— Когда мы будем снова проделывать все это, я хочу, чтобы свет был включен.

Снова.

Такой непреклонный, такой самоуверенный, и все-таки от его уверенности, что обязательно будет следующий раз, меня окатило волной, теплой и всепоглощающей, заставляя меня ощущать себя не в своей тарелке. Как будто я находилась на границе точки невозврата.

Слухи о Крисе и его похождениях ходили самые разные и многие годы циркулировали в колонках светской хроники и СМИ, и, хотя было общеизвестно, что Крис всегда был начеку и одной ногой стоял за дверью, прежде чем лечь в постель с женщиной, но сейчас это никак не могло меня разубедить или охладить огонь, обжигавший мою кожу. И хотя существовала огромная вероятность, что все происходившее между нами могло закончиться полной катастрофой, однако в данный момент меня это абсолютно не волновало.

— Потому что в следующий раз, — сказал он, проводя губами по моим ребрам, моему животу, к самому низу моего живота, — когда я буду сосать, кусать и облизывать тебе здесь, — он скользнул своей ладонью по моей части тела, которая пульсировала от желания, — я хочу видеть твою реакцию во всех красках. — Крис вошел в меня пальцем, потом еще одним, имитируя то, что мог бы сделать его язык, и я вскрикнула, мое тело выгнулось над матрасом.

Я впилась ногтями в его плечи, поднимаясь и опускаясь от давления и теплоты его прикосновений.

А затем, после того как он подвигал своим запястьем, на меня обрушился оргазм такой быстрый и сильный, что мои бедра взмыли вверх, кончики пальцев подогнулись, а воздух покинул легкие. Все мое тело сотрясала дрожь, и оно поблескивало от тонкого слоя пота, пока мои мышцы сжимались вокруг его пальцев.

Я не успела перевести дыхание, обхватила Криса за затылок и притянула его лицо к себе, наши рты встретились, языки поглаживали и дразнили, зубы кусали и царапали кожу. Как будто уже не в силах больше сдерживаться, Крис отстранился и залез в карман своих выброшенных джинсов, извлекая пакетик из фольги. Я наблюдала за тем, как он разорвал его и раскатал презерватив по своему твердому члену, несколько раз проведя по нему рукой.

Крис снова навис надо мной, целуя меня так, как он делал и все остальное — с абсолютной уверенностью, которая так всех тянула к нему — и толкнулся в меня, мы одновременно застонали. Все вокруг заострилось, сузилось и сконцентрировалось там, где он наполнял меня, как это бывает в моменты перед большим прыжком или между вспышками молнии и ударами грома.

А потом все исчезло и единственное, что существовало, это ритм наших тел, двигавшихся вместе, звуки нашего затрудненного дыхания, ощущения кожи, которая издавала шлепки и скользила. Мой мозг заполнял туман все больше и больше, в то время как ноющая боль между бедер начала снова зарождаться и была сильнее чем прежде.

Я обхватила его ногами за талию и вжала пятки в плоть его ягодиц, притягивая его ближе. Крис снова застонал в области моей ключицы, облизывая, посасывая и кусая чувствительную кожу в том месте, и наращивал темп своих движений, входя в меня глубже и с большей силой. И, боже, ощущения были такими насыщенными, что я выдохнула и свесилась с кровати. Я балансировала на краю пропасти, мое сердце стучало так быстро, что я боялась, что он пробьет насквозь мою грудную клетку.

— Хейзел, я... бл*дь, — Крис зашипел, когда я зажала в зубах мочку его уха. Я вдыхала запах мыла на его коже и царапала ногтями его широкую спину, даже не заботясь о том, что оставляла следы. Крис запустил пальцы во влажные волосы у меня на затылке и уперся своим лбом в мой. — Посмотри на меня.

Звук его голоса — грубый, глубокий и уверенный — вибрировал у меня в косточках, мои ресницы с трепетом поднялись вверх. Стон сорвался с моих губ от того, каким пламенным был его взгляд, отражая его голод, который вне всяких сомнений был в точности таким же, как и мой собственный.

Крис повернул бедра, его толчки становились все более хаотичными, и эта смена ритма все, что мне требовалось для того, чтобы взлететь. Давление, закручивавшееся внизу моего живота, устремилось вниз по спине и взорвалось между моих бедер, и я закричала, прижимаясь лицом к его шее. Яркие белые звезды затуманили мой взгляд, когда я растворялась в собственном оргазме, мои мышцы сжимались вокруг него. Крис выругался и выкрикнул мое имя, и с протяжным, беспомощным стоном в мое плечо, он отпустил себя, все его тело содрогнулась, когда он достиг своего собственного освобождения.

Я лежала под Крисом, моя кожа была горячей, покрытой мурашками, мои мышцы дрожали, дыхание было едва различимым, я поняла, что это все было неправильно. Из всех причин, что у меня были для того, чтобы не лечь в постель с Крисом — его репутация, его эгоизм, тот образ, который он постоянно «носил» — все они должны были помочь мне держаться от него подальше. Но как оказалось, что я пропустила одну причину, которая была очень важной. Ту, где дело касалось Криса и секса, и того, что одного раза было недостаточно.

***

— У тебя на лице глазурь от булочки с корицей, — сказал Крис, когда следующим утром мы возвращались обратно ко мне домой, после того как прошли пару кварталов до местной закусочной. — Иди ко мне.

