— Ты социопат, — шиплю я и сосредотачиваюсь на дыхании, когда его пальцы уходят все дальше на юг. — Меня от тебя тошнит. Я знаю, что ты сделал с Ником, сукин ты сын. Неужели причинять боль людям действительно для тебя так весело?

К моему удивлению, его черты темнеют. Он и до этого был зол.

Но сейчас? Сейчас он в ярости.

— Ты действительно тупая сука, если веришь, что я имею к этому какое-то отношение.

Его голос низкий и опасный. Я не могу не подумать о хищнике, рычащем в темноте, предупреждающем свою жертву о том, что ее время на исходе.

— Конечно, ты будешь это отрицать, — парирую я. — Но не так уж сложно представить, что ты нападаешь на кого-то подобным образом. Только посмотри, через какой ад ты меня всегда заставляешь проходить!

— Это совсем другое.

Он дергает меня за волосы, чтобы подчеркнуть свои слова, в то время как его пальцы скользят вниз, чтобы остановиться на изгибе моей задницы. Я хочу отодвинуться от него, потому что слишком боюсь, что мне понравится чувствовать его рядом с собой. Но вместо этого я стою совершенно неподвижно.

Все еще в опасности.

Но это все ещё не означает, что я буду признавать ужасную правду о том, что Сэйнт Анжелл делает со мной.

— А в чем отличие?

Я прищуриваюсь и обнажаю зубы.

— Пытка есть пытка, хотя моя была гораздо более щадящей, чем у бедного Ника.

— Мне плевать на Ника Рейнольдса, я говорю только то, что мне не плевать, что мое имя как-то связано с дерьмовой ситуацией в которую он попал.

Его сердитое признание застает меня врасплох.

Значит ли это, что ему есть какое-то дело до меня?

Долгое мгновение я не могу отвести от него взгляд и не пытаюсь сопротивляться его хватке. Между нами воцаряется тишина, тяжелая от наших гневных слов и горящих взглядов. Его пальцы перестали опускаться, но он не убирает их. Такое чувство, будто магнит пытается притянуть меня к нему, и когда он опускает голову, я не говорю ни слова, чтобы отговорить его.

Внезапный грохочущий звук в коридоре выводит меня из моего саморазрушительного ступора.

— Черт, — рычит он, ослабляя хватку на мне, так что, когда я отталкиваюсь от него, я легко вырываюсь.

Я слышу скрип колес ведра для швабры и понимаю, что уборщик направляется в нашу сторону. Отвернувшись от него, я готова вырваться, но его следующие слова останавливают меня.

— Не думай, что это конец, Эллис.

Когда я оглядываюсь через плечо, его глаза прикованы ко мне.

— Мы еще далеко не закончили.

Выражение его лица пугает меня так же сильно, как и возбуждает. Он выглядит так, словно хочет проглотить меня целиком и выплюнуть обратно. Я не думаю, что выживу, оказавшись в его власти.

Не говоря ни слова, я поворачиваюсь к нему спиной и убегаю от него и темных обещаний в его глазах.