О, черт! Он просто ничего не может с собой поделать…

Выпучив глаза, мама тычет в него пальцем.

— Прекрати немедленно, или я начну описывать нашу с отцом сексуальную жизнь. В картинках.

Я с ужасом смотрю, как в глазах брата вспыхивает дерзкий огонек.

— Кэм! — кричу я на него.

Миа предупреждает:

— Не смей!

— Ну так вот, есть одна цыпочка, которую встретил на нашем концерте, в прошлые выходные — самодовольно говорит он, — и у нее есть сестра-близнец.

— Я тебе когда-нибудь говорила, — громко перебивает мама, — Что это была моя идея, чтобы твой папа отрастил бороду? Все дело в трении…

— Фу! — восклицаю я, зажмурив глаза, в то время как Мия хлопает себя по ушам и вопит: — Не-е-е-е-т!

С самодовольным смешком мой брат бредет к другой группе.

— Не забудь надеть презерватив! — кричит ему вслед мама, и Кэм, не оглядываясь, поднимает вверх большой палец.

— Боже, — вздыхаю я. — Будьте людьми!

— Это действительно не круто, мама, — выговаривает сестра. — Когда мы были детьми, ты так не шутила о сексе. Не понимаю, почему сейчас это стало нормой только потому, что мы повзрослели.

— Ну, двое из нас троих взрослые, — комментирую я, и Миа кивает в знак согласия.

Мама закатывает глаза.

— Мы шутили над тобой, когда ты была маленькой. Ты просто не понимала.

Миа смеется. Я нет. Потому что внутри сгораю от воспоминаний о недвусмысленных, полных флирта, дразнящих разговорах, которые мы с Логаном вели перед ничего не понимающими детьми.

— Кому-то нужно сменить подгузник.

 Мой отец тащит Эллиота, как сверток, под мышкой. От этого мой сын визжит, извивается и хихикает. Несмотря на седину, папа сейчас выглядит таким же подтянутым. Даже в статусе деда, вице-президента по медицинскому персоналу университетской больницы и почетного профессора, он так же красив, как на фотографиях, где он, двадцатилетний молодой врач, только начинал свою карьеру в анестезиологии.

Новое в его облике — светлая, с проседью борода, которая удивила нас на Рождество. И теперь, глядя на нее я буду вспоминать слова моей матери о трении. Большое спасибо, мама!

— Ой, вот ты и займись этим, дорогой, — беззаботно говорит мама, а потом смотрит в мою сторону. — Пейдж, сумка с подгузниками в машине, верно?

— Ага. — выпрямившись, я достаю ключи из кармана шорт и протягиваю отцу. Он молча берет их у меня без особого восторга. Бросает на маму многозначительный взгляд, который, я готова поклясться, обещает возмездие, затем поднимает внука на бедро и топает к стоянке.

— Я еще немного побуду с девочками.

 Миа, уходит с ведром, оставляя меня наедине с мамой.

Возвращаясь к сбору клубники, я улыбаюсь от мысли, что секрет счастливого тридцатипятилетнего брака моих родителей, заключается в их пассивно-агрессивном подшучивании. Сейчас, будучи взрослой, я воспринимаю это, как своего рода прелюдию, если только это не достойная внимания мысль…

Но перестаю улыбаться, когда понимаю, что именно так должны выглядеть мы с Логаном в их возрасте. Все еще влюбленные, все еще подшучивающие друг над другом, и все еще имеющие активную и удивительную сексуальную жизнь. Мы также должны были с нетерпением ждать совместного выхода на пенсию, путешествовать и заниматься хобби и с удовольствием проводить как можно больше времени с внуками.

Так что да. Еще один пункт в моем плане, который можно вычеркнуть.

Наверное, пора уже составить новый план.

Наконец мама нарушает молчание.

— Как продвигается дело о разводе, над которым ты работаешь с Логаном?

— Я не работаю с ним, — поправляю я, стиснув зубы. — Пока все нормально. На днях подала заявление. Мы с Бет обедали в прошлые выходные, и она кое-что мне посоветовала.

— Что именно?

— Подключить «тяжелую артиллерию». Она порекомендовала своего детектива, и я уже наняла ее, чтобы раскопать подноготную клиента Логана. Я почти уверена, что результат будет. У таких парней, как Стюарт Гарнетт, всегда есть прошлое.

В напряженной тишине обнаруживаю, что мама наблюдает за мной, приподняв бровь.

— Что? — спрашиваю я, защищаясь. — Гораздо проще исправить чужой беспорядок, чем свой. Особенно когда тебе за это платят.

Тяжело вздохнув, мама бросает в ведро большую кроваво-красную клубнику.

— Он даже не хочет обсудить твою возможность переехать сюда?

— Нет, — отвечаю я, и мне кажется, что темное облако смирения накатывает, затуманивая мой мозг.

— Ну, — кисло говорит мама, — ты же знаешь, что я думаю на этот счет.

Правильно. У нее есть теория, что Логан против не столько из-за его близости к детям, сколько из-за контроля. И что он согласен оставить все как есть, потому что я все еще нуждаюсь в нем финансово, и это дает ему рычаги влияния.

Неудивительно, что мамин мыслительный процесс привел ее к таким выводам. Она никогда не бросала работу после рождения детей, никогда не брала больше нескольких недель отпуска по беременности и родам, отказываясь оставить карьеру и работала просто отлично. Мы росли на попечении няни или, зачастую, бабушки.

