Глава 27

Эльза

Я не могу сосредоточиться во время ужина с Ноксом.

Он привел меня в кафе, где мы с Эйденом обычно обедаем. Я удивлена, что он знает о существовании этого места.

Даже со знакомой обстановкой и шутками Нокса я не могу сосредоточиться.

Я ковыряюсь в своем салате, но едва попробовала его.

Мои ноги подскакивают под столом. Я опорожнила дезинфицирующее средство для рук, но зуд под кожей не проходит.

Разговор между тетей и дядей продолжает крутиться в глубине сознания по бесконечной петле.

Он сказал, что она бросила нас. Бросила нас.

И из-за этого я потеряла маму? Как? Как, черт возьми, это произошло?

— Эльза?

Моя голова резко поднимается от голоса Нокса. Я так крепко сжимаю вилку, что белеют костяшки пальцев. Думаю, что и лицо тоже.

— Прости. — я выдавливаю неловкую улыбку. — Я слегка рассеянная сегодня.

— Все нормально. Мы можем сделать это в другой раз, если хочешь.

— Безусловно. — я провожу вилкой по салату. — Мне действительно жаль, Нокс. Мне нравится твоя компания. Я просто не в своем уме.

— Семейные проблемы?

Я морщусь.

— Вроде того.

— Я полностью понимаю. У меня властный отец.

— Да?

— Он помешан на контроле и вряд ли чем-то доволен. Думаю, все это передалось мне.

Я невольно улыбаюсь.

— Ты не помешан на контроле, Нокс.

— Я могу, — усмехается он. — В любом случае, все, что я пытаюсь сказать, это то, что родители такие. Я стараюсь быть хорошим сыном и давать ему то, что он хочет, даже если это почти невозможно.

Я на мгновение беру его за руку.

— Уверена, что он гордится тобой.

— Вот на что я надеюсь. — на секунду его глаза кажутся потерянными. — Я хочу быть его любимым сыном.

— Я в этом не сомневаюсь.

Он пожимает плечами.

— Пока нет, но я нашел лазейку, чтобы занять эту позицию. В любом случае, я понимаю, каково это, когда родители многого ожидают от тебя.

Если бы только это было так.

Ожидания тети и дяди — это Кембридж, и я уже продалась этому. Но это крупнее и опаснее.

Как я должна справляться с секретами из прошлого?

По пути на улицу я замечаю мужчину средних лет, сидящего за дальним столиком.

Это тот же самый человек, который обычно сидит наверху.

Это странный, вне телесный опыт видеть, как он меняет обстановку. Он был частью декора наверху, когда мы с Эйденом обедали.

Это заставляет меня скучать по Эйдену.

Черт бы его побрал.

Он не может быть рядом, когда я больше всего в нем нуждаюсь.

Ноксу нужно заехать за своим отцом, но он предлагает сначала довезти меня. Я отказываюсь и беру такси. Я и так уже достаточно обременяла его на этот вечер.

Движение ужасное, требуется около часа, чтобы добраться домой. Я физически и морально истощена, когда набираю код и захожу внутрь.

Я стою в темноте у входа, опустив руки по обе стороны от себя.

Слезы наполняют мои глаза, и я борюсь с желанием рухнуть в прихожей.

Абсолютно ужасно стоять здесь, в месте, которое я называла домом последние десять лет, и ощущать себя чужой.

Как будто мне здесь не место.

Стены. Темнота. Все это кажется неправильным.

Я не должна быть здесь.

Мой дом в Бирмингеме.

Я закрываю глаза от этой случайной мысли. У меня ничего нет в Бирмингеме и, конечно же, никого.

Лондон мой дом. Это мой дом.

Ну и что с того, что тетя бросила нас? Она вернулась за мной и воспитала меня, как родную дочь. Однажды она сказала мне, что они с дядей Джексоном на ранней стадии своих отношений решили не заводить детей, потому что их жизненные цели будут противоречить воспитанию, которое они должны обеспечить ребенку.

Но после того, как они забрали меня, они решили, что я единственный ребенок, который у них когда-либо будет.

Они многим пожертвовали ради меня, взяв кредиты на операцию на сердце. Я не могу быть неблагодарным ребенком только из-за того, что я слышала ранее.

Даже если все еще больно осознавать, что тетя когда-то давно бросила свою сестру и единственного брата.

Думаю, мне придется подождать, пока она сама не объяснит свои причины.

Я включаю свет и вешаю пальто.

Мои ноги сами по себе останавливаются у входа в зал. Я ахаю, рюкзак с глухим стуком падает из моей руки на пол.

Эйден сидит в кресле напротив входа. Его локти упираются в бедра, а пальцы переплетаются под подбородком.

Его металлические глаза кажутся остекленевшими, когда он наблюдает за мной с леденящим, навязчивым интересом.

— Ты напугал меня до смерти.

Я оглядываюсь вокруг него, ожидая найти тетю или дядю.

Но они должны быть на работе.

— Что ты здесь делаешь?

Я остаюсь на месте, не смея приблизиться.

Он выглядит так, словно вот-вот вспыхнет, если кто-нибудь дотронется до него.

— Я сказал твоему дяде, что забыл свой учебник, и он дал мне код.

Конечно, он дал. Дядя любит Эйдена больше, чем хочет признать.

— Мы оба знаем, что это ложь, — говорю я.

Он указывает на стол, где лежит учебник.

— Я действительно оставил его, но сделал это специально на случай, если произойдет что-то подобное.

— Что-то подобное?

— Весь этот маскарад, который ты устраиваешь.

