Глава 5.

Остаток моего дня — это кошмар.

Новости о том, что я сделала с Сэйнтом, распространяются по школе со скоростью лесного пожара, и к четвертому уроку я превратилась из ничтожества во врага общества номер один. Все, с кем я прохожу рядом или общаюсь, либо игнорируют меня, либо смотрят на меня так, словно я совершила какой-то непростительный грех. Я встала не на ту сторону “богов” Ангелвью и мое божественное наказание, это превратится в социального изгоя. Алондра — единственный человек, который не ведет себя так, будто я только что провела утро, пиная щенков во дворе академии.

Она нашла меня после того, как я вышла из столовой. Или, скорее, сбежала из столовой, но так, чтобы не было очевидно, что я убегаю.

— Мэллори! — воскликнула она, поймав меня перед тем, как я вошла в здание на свой первый урок английского.

— Подожди!

Я остановилась, сделав глубокий вдох и повернулась к ней. Она подбежала ко мне, ее хвост развевался за спиной, и озабоченное выражение исказило ее черты. С ней был парень, которого я еще не видела. Он был красив, что не казалось удивительным, так как в этой школе, казалось, было полно моделей Холлистер, со светло-каштановыми волосами и янтарными глазами.

Она быстро представила его как Генри Рейнольдса, одного из своих лучших друзей, прежде чем спросила: — Черт возьми, Мэллори, что ты сделала?

Я не знала, как ответить, поэтому глупо пожала плечами.

— Он вел себя как придурок по отношению к этой девушке, и я…

Она схватила меня за плечи и встряхнула, как тряпичную куклу.

— Что я тебе говорила? Держись подальше от Сэйнт Анжелл! Он красив снаружи, но ядовит внутри. Теперь все будут против тебя, детка.

— Он не может настроить против меня всю школу. — Но как только я это сказала, паника сжалась у меня в груди.

Лони просто прижала кончики пальцев к закрытым глазам.

— О, ты, милое дитя. Он уже сделал это.

Она была права. Так чертовски права. Я вошла в свой первый класс и почувствовала себя так, словно меня расстреляли. Все уставились на меня, и, к своему ужасу, я обнаружила Лиама Хэллоуэя, сидящего в дальнем конце класса, с мрачным и недобрым выражением лица. Я прокралась к свободному месту в заднем ряду, стараясь избегать его убийственного взгляда.

Кто-то кашлянул в руку.

— Сука.

— Гребаный мусор, — выплюнул кто-то еще, даже не пытаясь скрыть этого.

Моя кровь закипела от горячего гнева. Как раз перед тем, как прозвенел звонок, в комнату вошла бледная девушка с вьющимися волосами, которую я спасла от Сэйнта, и я почувствовала, как меня накрыла небольшая волна облегчения. Конечно, она будет дружелюбна со мной?

Мы встретились глазами, и, к моему шоку и отвращению, она задрала нос и отвернулась от меня. Сделав вид, что игнорирует меня, она важно прошествовала в другой конец комнаты.

Кусок скомканной тетрадной бумаги ударил меня по голове сбоку. Я повернулась в сторону Лиама и увидела девушку с рыжими волосами, которая кинула бумажку в меня. Вздохнув, я взяла бумагу и разгладила ее.

Большими жирными буквами в записке было написано:

ХОДЯЧАЯ МЕРТВАЯ СУКА.

Я скомкала записку обратно и отшвырнула.

Остаток моего утра становился только хуже. На втором уроке я испытывала некоторое облегчение, так как ни один из богов не находится со мной в одном классе, но ясно, что все остальные предпочли бы, чтобы я упала замертво прямо здесь и сейчас, чем продолжала заниматься своими делами. Третий урок приносит новую волну горя, когда я спотыкаясь, вхожу в свой класс и обнаруживаю, что Гейб насмехается надо мной, как будто он знал, что я там буду. Как и Лиам, он ничего мне не говорит, но ему и не нужно. Его бешеные фанатки и мальчики достаточно словоохотливы в своих насмешках и оскорблениях.

К четвертому уроку физкультуры я устала и в ярости, и одно саркастическое слово отделяет меня от того, чтобы облить дерьмом кого-нибудь, и мне без разницы кого. Я боюсь этого класса больше, чем других, хотя бы потому, что моя физическая безопасность будет под угрозой. Это отстой, потому что мне обычно нравится физкультура, но мне придется все время быть настороже, иначе я рискну быть забитой любым спортивным снаряжением, которое могут достать мои придурковатые одноклассники.

К счастью, это также мое последнее занятие на сегодня. Моя вторая половина дня будет посвящена факультативным занятиям по самообучению, которые организовал для меня консультант, так что мне не придется иметь дело ни с кем другим до обеда. Я захожу в раздевалку, чтобы переодеться, намереваясь просто выйти и закончить, когда знакомый злобный голос замораживает меня.

— Ну — ну, посмотрите, кто это. Новая прокаженная из Ангелвью..

Опять эта засранка?

Я делаю глубокий вдох, прежде чем повернуться лицом к Лорел. Она стоит в конце ряда зеленых шкафчиков со скрещенными руками и поднятыми бедрами, окруженная группой девушек, которые явно пытаются выглядеть так же, как она. Это такая банальная сцена с подлой девчонкой, что я чуть не смеюсь вслух.

