ГЛАВА 15. ВОССТАНИЕ

Я понятия не имела, куда ведёт меня Энгель, но когда я очнулась, мы уже были за пределами особняка с мешком на голове. Я чувствовала влажную траву под ногами, слышала свист ветра, а воздух вокруг был наполнен знакомым запахом сосен.

Капельки дождя покрывали мои руки, как воспоминания той жизни, которая была у меня когда-то, будто очищая меня от скверны настоящего. Давно уже я не попадала под дождь, давно я уже не слышала этих запахов.

Я хотела окунуться во всю эту атмосферу, разомлеть в её красоте, но мне пришлось быстро вернуться в реальность, когда конвой кровожадных Воскрешённых потащил меня вдоль болот против моей воли.

Мы прошли примерно расстояние футбольного поля, пока мягкая трава не сменилась сухими ветками и грязью. Кажется, мы вошли в лес или ещё какое-то место с деревьями, но это всё, что я смогла понять.

— Куда вы меня ведёте? — спросила я, собираясь определить их местоположение по голосам… насколько они далеко от меня.

— Заткнись, — ответил Лысый, продолжая волочить меня по грязи.

На некотором расстоянии я смогла расслышать едва различимый шёпотом сестёр. Они что-то замышляли — возможно, обсуждали заклинание из чёрной магии, которое позволит вампирам выйти из тени, а меня прикончит.

— Доминик? — выкрикиваю я, чтобы понять, рядом ли он.

Ответа нет.

Значит, он либо ещё не очнулся от их вампирской отключки, либо, что хуже, его вообще с нами не было.

— Богом клянусь, если вы ему навредите, я убью вас всех до единого. И начну с вас, сучки впереди! — последние слова я прокричала, чтобы они точно услышали.

— Я бы на это посмотрела! — выкрикнула в ответ Аннабель, но Анита быстро приструнила её.

Похоже, переговоры окончились.

После ещё примерно сотни болезненных шагов по дикой скалистой местности мы, наконец, остановились. Земля под ногами снова изменилась. Возможно, мы на поляне.

С меня сорвали мешок.

Мои веки затрепетали, пока я пыталась привыкнуть к ночному свету, отчаянно ища глазами Доминика в поредевшей толпе вражеских лиц.

Я заметила его всего в нескольких футах от меня, и моё сердце сжалось. Он всё ещё был холоден, но по крайней мере он здесь, рядом. Я попыталась вырваться из хватки своих надзирателей, чтобы подбежать к нему, вернуть его к жизни, но они дёрнули меня назад.

— А, а, а, не так быстро, — предупредил Энгель, подходя ко мне, не сводя с меня своих тёмных глаз. — Ты здесь не ради него, дитя. Ты сейчас здесь ради меня.

Чёрта с два.

— Добро пожаловать в Восстание, — он распростёр руки, как бы призывая меня оценить величие момента.

Я была слишком занята тем, что отбивалась от Воскрешённых позади меня, чтобы осмотреться вокруг. Мой взгляд скользнул через его плечо на мощёные ступени, ведущие к каменной плите в углублении в земле. На границе плиты располагалась стена со странными символами, которые явно намекали, что это своего рода ритуальное место.

— Что это за чертовщина? — спросила я, выпучив глаза, когда заглянула в яму. Плита отражала меня в свете полной луны, словно она была сделана из стекла, а не из камня. Было в этом нечто неестественное, отчего волоски на задней стороне моей шеи встали дыбом.

— Ortum flammae!

Подчиняясь заклинанию Аннабель, пламя взмыло ввысь к чёрному-пречёрному небу, прокладывая дорогу в ад, а точнее в огромную яму, где меня ждал, как мне подсказывало чутьё, мой кровавый конец.

Энгель кивнул Лысому за мной, и тот мгновенно рванул вперёд, волоча меня по ступенькам.

Я упиралась пятками в землю, вырывалась изо всех сил.

— Напрасно сопротивляешься, дитя. Ты только сама себе делаешь хуже, — Энгель улыбался во весь рот со стороны поляны.

Может, оно и так, но я всё равно боролась.

Дотащив меня до последней ступеньки, Лысый и ещё один Воскрешённый толкнули меня на эту адскую плиту с такой лёгкостью, будто положили тело в гроб. Вот только я пока ещё не труп, я вполне себе живая и, чёрт возьми, настроена такой оставаться.

Как только они меня отпустили, я подскочила на ноги и рванула к ступенькам, но передо мной возникло нечто вроде невидимого барьера и врезало мне прямо по лицу.

— Что за?.. — я вытянула руки вперёд и сразу же почувствовала некое сопротивление.

Что-то удерживало меня здесь. Что-то, что нельзя увидеть невооружённым, точнее неведьминским взглядом. Запаниковав, я метнулась к противоположной стороне в надежде выбраться из ямы, но та же незримая сила толкнула меня назад.

Мой взгляд метнулся к Доминику, но тот всё ещё лежал неподвижно. Без сознания. В то же время сёстры уже успели окружить яму, готовясь начать шоу. По приказу Аннабель, огонь устремился к яме, окружая меня адской петлёй, затягивающейся, сковывающей движения.

Нет, это всё не может быть по-настоящему!

Меня буквально поджаривали заживо три чокнутые ведьмы, а Доминик, похоже, это всё проспит.

— Доминик! — заорала я во всё горло, отчаянно желая разбудить его.

Ноль реакции.

