмотрела на свой меч. – Ты не можешь говорить о том, что связано с проклятием, да?

Медведь не ответил.

- Тогда я скажу это. Думаю, ты проклят кем-то из моего вида. Я думала сначала, что ты – человек, но теперь думаю, что ты кто-то из фейри. И я думаю, что это ты – тот мужчина, что ходит в мою комнату каждую ночь, хотя я не понимаю, почему проклятие пропадает ночью. Это верно?

Он посмотрел на нее.

- Ты знаешь, что я не могу ответить.

Должен быть способ обойти проклятие. Она еще не видела проклятие, которое нельзя было обхитрить. Она собиралась найти изъяны тут. Эльва размышляла пару мгновений, а потом облизнула губы.

- Ты можешь назвать имя мужчины, который спит в моей кровати?

Медведь, казалось, не собирался отвечать. А потом открыл рот и сказал:

- Доннаха, - его глаза расширились от шока.

- Даже это забрали у тебя, да? – спросила она. – Возможность представлять себя как личность.

- Я не тот, кто ходит в твою комнату ночью, - ответил он.

- Нет, - она улыбнулась, - это был не ты.

Она решила часть проблемы. Он не мог говорить о себе, но мог говорить о другой версии себя. Это было началом. Ей просто нужно было хитро задавать вопросы.

Все оставалось запутанным.

Эльва пыталась отвлечь себя чисткой меча. У него не было повода быть проклятым. Она еще не видела повода. Этого мужчину было сложно понять из-за проклятия, но он не был плохим. Может, он был единственным хорошим мужчиной из всех, кого она встречала.

Так не пойдет. Она не могла так думать после того, сколько раз пострадала. Он сделает то же, что и все. Намеренно или нет – не важно. Сближение было поводом ранить, когда он уйдет. Они всегда так делали.

Она сглотнула. Как она могла удержаться? Она не должна была улыбаться ему. Он воспримет это не так. Как позволение приблизиться.

Он использует это ночью в кровати? Попытается придвинуться ближе? Забраться под шкуры? Тогда ей придется силой отодвинуть его. А если он не подвинется?

Ее горло сжалось от мысли. Она знала, как себя защитить, но не смогла остановить его, когда не хотела, чтобы ее касались и любили. И это было отчасти ее виной. Она никогда не говорила Фионну остановиться. Она не говорила ему, что не хотела спать с ним, выходить за него, и что хотела, чтобы он обходился с ней лучше.

Но как она могла, когда у нее сжималось горло? Он просто хотел, чтобы она любила его. Он был Благим королем, почему она не могла его любить?

Медведь кашлянул, звук напомнил рычание.

- Ты неправильно это делаешь?

Она посмотрела на меч на своих коленях.

- Что делаю?

- Ты наносишь слишком много масла. Ты испортишь так его остроту.

О чем он? Она хоть и задумалась, никогда бы так не ошиблась. Эльва покрутила меч на коленях, хмуро посмотрела на него.

- Меня учили самые талантливые фейри-кузнецы. Я не могу чистить меч неправильно.

- А меня… - он покачал головой и исправился. – Доннаху учили величайшие дворцы-кузнецы. Поверь, ты делаешь это неправильно.

Она фыркнула.

- Мечи фейри известны всюду как лучшие мечи.

- Но даже фейри признают, что дворфы – лучшие кузнецы, - его глаза весело сияли. – Ты любишь спорить, но в этом споре тебе не победить.

Ее рот раскрылся, она поняла, что он был прав. Она не могла спорить, ведь дворфы были создателями впечатляющих мечей. И он смог отвлечь ее от мрачных мыслей. Она и не поняла этого, а тревога уже отпустила разум, и она уже сидела на скамье с мечом на коленях, смотрела на медведя, опустившего голову на свои лапы, глядящего на нее темными глазами.

- То, что я не могу выиграть в споре, не значит, что я не попробую, - буркнула она.

- Спорь, госпожа фейри. Мне нравится твой голос, - прорычал он и показал зубы нарочито сильно, она опустила голову, пряча улыбку. – Ты рычишь, изображая грозную.

- Я и есть грозная.

- О, даже не знаю. Ты смелая, даже отважная, но я не считаю тебя грозной.

Сколько мужчин говорили ей это в жизни? Эльва была слишком милой, слишком умной, слишком сильной. Эти «слишком» отталкивали. Но было нечестно жаловаться, когда у нее было все и ничего.

Эльва прикусила губу и посмотрела на меч на коленях, наклонила его к медведю.

- Ладно. Раз ты такой умный, как это правильно чистить?

8

Доннаха прижал ладонь к ее двери, прислонился лбом к потертому дереву. Он не хотел идти туда еще на одну ночь, заставлять ее терпеть его.