С тех пор как я стала достаточно взрослой, чтобы понимать, она убеждала меня, как важно для женщины быть финансово независимой.

И я слушала ее. Я действительно хотела быть такой. Но я никогда не ожидала, что окажусь в таком положении.

— Мне просто нужно уладить дело без сучка и задоринки, — пытаюсь успокоить ее. Мне ненавистна мысль, что она права, когда думает, что я сделала неправильный выбор. — Этот клиент может стать большим прорывом.

Пронзительный звук мобильного телефона прерывает нас, и я тянусь за ним в задний карман шорт. Сердце замирает, когда я вижу на экране имя Кэролайн. Звонок означает что, либо ей все равно на то, что я в отпуске, и это раздражает. Либо то, что это чрезвычайная ситуация — что еще хуже.

— Помяни черта… — говорю я маме. И, прежде чем ответить, поднимаюсь с земли на случай, если придется уйти, чтобы побыть одной. Первое правило практикующего юриста: соблюдать конфиденциальность адвокатской тайны.

— Извини, что звоню тебе во время отпуска, Пейдж, — раздается из динамика бодрый голос Кэролайн после того, как мы обменялись приветствиями. — Есть время кое-что обсудить?

— Ну, конечно.

— Я говорила со Стью, — натянуто произносит она. — Он готов сесть и начать переговоры.

— Отлично.

— … если я поеду с ним на озеро Тахо.

Мой разум резко нажимает на тормоза. Что-что? Сбитая с толку, переспрашиваю:

— Тахо?

— Гостиница «Охотник», — поясняет Кэролайн. — Мы там провели медовый месяц, и с тех пор возвращались туда каждое лето.

— Э-э… — отвечаю я, все еще недоумевая. — О´кей…

Кэролайн вздыхает, прежде чем продолжить.

— Так вот, он сказал, что если я проведу с ним неделю и честно попытаюсь все исправить, а это не сработает, то он будет сотрудничать. — с горечью она добавляет: — Он даже будет великодушен ко мне. Он на самом деле использовал это слово.

Сукин сын! Я крепче сжимаю телефон, и все мое тело напрягается от гнева.

— Вы не должны идти на это, — говорю я в трубку с деланным спокойствием. — Если потерпите еще немного, я сделаю все, что в моих силах, чтобы заставить его пойти на переговоры и, если это не сработает, наши шансы в суде действительно хороши, особенно учитывая, что вы не ждете от него большой выплаты.

— Но так будет быстрее и менее… публично — перебивает Кэролайн. — Ты так не думаешь?

Ярость накатывает волнами. Черт бы побрал Стюарта Гарнетта. И, черт возьми, Логана тоже. Даже если он не несет ответственности за нелепую попытку манипулирования своим клиентом, я могу гарантировать, что он не был против.

Но почему Кэролайн соглашается с требованиями Стью? Эти ее рассуждения… Она что-то скрывает, и я чувствую это нутром.

Делаю глубокий вдох.

— Возможно, но…

— Ну, я уже согласилась, — торопливо говорит она и после секундной паузы добавляет:

— Только если ты будешь рядом со мной.

Мое сердце пытается выскочить из горла, пока я стою, вытаращив глаза.

— Простите, что?!!

Извиняющимся и почти умоляющим тоном Кэролайн говорит:

— Я собираюсь сделать то, что он хочет, Пейдж, но это не сработает. И когда он поймет, я хочу, чтобы ты была там, потому что нужно будет немедленно урегулировать все вопросы. Пока он не передумал.

Чувствуя себя сбитой с толку, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на маму, которая все еще стоит на коленях и смотрит на меня с восхищенным вниманием. Есть множество причин не идти на поводу Кэролайн Карн, и я озвучиваю первый аргумент, который приходит на ум.

— Вы понимаете, что должны будете заплатить мне за каждый час?

— Это не проблема. — В ее голосе слышится облегчение, очевидно, она ожидала чего-то менее легкого. — Вы же получили аванс от меня, верно? Вам нужно, чтобы я увеличила его?

— Да, я получила, и нет, мне не нужно больше, но… — зажмурив глаза, я веду внутреннюю борьбу между невозможностью того, о чем она просит, и моим желанием не подвести клиента. Особенно этого клиента.

Профессиональным голосом говорю ей:

— Не знаю, смогу ли поехать на озеро Тахо с вами. Не на этой неделе. Вы можете уговорить его отложить на несколько дней?

— Он уже забронировал номер в отеле, и я уверена, что ему пришлось потянуть за какие-то ниточки, потому что летом там всегда полно народу.

Я стону про себя. Мой мозг кружит и мечется в поисках решения. Услышав, как мама многозначительно прочищает горло, я снова открываю глаза и вижу, что она отчаянно делает мне жест тайм-аута.

— Вы можете подождать минутку? — Спрашиваю я Кэролайн, и когда она соглашается, нажимаю кнопку отключения звука на своем телефоне и таращусь на маму. — Что?

— Тебе нужно ехать, — говорит она строгим материнским голосом.

— Но как? — Я вскидываю руки в полной растерянности. — У меня же дети, отпуск, и мы приехали, чтобы провести время с Мией и Джеем, прежде чем они уедут…

— Ты должна, — твердо заявляет Мама. — Финансовая независимость, Пейдж.

Я стою, не раскрывая рта.