Он схватил мой руку в перчатке и притянул ближе к себе. Его ореховые глаза были поразительно яркими в солнечном свете, почти золотыми, и в очередной раз я задавалась вопросом, были ли они настоящими. Крис провел большим пальцем по моей щеке. Может быть дело было в интимности этого жеста или в том, как это было естественно, но это обезоружил меня — что происходило все чаще и чаще с каждым мгновением, проведенным с ним рядом.

Я думала, что Крис ускользнет из моей постели посреди ночи, поступив со мной точно также, как и с остальными женщинами, с которыми спал, но к моему удивлению Крис остался. И не только это ­— он предложил позавтракать. Из всех самых неловких ситуаций на то самое утро после ночи, которые я рассматривала, совместный душ, завтрак в общественном месте и прогулка по моему району никогда даже не фигурировали.

И снова Крис не сделал того, что я от него ожидала, и я понятия не имела, что с этим всем делать. К тому же, каким-то образом, каждый раз, когда Крис сбивал меня с толку, как это было сейчас, то я, похоже, приближалась к его орбите еще ближе, и я даже не хотела думать, насколько это было опасно.

— Уж кто бы говорил, Лалонд, если посмотреть на то, как ты покрыт сахарной пудрой, — я старалась сохранить игривость в своем голосе, но интересно, чувствовал ли Крис мое полнейшее замешательство, виновником которого был он сам.

— Хочешь слизать все это? Я знаю местечки, которым ты могла бы уделить особое внимание, — он пошевелил бровями, а потом откусил кусочек от моего пончика с малиновой начинкой, который он настоял взять с собой, вокруг него витало облако белой пудры.

Неожиданно образы, где он раздевает меня, касается, двигается по мне и во мне, все это пробежало у меня перед глазами как трейлер к кинофильму, и я заставила себя отвести взгляд в сторону, чтобы он не увидел, как покраснели мои щеки, или мог бы прочитать желание в моем взгляде. Я и так уже чувствовала себя достаточно уязвимой в том, что касалось Криса — мне не нужно было еще что-то сверх того.

— Главное вовремя остановиться, — пробормотала я, ветер приглушил мой голос, принося с собой запах дров, горевших в каминах, и аромат вечнозеленых деревьев. Было холоднее, чем вчера, но солнце было высоко в небе и светило ярко, окрашивая далекие снежные вершины в васильковый цвет. Птицы летали в облаках, без устали распевая свои песни.

Мы продолжили свой путь, проходя мимо старых домов, самых различных стилей и размеров. Я подумала, что Крису мог не нравиться мой эклектичный район — он жил в особняке в Черри-Крик, в конце концов, — но судя по его любопытству и восторженным размышлениям по поводу семей, скрывавшимся за фасадами каждого дома, он казался искренне заинтригованным.

Мы свернули за угол на мою улицу, и я махнула соседу, который жил через четыре дома от меня. Прямо сейчас его собака Перчик тащила его по тротуару.

— Вижу, что дела идут хорошо, — шутливо выкрикнула я в его сторону.

— Учитывая то, как это маленькая леди практически выгуливает меня, думаю, что ты права, — крикнул в ответ мой сосед, и я рассмеялась, потому что, разве на самом деле это не было правдой? Он был разведен и недавно вышел на пенсию, оставив должность директора, после чего у него появилось много свободного времени, а Перчик была молодым черным лабрадором, у которой был слишком энергичный шаг. Они уравновешивали друг друга.

— Почему у тебя нет никого? — спросил Крис, слизывая пудру с пальца, прежде чем выбросить бумажный пакет в урну.

— Гиперактивный лабрадор склонный к воровству садовых гномов? — поддразнила я его.

— Хейзел, — он уставился на меня так, как будто я была еще более сложной, чем это бывало обычно.

— Что? — спросила я, мило улыбаясь. Мне нравилось задирать его. От этого я чувствовала себя, как будто преимущество было у меня, то, что я с упорством сохраняла в своей повседневной жизни, и именно то, что Крис перехватил и украл с милой улыбкой на лице.

— Собака.

— У меня в приюте пятьдесят собак на выбор, Крис.

Он вздохнул.

— Но ни одной только твоей, к которой ты приходишь домой каждый день. У тебя отличный двор для собаки и достаточно места.

— У меня нет времени для подобного рода обязательств, — сказала я, надеясь, что в итоге решительность в моем голосе положила конец его допросу. Мы ступали на территорию со множеством подводных камней — Крис был излишне искусен в том, чтобы завести меня туда — а я предпочитала оставаться на твердой земле.

— Ты легко могла бы найти на это время. Черт, у тебя почти единственная работа на этой планете из тех, что просто заставляют тебя ежедневно приводить свою собаку к себе на работу. Может ты слишком занята тем, чтобы заботиться обо всех остальных, спасая каждую собаку, которую только можешь, тем самым закрывая себя для того, чтобы следовать за чем-то, что хочешь именно ты. — Крис посмотрел на меня таким проницательным взглядом, что это заставило меня почувствовать, как будто он снимал все слои моей одежды до тех пор, пока я не осталась перед ним полностью обнаженной. — Потому что я ни на секунду не поверю в то, что ты не забрала бы себе пятерых дворняг, если бы разрешила себе такую вольность.