Я ненавижу нейтральную манеру, с которой он говорит. Как будто он готовится к удару. Я почти ерзаю, ожидая, когда упадет другая туфля.

Эйден никогда не бывает хорошим, когда злится. Он тоже никогда не бывает хорошим, когда спокоен.

Я внимательно наблюдаю за ним, он все еще в форме, без пиджака. Это значит, что он не заезжал домой.

Мои глаза расширяются, когда я замечаю красные отметины на его костяшках пальцев. Я бегу к нему и, конечно же, его костяшки пальцев в синяках, а кожа покраснела и потрескалась в некоторых местах.

— Ч-что случилось?

Я вглядываюсь в его лицо в поисках признака того, что ему больно. У него небольшой синяк сбоку от глаза, рядом с родинкой. В остальном он выглядит нормально.

Эйден не из тех, кто склонен к насилию. Он предпочел бы манипулировать своим выходом из любой ситуации. В конце концов, он живет тем, что он умнее, а не сильнее.

— Эйден?

Он молчит и смотрит вперед.

Я опускаюсь до его уровня, чтобы как следует его рассмотреть.

— Что было?

Он хватает меня за запястье, и я вскрикиваю, когда он тянет меня к себе. Я падаю к нему на колени, усаживаясь боком на его твердые бедра.

— Я отправил тебе сообщение о встрече, но ты проигнорировала меня и уехала с новеньким.

Он прислал мне сообщение? Означает ли это, что он был готов пойти на компромисс? Не знаю, почему это делает меня счастливой.

Я кладу руку ему на плечо.

— Я выключила телефон и забыла...

— В нашем кафе. — его рука обхватывает меня за талию так крепко, будто он сжимает мои кости. — Ты отвела его в место, которое должно быть нашим. Зачем ты это сделала, а?

Дерьмо. Я не думала об этом с такой точки зрения. Кроме того, откуда мне было знать, что Эйден будет наблюдать? Теперь он подумает, что я сделала это назло ему, что абсолютно не так.

— Я не водила его туда, — смягчаю я свой тон. — Он...

— Как бы ты себя почувствовала, если бы я повел туда Куинс, а?

Он все еще говорит пугающе спокойным голосом.

Мой гнев вспыхивает при одном упоминании ее фамилии.

— Не угрожай мне Сильвер.

— Ты хоть понимаешь, что это за гребаный двойной стандарт?

— Это не двойной стандарт, потому что Нокс просто друг. Сильвер твоя бывшая, или половой партнёр, или что-то в этом роде. Это совсем другое.

— Ничего не другое. — его свободная рука тянется к моему горлу, и он гладит точку пульса. — Ты знаешь, что я ненавижу чувствовать угрозу, но ты пошла и сделала это. Ты пошла и, блядь, надавила на меня. — я пытаюсь слезть с него, но он хватает меня за бедро, усаживая обратно. —

Я предупреждал тебя. Я схожу с ума, когда дело касается тебя.

Он злится. Я вижу это в его металлическом взгляде.

Разбитые костяшки пальцев тоже не помогают.

Это изменчивая сторона Эйдена, которую мне следует опасаться.

Чудовищная сторона, о которой бабушки предупреждают своих внуков.

И все же я держу подбородок высоко поднятым.

— Ты тоже привёл Сильвер в наш бассейн, помнишь? Назло мне.

— Я ее не приводил. Она сама пришла.

— Ох, да. Тогда ты просто сидел с ней. Я видела фотографию на ее страничке.

— Это был не я.

— Тогда кто это был?

— Никто, о ком тебе не стоит беспокоиться, и не меняй тему. Это касается тебя, милая. — он переворачивает меня, и я вскрикиваю, когда мои колени ударяются об пол. В итоге я полулежу на диване. — Наверное, я должен напомнить, кому ты принадлежишь, а? — он стягивает с меня джинсы, и холодный воздух ударяет меня. — Я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не сможешь двигаться, не говоря уже о том, чтобы думать о ком-то еще.

Щупальце возбуждения и страха пронзает насквозь. Как бы сильно я ни жаждала интенсивности Эйдена, сейчас он непостоянен.

Кроме того, я сказала ему, что он не прикоснется ко мне, не рассказав мне лакомый кусочек своей истории.

Он застигнут врасплох и ослеплен гневом, так что это может быть моим идеальным шансом что-то из него вытянуть.

Ты играешь с огнем, Эльза. Ты сгоришь.

Я скорее сгорю, чем буду все время проигрывать ему.

Он стягивает майку через мою голову, оставляя меня в одном нижнем белье.

— Ты заплатишь за каждую секунду, проведенную с ним. — он резко хватает меня за ягодицы. — Друг? К черту это и к черту его за то, что он заставил тебя так думать.

— О чем ты говоришь?

— Он не смотрит на тебя, как на друга. Он смотрит на тебя так, словно хочет угрожать тому, что, блядь, принадлежит мне. — позади меня раздается звук расстегиваемой молнии. — Мы это исправим. Ты позволишь мне трахать тебя, пока ты не сможешь двигаться, а потом будешь умолять о большем, хм, милая?

Я подавляю стон, пытающийся вырваться наружу. Если я покажу, что мне это нравится, Эйден воспользуется всеми преимуществами и поглотит меня, пока от меня ничего не останется.

— Расскажи мне что-то.

Я хватаюсь за край дивана.

Он цокает.

— Ты потеряла право вести переговоры, когда облажалась и нарушила мои правила, милая.

— У тебя нет правил.

Он расстегивает мой лифчик, позволяя ему упасть на пол. Мои груди свободно подпрыгивают, а полностью возбужденные соски пульсируют, касаясь края дивана.