— Разговоры ни о чем и никаких действий, Дюпре? — поддразнивала я, сгорая от его прикосновений, склонив голову набок, пока губы Эли целовали мою кожу. Я схватила его за задницу. — Боже, ты серьезно считаешь, что тридцати минут будет…

Так быстро, что у меня закружилась голова, Эли развернул меня лицом к себе. Солнце за его спиной уже садилось, он посмотрел на меня, легкий бриз взъерошил его волосы. Голубые глаза, потемневшие от желания, пристально смотрели на меня, я подумала, что он съест меня, прямо тут.

— Доверься мне, — произнес он низким от желания голосом. — Я хочу. — Он скользнул руками по моей талии, обхватывая ягодицы и прижимая меня к себе. Он был уже тверд, пульсируя и прижимаясь ко мне в самых правильным местах. Я ахнула. — Идем. — Он взял мою ладонь и потянул за собой.

— О, не беспокойся, — пообещала я, позволяя Эли увести себя с пляжа, подальше от остальных. — Еще как пойду.

Нам больше некуда было пойти кроме как в воду, на крошечном острове не было зарослей, неподалеку был домик Проповедника и Эстель, остальное принадлежало лагерю. Либо на пляж, либо в воду.

Эли прочел мои мысли, он потянул меня к теплому прибою, отпустил мою ладонь и нырнул. Я сделала тоже самое, после мы оба вынырнули на поверхность. Эли скользнул ко мне, поднял и усадил к себе на колени. Под водой его пальцы обхватили мою талию, а я обвила руками его шею. Пару секунд мы лишь смотрели друг на друга, волны ласкали нашу кожу, а он так пристально посмотрел на меня, что мне захотелось отвернуться.

— Не нужно, — произнес он, обхватывая пальцами мой подбородок и удерживая взгляд. — Посмотри на меня, Райли.

Что я и сделала, сердце пропустило удар. Смотреть на него вот так вот, причиняло мне боль. Эли был настолько красив, это ошеломляло меня каждый раз, когда я смотрела на него и его тело. Влажные волосы растрепались, капли воды сверкали на коже, я невольно затаила дыхание.

— Да, — тихо произнес он. Я едва его расслышала. — Также и ты действуешь на меня. — Он заправил выбившуюся прядь мне за ухо. — Я не могу выбросить тебя из головы. Никогда. Ты — это все, о чем я способен думать.

Я улыбнулась:

— Я уже поняла, что ты — озабоченный вампир, — ответила я.

— Нет, — отрывисто ответил он. — Дело не в этом. Ну, не только в этом, — добавил он. Затем, я утонула в этих невероятных голубых глазах, даже если бы я захотела отвести взгляд, все равно бы не смогла.

— В этом то и вся проблема, да? — спросила я, пытаясь сделать этот момент менее серьезным. — Ты ведь знаешь… что должен быть со мной супераккуратным, потому что я по-прежнему человек, и ты не можешь себе позволить оторваться на полную катушку… — Его пальцы накрыли мой рот, останавливая поток нелепых фраз, готовых сорваться с моих губ.

— Нет, Райли, — ответил он. — Я немало занимался сексом с добровольными партнершами, — как ни в чем ни бывало ответил он. — Но ни одна из них не смогла проникнуть сюда. — Он взял мою ладонь и приложил к своему сердцу, ну, или тому месту, где оно предположительно должно было быть. Его взгляд потемнел. — Ни одна. Лишь ты. Никто и ничто больше не причинит тебе вреда, обещаю. — Он провел костяшками по моей щеке. — Я думал, что проведу вечность в одиночестве. Теперь, у меня есть ты. — Он покачал головой. — Это своего рода чудо.

Сердце замерло. Никто и никогда, кроме Эли, не пробуждал во мне таких чувств. Я знаю, что наши отношения по большей части основаны на сексе. Прямо таки в основном. Наверное, поэтому я пыталась отшутиться и нести несерьезный бред. Признаю, я испугалась. Чего именно, пока не уверена. Но я точно знала, что испытывала к Эли тоже самое, что и он ко мне. Как бы слащаво и одержимо это не звучало, я не смогу без него. Я хочу, чтобы он всегда был со мной рядом.

— О, да? — произнес он, прижимая меня к себе с широкой улыбкой. Затем он коснулся губами моего уха. — Именно это я и надеялся услышать, — прошептал он, целуя мою мочку.

— Часть меня никогда не захочет уезжать отсюда. — Он отодвинулся, встречаясь со мной взглядом, в котором отчетливо читался неприкрытый голод. Такой не встретишь у обычных мужчин. Он был…. другой. Не могу объяснить, но я ощущала себя желанной. Обожаемой. Любимой. Не просто как… объект для секса на мгновение, а скорее… необходимостью.

Эли покачал головой, обхватывая рукой мой затылок и касаясь губами моих губ. Солнце уже зашло, ветер обдувал мою влажную кожу, поэтому по телу побежали мурашки. Но в объятиях Эли я едва замечала это. Его губы обрушились на мои, язык медленно скользнул внутрь, и я растворилась в его властном, чувственном поцелуе. И стоило мне прижать ладонь к его груди, проводя пальцами линии к его животу, он остановился и поднял голову. По его губам скользнула горькая, как мне показалось, улыбка.

