Когда он отстраняется, я забываю, как дышать, уставившись на его порезанную нижнюю губу. На его странные, экзотические черты лица.

— Я никогда не лгу тебе. — я пристально смотрю, не понимая, что он имеет в виду. — Я не лгу тебе, поэтому, когда я говорю, что с Куинс ничего не было. Это значит, что с Куинс ничего, блядь, не было. — он проводит большим пальцем по моей нижней губе, будто все еще целует меня. — Но, если ты продолжишь так себя вести, я не знаю, что буду делать.

Мои губы дрожат.

— Я же тебе говорила. Если ты прикоснешься к Сильвер, клянусь Богом, мы расстанемся, что бы ты ни сделал.

— Что бы я ни сделал, а? — его пальцы обхватывают мое горло, когда он прижимает свой твердый член к низу моего живота. — Думаешь, ты когда-нибудь избавишься от меня?

— Если ты прикоснешься к Сильвер или к кому-нибудь еще, тогда тебе лучше быть готовым изнасиловать меня.

Я невозмутима.

Уголок его губ приподнимается в жестокой ухмылке.

— Ты уверена, что хочешь бросить это слово, когда знаешь, что у меня нет границ, когда дело касается тебя, милая?

Я встречаюсь с ним взглядом затуманенными глазами.

— Любопытно, будешь ли ты все еще хотеть ту оболочку, которой я стану. — его левый глаз дергается. — Ты знаешь, что значит оболочка, Эйден? — мой голос звучит уверенно. — Это значит, что я буду твоей секс игрушкой. Я сделаю все, что ты захочешь, не задумываясь об этом. У меня не будет собственных мыслей, и я превращусь в ничто.

— Замолчи.

— Я буду хорошо себя вести. Я буду так добра к тебе, Эйден. Ты не встретишь сопротивления, — насмехаюсь я. — Я буду твоей, и тебе даже не придется больше напоминать мне об этом.

— Заткнись блядь, Эльза.

Он отрывает мои руки от стены и снова ударяет ими об нее.

— Зачем? — я тяжело дышу. — Разве не этого ты хочешь? Разве не этого ты добивался с самого начала? Уничтожить меня? Так вперед. Изнасилование тебя не пугает, верно? Так сделай это сейчас и погуби меня раз и навсегда.

Он пристально смотрит на меня, его левый глаз дергается.

Я просто нажала на кнопку.

Эйдену нравится вызов, который я привношу в его жизнь. Он сам говорил, что я разрываю бесконечный порочный круг. Я подумала, что он разозлится, если я пригрожу отнять у него весь вызов, но не думала, что это так сильно ударит по нему.

Ему требуется больше времени, чем обычно, чтобы скрыть свою реакцию за бесстрастным лицом.

Его рот парит в нескольких сантиметрах от моего. Его пьянящий запах это все, что я ощущаю. Его хриплое дыхание смешивается с моим, почти заглушая льющуюся на нас воду.

— Хорошая попытка, милая. — он наклоняет голову, на его губах появляется ухмылка. — Ты почти поймала меня.

Дерьмо. Блядь.

И все же я вздергиваю подбородок.

— Думаешь, я блефую?

— Нет. Но я понял твою точку зрения.

— Мою точку зрения?

— Ты хочешь, чтобы я изнасиловал тебя, чтобы ты могла ненавидеть меня.

Мое дыхание прерывается. Это то, чего я действительно хотела?

Нет. Он не втянет меня в очередную из своих интеллектуальных игр.

— Но знаешь, что, милая? — он облизывает раковину моего уха, отчего по спине пробегает дрожь. — Когда я трахну тебя, ты будешь кричать только от удовольствия. С каждым толчком в твою киску ты будешь повторять мое имя и умолять о большем.

Моя грудь вздымается, заставляя пульсирующие, чувствительные соски соприкасаться с его твердыми мышцами.

Это только заставляет меня больше осознавать его и его присутствие. Это заставляет меня почувствовать его до самых костей.

Он не прав.

Он не может быть прав.

Я сказала это не потому, что хотела его возненавидеть. Я сказала это только для того, чтобы разозлить его.

Как, черт возьми, все обернулось против меня?

— Знаешь. Тебе не следовало выбирать быть пешкой.

Его пальцы покидают мое горло и спускаются к животу.

Я глубоко вдыхаю и безуспешно пытаюсь оттолкнуть его от себя. Он прижимается своими бедрами к моим, убивая сопротивление.

Скользит своей эрекцией вверх и вниз по моей киске. Я сжимаю бедра, но он раздвигает их и мучительно медленно потирает большим пальцем мой клитор.

Мой желудок сжимается сам по себе.

Удовольствие, такое жестокое и извращенное, разливается по венам, как бы я ни старалась его отогнать.

Ногти впиваются в ладони, но я ничего не могу поделать, когда он прижимает меня к стене.

— Эйден... прекрати, — выдавливаю я.

— Зачем?

Он скользит своим членом вверх и вниз по моим сверхчувствительным складкам.

Вверх.

Вниз.

Я дышу в унисон с его движениями. Я пытаюсь отключиться, но не могу. Я не могу устоять, когда он прикасается ко мне.