Аннабель, Анита и Арианна заняли свои места вокруг ямы. Вытянув руки, они соединили ладони друг с другом, и адские всполохи поднялись ещё выше, выпячивая перед небесами свои гнусные намерения.

— Стойте! Вы не понимаете, что творите! — кричала я им. — Остановитесь, пока не поздно!

Никто не обращал на меня внимания. Вместо этого они начали тихо напевать на каком-то древнем языке, который я не понимала.

Пламя танцевало вокруг меня, обжигало кожу, а ведьмы только смеялись, глядя на моё отчаяние. Я тщетно бросалась на них, пытаясь отогнать от себя языки пламени, но огонь от этого будто бы только свирепел.

— Не надо! Пожалуйста!

Пламя хлестнуло меня, я едва успела закрыть лицо. Такое чувство, будто оно живое и явно выступает на стороне Ада.

Мои мольбы остались неуслышанными.

Они всё также пели в унисон, их голоса сливались в демоническую песнь, которая звучала так, будто она не из этого времени, не из этого мира. Из другого — того, где никогда не светит солнце.

Чем громче они напевали, тем сильнее горело моё тело, жжение становилось невыносимым. Амулет засветился на моей груди, странно сияя в ответ на их магические слова и обжигая мою кожу.

Не знаю, почему он засветился, но это явно не сулило ничего хорошего.

Как обычно.

Я потянулась к шее, чтобы сорвать Амулет, но так и не смогла сдвинуть с места. Каждый раз, когда я пыталась его схватить, подвеска нагревалась, будто бы прожигая дыру в моей груди.

Небо прогремело, и на нас обрушился дождь. Я молилась, чтобы он погасил пламя вокруг меня. Молилась, чтобы он унял этот удушающий жар. Но каким бы сильным ни был ливень, он даже бреши не создал. Ничто не остановит их, даже гнев небес.

Со стороны поляны донёсся шум схватки, и мой взгляд тут же выцепил Доминика. Он, наконец-то, очнулся и с удвоенной силой боролся со своими противниками. Его кулаки стремительно рассекали воздух, в чёрных глазах сверкала решимость.

Я почувствовала проблеск надежды, загоревшейся в моём сердце, но запретила себе поддаваться этому ощущению. Слишком многое уже пошло не так, я больше не вынесу новых разочарований.

— Доминик! Я здесь!

Наши взгляды пересеклись на долю секунды. Он кивнул и нагнулся, перекидывая Лысого через плечо и швыряя его на землю. Развернувшись, он схватил второго Воскрешённого и свернул тому шею. Я никогда не видела его таким быстрым и сильным. Настоящий ангел тьмы.

Мой ангел тьмы.

Как только он устранил нависшую над собой угрозу, Доминик перекинулся в обличье волка и проскочил мимо ещё двоих Воскрешённых, направляясь ко мне. От него невозможно было оторвать глаз, живое произведение искусства.

Увы, слишком поздно.

Он врезался в невидимую стену вокруг ямы, отшвырнувшую его на землю. Заскулив, он вновь поднялся на лапы. Двое Воскрешённых тут же напрыгнули на него, заставляя снова бороться за свою жизнь.

Я перевела взгляд на Энгеля. Он даже не смотрел. Всё его внимание было сосредоточено на мне, на сёстрах-ведьмах, на том, чтобы убедиться, что ритуал пройдёт как надо.

— Sanguine! — выкрикнула Аннабель посреди нескончаемой песни.

Энгель вытащил нож и разрезал себе запястье, спускаясь по ступенькам ко мне. Остановившись перед огнём, он поднял руку и сжал кулак, позволяя крови политься из открытого пореза на пламя.

Пламя ответило ему своей мощью, поднимаясь в небо и кланяясь перед ним, пожирая его подношение.

— Давайте! — крикнул он сёстрам. — Сейчас!

Паника во мне вышла на новый уровень, разрывая меня изнутри, когда каменная плита под ногами начала вибрировать. Интуиция подсказывала, что они уже подходят к кульминации той чертовщины, которую творили всё это время, и что когда они закончат, всё изменится. И далеко не в лучшую сторону.

Ужас охватил меня. Смогу ли я выбраться из этой ямы живой? Увижу ли когда-нибудь ещё Трейса? Всё не может закончиться вот так. Это не может быть моим концом.

Я не допущу, чтобы это стало моей участью.

Я не допущу, чтобы это стало моим концом света.

Я буду бороться за свою жизнь, за каждый вздох. Решив так, я начала размахивать руками, отчаянно пытаясь сломать невидимый барьер, который удерживает меня в плену. Каждый раз, когда я бросалась на него, он отвечал мне волной жара, сжигающей мою кожу и надежду. Но я не уступлю, не дам себя остановить. Несмотря на обожжённую кожу, несмотря на внутренний голос, кричащий, что это уже проигранная битва, я сражалась, вкладывая все силы, всё то, что у меня было, чего не было и что, я надеялась, когда-нибудь будет.

Адреналин, страх и желание жить слились воедино, многократно усилившись, став частью меня — частью моей борьбы. У меня впереди есть целая жизнь, люди, которых я люблю и которые любят меня, слова, которые жаждут сорваться с языка. Если я не выберусь отсюда, то больше никогда не увижу Трейса. Он никогда не узнает, что со мной случилось. Он никогда не узнает, что несмотря ни на что, несмотря на глубокую трещину в моей груди, я всё ещё безумно его любила.