— И чтобы доказать тебе, что я не просто озабоченный вампир, который только и хочет забраться к тебе в трусики, мы вернемся в лагерь. Сейчас же.

С куда меньшим изяществом, Элигиус Дюпре опрокинул меня прямо в Атлантический Океан, и направился прямиком к пляжу.

— Погоди! — Окликнула я его, сидя в воде. — Раз уж ты хочешь забраться в мои трусики, я не возражаю!

Эли рассмеялся:

— Нет.

Я шлепнула по воде рукой и выругалась на румынском. После чего Эли повернулся и в шоке уставился на меня, а затем расхохотался так громко, что стало слышно на всем острове. Я нырнула под воду, чтобы остудить свое разгоряченное тело.

По правде говоря, сидеть вокруг костра на пограничном острове Джорджии в компании древних вампиров, чародеев — Гала, и подростков с вампирскими примочками было гораздо интересней, чем зависать с одногодками. Без обмана — это было нереально. Странно. О, и Зетти… не стоит забывать об огроменном Тибетце. Дело в том, что он сидел как раз напротив меня с мешочком праха из костей черного кота (надеюсь кости были извлечены после смерти бедняги, впрочем, кое-какие сомнения у меня на сей счет имелись), кладбищенской земли и Бог знает, что там еще намешала Эстель, все это вызывало у меня желанием написать матери Зетти в Катманду и пожаловаться на него. Он был очень суеверным чуваком, который больше не доверял мне, и, вероятно, это было надолго, прежде чем он сможет доверять мне снова. Я очень напугала его, когда очищалась от вампирского яда.

Я огляделась по сторонам. Конечно, Дюпре были такими же очаровательными, французскими личностями. Фин и Люк сидели и разговаривали, Люк чистил кусок деревяшки и кидал щепки в песок. Как ни странно, оба выглядели серьезно, и это заставило меня задуматься, о чем они говорили. Жилль и Элис сидели рядом с ними и были полностью поглощены друг другом, это было очень мило, учитывая, сколько лет они были вместе. Жилль держал Элис за руку, ее глаза горели, когда она смотрела на него. Думаю, это одна из величайших привилегий вампиров: когда они тебя любят, они действительно любят тебя — навязчиво, верно и навсегда. Мне нравится это.

Джози сидела рядом с Сетом; разговаривая, они наклонились друг к другу. Каждую секунду, один или другой, или оба, смеялись над какой-то личной шуткой, которой они делились. Они стали очень близки с тех пор, как люди были спасены и доставлены на Остров, и пока она держала свои клыки подальше от артерий моего брата, я была совершенно спокойна.

Команда «Повелитель мух», в футболках и шортах, сидела на досках, скорчившись и утопая босыми ногами в песке. Риггс держал палку, которой продолжал тыкать в огонь, вызывая снопы красных искр, пролетающих над их головами. Уже дважды взглянув на меня, он поднимал одну бровь и ухмылялся. Я покачала головой. В чем паренек нуждался… так это чувственном стремлении вампира. Он был достаточно плох, когда просто был несовершеннолетним достигшим половой зрелости Риггсом. А теперь? Хорош как Бог. Тем не менее, я не могла не понравиться ребенку. Я смотрела, как он пикируется с мальчиком по имени Якоб — оба одной комплекции, одного роста. Риггс был быстрым и двигался с такой грацией, казалось, будто он парил. Как Сет, он созрел физически, и чертовски быстро. Мысленно, в той или иной степени. Я была свидетелем его напряженной концентрации, во время спарринга. Исчезла неловкая угловатость пятнадцатилетнего мальчика. Я была очень впечатлена. Мне было жалко всех родителей молодых девушек в Саванне.

Эстель и Проповедник сидели по одну сторону от меня, Джек и Туба по другую сторону от них. Время от времени Туб бросал на меня взгляд, потом усмехался, его широкая белая улыбка, казалось, сияла в темноте.

Жиль прочистил горло, и мы все повернулись к нему. Камуфляж подчеркивал морщины на лице, появившиеся до его становления вампиром. Его глаза, того же шокирующего синего цвета, как и у всех Дюпре, выглядели стеклянными, когда янтарный свет пламени отражался в их глубине. Он огляделся.

— Вы хорошо поработали и упорно потрудились, оттачивая свои новые навыки. Я помню, когда приобрел свои таланты. Нелегкое достижение. — Он коротко кивнул. — Я горжусь.

Низкий ропот пробежал по толпе ребят, на их лицах читалась явная гордость.

— Поскольку вы приобрели склонность к вампиризму, есть вещи, которые мы будем ожидать от вас. Вы все — защитники города. — Взгляд Жиля нашел группу мальчиков, и он улыбнулся. — Нет. Это не означает, что вы должны заниматься чисткой, хотя, если это понятие вас поразит, это было бы замечательно.

Толпа захихикала, а Жиль продолжил:

— Это означает, что вы, как и мы, теперь… хранители. И от вас будут ожидать определенных вещей. Вы будете присматривать за городом и охранять людей.

— Если вы используете свои возможности против людей, сначала вы предстанете перед судом здесь. Перед Проповедником и его темными.

Парни огляделись.

— И если они сочтут это необходимым, мы откажемся от ваших навыков, — сказал он.

Понимание озарило глаза мальчишек, но страх быстро заменил его. Это означало, что у Дюпре не останется иного выбора, кроме как убить их. Я молилась, чтобы этого не случилось.