Я всегда жажду большего. Нуждаюсь в большем.

— Я ненавижу тебя, вот почему, — задыхаюсь я.

— Думаю, ты лжешь, милая. Думаю, ты не ненавидишь меня, но ты ненавидишь то, как сильно ты не можешь ненавидеть это.

Он проникает кончиком своей эрекции в меня.

Я напрягаюсь, ожидая, что он войдет, но он вновь начинает водить членом вверх и вниз.

У меня сводит живот. И нет, это не из-за разочарования.

— Чувствуешь, что твои стенки приглашают меня? Чувствуешь, как ты чертовски промокла для меня? — я отчаянно качаю головой. — Прекрати бороться с тем, что у нас есть, — рычит он мне в ухо. — Перестань бороться с нами.

Эйден ускоряется. Дрожь пробегает по коже, и это не из-за воды. Это из-за мучительного скольжения его члена. То, как он держит меня в своей власти — или отсутствие таковой.

В момент, когда он задевает клитор, я кричу.

Я даже не знаю, что на меня нашло. Не знаю, как, черт возьми, он заставил меня кончить так быстро.

Волны накатывают на меня, и я кричу ещё громче. Потом вспоминаю, что мы в школе, и меня может услышать кто угодно. Это должно убить оргазм, но все наоборот.

На меня обрушивается волна другого типа. Я прикусываю нижнюю губу, сдерживая крик.

Точно так же, как в тот раз в моей комнате, я вот-вот умру от унижения себя. Я хочу вырыть могилу и просто похоронить себя заживо.

Эйден продолжает двигать членом вверх и вниз. Его мышцы напрягаются. Я не могу не смотреть, как его красивые черты искажаются, и он рычит. Я чувствую, как его сперма покрывает внутреннюю часть моих бедер, и закрываю глаза.

Не от унижения. Нет.

Это потому, что ощущение вот-вот снова выбросит меня за грань.

Он отпускает мои руки, позволяя им упасть. Требуется все мое мужество, чтобы не обернуть их вокруг своего живота.

— Вот так, — шепчет он, прежде чем прикусить мое ухо. — Хорошая девочка.

— Я ненавижу тебя, — бормочу я. — Я ненавижу тебя.

— Если ты скажешь это еще раз, я трахну тебя в более людном месте. Заставлю весь мир увидеть, как сильно ты меня ненавидишь, пока скачешь на моем члене и выкрикиваешь мое чертово имя.

Мои глаза распахиваются, и я задыхаюсь сквозь рыдания. Я знаю, я просто знаю, что угрозы Эйдена не пустые.

Сумасшедший псих сделал бы это.

— Сейчас.

Он быстро целует меня в губы, прежде чем прикусить зубами мою нижнюю губу.

Я перестаю дышать, ожидая, что он пустит кровь.

Он не настолько мстителен, верно?

Вычеркните это. Он такой.

Дерьмо. Мне действительно следовало подумать об этом, прежде чем прикусывать его до крови. Не один раз, а дважды.

— Ты собираешься стать моей?

Мне хочется плакать.

Боже. Мне хочется плакать и одновременно разбить его голову об пол.

Несколько секунд я молчу, глядя на него снизу вверх.

Он наклоняет голову набок, легкая ухмылка изгибает его губы. Это делает его еще более чудовищным.

— Единственный способ помешать мне приблизиться к Куинс это если ты станешь моей.

К черту его.

К черту этого ублюдка и его игры разума.

И к черту эту королеву сук.

— Я ненави.. — я замолкаю, замечая блеск в его глазах.

— Продолжай, — бросает он вызов. — Скажи это. — я сжимаю губы. Он отпускает мои руки и тянет меня за щеку. — Видишь. Ты можешь быть очаровательной. — я отмахиваюсь от его руки. — Хм. И вот тут я подумываю рассказать тебе то, что ты хочешь знать.

Я моргаю сквозь воду.

— Что я хочу знать?

— Историю, стоящую за тем, что ты услышала из разговора Джонатана и Куинс.

Мое сердцебиение учащается. Он готов мне рассказать?

Кроме тети и дяди, Эйден единственный, кто может пролить свет на мое прошлое.

Он уже говорил это раньше, не так ли? Что он знает намного больше, чем я думаю.

Это моя золотая возможность.

Подождите.

Эйден чертов псих, и, вероятно, играет в игру разума.

— Что я должна сделать взамен? — я спрашиваю.

— Ты учишься. — он улыбается, и это скорее гордость, чем садизм. — Ты должна была сделать это с самого начала, знаешь ли.

— Как будто ты сказал бы мне.

— Я бы сказал. За правильную цену.

Он гладит мою нижнюю губу, и по какой-то причине это кажется интимным. Слишком интимным, что страшно.

Я отступаю от его прикосновения. Нежность в его глазах пугает. Что это должно означать? Еще одни игры разума?

Не смей поддаваться на это, Эльза. Не смей, блядь.

Мне нужно отнестись к этой возможности логически.

Я смотрю на него снизу вверх.

— Какова цена?

— Не так быстро. — он хватает меня за талию и притягивает к себе, выключая воду. — Для начала, ты должна заплатить.