— Чего ты хочешь, Лорел? — раздраженно спрашиваю я, и она изо всех сил изображает Регину Джордж, включая прическу.

— Ну, я бы сказала, что хотела предупредить тебя, чтобы ты прикрывала спину, но я думаю, что для этого уже слишком поздно. У тебя на плоской груди такая большая мишень, что ее, наверное, может увидеть Международная космическая станция.

Она подчеркивает это, широко разводя руки перед собой, заработав смешки от своих пешек.

Я считаю про себя до десяти, чтобы не взорваться. Моей репутации не поможет, если я выбью все дерьмо из этой подражательницы пчелиной матки в первый же день занятий.

— Неужели вам, люди, нечем заняться, кроме как беспокоить меня? Убить нескольких далматинцев? Высасывать жизнь из детей?

Она наклоняет голову так, что тупые кончики ее светлого боба касаются ее обнаженного плеча.

— Мало что еще так весело, как испортить дрянную маленькую суку.

Я бросаю рюкзак на скамейку между шкафчиками и смотрю на нее, стиснув зубы.

— Чего ты хочешь от меня? Хм? Хочешь попробовать надрать мне задницу? Обидеть мои чувства? Прости, что разочаровываю тебя, Лорел, но я всю свою жизнь имела дело с такими мерзкими сучками, как ты. Потребуется гораздо больше, чем какие-то недоделанные оскорбления, чтобы испортить мне настроение, поняла?

К моему раздражению, по ее поджатым губам пробегает смешок.

— О, милая, ты неправильно поняла. Я не та, кто собирается сломать тебя”

Я поднимаю голову.

— Что, черт возьми, это значит?

Она улыбается, и эта улыбка жемчужно-белая и злая.

— Ты увидишь

Не говоря больше ни слова, она и ее отряд выходят из раздевалки, оставляя меня одну и еще более сбитую с толку, чем когда-либо.

Только когда я выхожу из раздевалки, я понимаю, что имела в виду Лорел. Как только я захожу в спортзал, я понимаю, о ком она говорила, когда сказала, что не будет той, кто сломает меня.

Сэйнт Анжелл.

На моем гребаном уроке физкультуры.

— Я наказана, — бормочу я себе под нос, заправляя прядь волос обратно в свою медленно расплетающуюся косу.

— Бог наказывает меня.

Гейб с ним, но в настоящее время меня не так беспокоит мускулистый близнец Арчи Эндрюса. Глаза Сэйнт сразу находят меня, и он смотрит на меня с ледяной холодностью. Я сохраняю нейтральное выражение лица, изо всех сил стараясь скрыть тот факт, что дрожу от страха.

Что, черт возьми, он приготовил для меня?

Лорел и ее друзья собрались рядом с Сэйнтом и Гейбом, хотя мальчики не обращают на них особого внимания. Однако они, похоже, не возражают, когда бросают на меня взгляды садистского восторга и хихикают, прикрываясь руками друг другу. Когда появляется учитель физкультуры и свистит, чтобы мы начали бегать круги, я выдыхаю с облегчением. Они не стали бы пытаться что — то сделать в присутствии взрослого.

Даже они не могли быть такими высокомерными.

Как только мы заканчиваем наши круги, мистер Норрис делит нас на команды и говорит, что сегодня мы играем в баскетбол. Мальчики будут на одной половине корта, девочки на другой половине. Несмотря на мой рост, я фанатка этого вида спорта, поэтому стараюсь немного развлечься, снова и снова повторяя себе, что я в безопасности до звонка. Со мной ничего не может случиться, особенно когда Сэйнт и Гейб надежно укрыты в противоположном конце спортзала.

Я заканчиваю тем, что охраняю одну из подруг Лорел — высокую брюнетку по имени Надя, которая закатала свои спортивные шорты до тех пор, пока ее ягодицы не начали свисать.

Когда начинается игра, она сразу же становится чрезмерно агрессивной, и моя надежда на то, что я выйду из этого класса невредимой, быстро уменьшается. Эта сука жаждет крови, и когда я встаю у нее на пути, чтобы помешать ей загнать мяч в кольцо, она опускает плечо и сбивает меня с ног. Мой локоть ударяется об пол, когда я падаю.

Мистер Норрис дует в свисток и кричит ей, чтобы она успокоилась, а Надя хлопает ресницами и насмешливо извиняется передо мной. Боль разливается по моей руке от локтя, но я прикусываю губу и встаю на ноги. Когда учитель спрашивает, все ли со мной в порядке, я отмахиваюсь от его беспокойства и перестраиваюсь, чтобы снова начать играть.

Я не вижу, как приближается мяч, но полагаю, в этом-то и дело. Он врезается мне в лицо, с болезненным стуком опрокидывая меня на землю.

Я слышу отчетливое хихиканье Лорел, когда звезды врываются в мое поле зрения. Мистер Норрис снова дует в свисток, этот пронзительный звук отдается в моем черепе.

— Эллис, ты в порядке? — он кричит.

— Вероятно, в нее просто вбили немного здравого смысла, мистер Норрис, — отвечает Лорел детским голосом, который при любых других обстоятельствах мог бы показаться странно забавным.

Что-то во мне обрывается. Давление, которое нарастало весь день, становится слишком сильным, и я теряю его. Я вскакиваю на ноги и поворачиваюсь к ней, красные пятна затуманивают мое зрение.