– Если ты его так хорошо знала и он тебя, то почему не заступился за тебя?

– Его не было тогда с нами. Похоже, он потом вернулся, но что с ним тогда произошло? Даже, если это и не вчера было, а две недели назад, когда он уехал, то, как он мог так быстро стать скелетом?

– Он им не стал… это обглоданные кости. Его съел новичок.

– С чего ты это взял?

– Кости отсырели и покрыты какой-то противной слизью. Вот, видишь? – спросил он, указывая на тянущуюся жидкость в основании кости. – Я слышал, что уже приученные псы поедают человека целиком, практически не оставляя никаких останков, а если же остаются кости, то это ещё неопытный, недавно перевоплощённый человек.

Эли жутко напугали эти слова и она, схватив на этот раз факел в свои руки, направилась быстрее к укрытию. Через метров девять, когда они дошли до двери в само убежище, послышался небольшой шорох и гавканье. Мэтью насторожился, достав из кармана клинок, но Эли опустила его, упокоив, что это её пёс Джоржик, которого она подарила Томе. Как ни странно, Эли была права, и через некоторое время щенок уже тешился в руках улыбчивой девушки. Прикормив немного испуганного щенка, Эли засунула его к себе в рюкзачок и направилась дальше.

Дверь была сильно замусолена, но никаких признаков бойни не было. Это успокоило Эли, но выражение лица Мэта давало понять, что это не так. Она не знала, почему так легко и быстро доверилась незнакомцу; почему слушала каждое его слово, но ничего с собой поделать не могла.

«Не могла же я влюбиться? – задавалась она немного странным вопросом. – Да нет… я ведь его даже и не знаю, но я и чувство влюблённости тоже не знаю».

Она очень тщательно рассматривала претендента, словно подбирала какую-то книгу, но отвлеклась, услыхав в тёмном углу тихие всхлипывания. Мэтью направил факел в сторону звука, но увидеть что-то всё равно было невозможной задачей, а подходить ближе не стоило. Тут Эли полезла к себе в рюкзачок, где долго что-то искала. Как только она нашла, то, что ей было нужно, комната озарилась тусклым, но более ярким светом, нежели от факела.

– У тебя всё это время был фонарик? – полюбопытствовал парень, рассматривая немного суровым, но в тоже время каким-то обиженным детским взглядом тёмный предмет в руках Элизабет.

– Извини, забыла, – опустив глаза, виновато ответила Эли. Их обиды снова прервали всхлипывания. И, тут же всё позабыв, она направила свет в сторону тёмного угла. Как оказалось, эти звуки издавал ребёнок, посаженный в углу возле какого-то черепа.

– Это Тома. Поддержи! – вскрикнула от радости Лиза, перекидывая фонарик напарнику.

– Я осмотрюсь.

Но Эли ничего не ответила, словно и не слышала, что он говорил. Она была настолько взволнована от того, что увидела Тому, что позабыла об опасности, поджидающей на каждом углу. Тома сидела спиной к Эли, но даже это не помешало ей быть узнаваемой. Девушка присела рядом с девочкой и, еле справляясь со слезами, начала разговор:

– Томочка, это я Лиза. Ты меня не узнала? Не бойся! Я снова с тобой. Я больше никогда тебя не оставлю. Обещаю! – все слова Эли отбивались об стену и исчезали, девочка не поворачивалась и продолжала тихо всхлипывать. Эли показалось это странным, но перешагнув линию неуверенности, она повернула к себе лицом Тому. Её откинуло назад. Это была уже не Тома. Это был то самый монстр, с которым она сражается день за днём. По когда-то миленькому детскому личику текла кровь, а в её ещё молочных зубках, в которых прежде застревали кусочки шоколада или булочек, свисали куски человеческой плоти. Её глаза стали до жути страшными, а ведь ещё недавно в них царила и надежда в жизнь. Не успела Эли очнуться, как перевоплощённая Тома накинулась на родного ей когда-то человека. Она оказалась очень сильной, и давать отпор было тяжело. Эли не знала что делать. Она не хотела убивать её, но прекрасно понимала, если не девочка, тогда она. Не соглашаясь на данный вывод, она смогла отбиться от неопытного, и при первой возможности ударила её тростником, валявшегося на столе. Когда Лиза подошла к лежащей Томе, её оковала жалость, стоило только увидеть ей то детское и милое личико, которое она ещё недавно знала.

– Не надо! – закричало дитя и расплакалось. Эли опустила трость и уже собиралась поднять плачущего ребёнка, как её окликнул Мэтью:

– Не делай этого! Это уже не она!

Если бы он не появился во время, то конец, пожалуй, нам был бы известен. Но новобранец не растерялся и воспользовался этим моментом. Не успела девушка прийти в себя, как почувствовала на себе объятие детских рук, стремившихся прокусить шею Лизы. Но она, во время сообразив, смогла скинуть с себя этого монстра, а, словив, в воздухе, кинжал Мэта, воспользовалась им по назначению. Уже через мгновение Эли стояла с окровавленным кинжалом в руке над трупом девочки.

– Я…я убила её, – заикаясь, сквозь слёзы, шептала с каждым разом Элизабет. Она откинула орудие убийства в сторону и наклонилась к Томе. Девушка не могла поверить, что сделала это. Всё вокруг перевернулось для неё верх дном. Она только и твердила, что это её вина и себя она не простит никогда, плача над ребёнком. Вдалеке послышались какие-то звуки и они становились всё громче, но этого Эли не замечала. Она замкнулась в себе. Теперь мир для неё закрыт. Она не видела больше никакого смысла, кроме как мести, но собраться с силами она не могла. Её ноги напухли, словно вата и не давали ей подняться.

– Эли, уходим! Тут кто-то есть!

На выходе никого не было, но парень никак не мог найти себе места. Он поторапливал ещё не пришедшую в себя от горя Эли, предсказывая, что скоро здесь будут гости. Девушка только слушала и добавляла газу. Она не желала спорить или хотя бы поинтересоваться такой предположительностью. Ей было всё неприятно. Перед ней до сих пор лежала маленькая Тома с раной в сердце. Она повторяла рукой всё тот же жест, когда лишала жизни беззащитного ребёнка. Вся ненависть и злоба переполняли её. Эли не знала, как отвлечь себя. Куда она не переводила взгляд – везде одна и та же сцена: бездыханное тело дитя и окровавленный нож в её руках. Всё вмиг смешалось и расплылось: круглое и яркое солнце стало блеклым, а затем и полностью тёмным. Эли потеряла сознание. По всей видимости, к этому привела жажда и голод, но ещё отыгралась и судьба.

Мэтью аккуратно облокотил спящую красавицу на небольшой приступок и пошёл искать пищу, оставив девушке всё необходимое для защиты.