Глава 9. Мать Природа - стерва

Знаю, знаю, мне не угодить. Я не люблю города, а теперь что, не люблю и природу? Да бога ради, скажете вы, тебе вообще что-нибудь нравится, Джейви?

Конечно. Начнем с того, что я люблю дороги. Боготворю длинные, прямые дороги с хорошим обзором во всех направлениях, предлагающие кратчайший маршрут через всю огромную Америку. Мне нравятся небольшие участки леса, дающие укрытие от потенциальных нападающих, но не переходящие в дремучие дебри. Дорожу теплыми, безопасными местами для ночлега и компаньонами, которым можно доверять. Обожаю иметь цель и то, что каждый день приближает меня к ней. А еще я люблю четкий план, а ничего так не гробит планы, как Мать Природа.

Нельзя винить некоторых людей за то, что они думают, будто Пурпурная Чума стала предвестником Вознесения. Психи всех сортов повылазили на белый свет, когда мир столкнулся с эпидемией такого масштаба, когда мы начали терять функциональность, как нация, а Мать Природа, похоже, только усилила свои атаки. На Восточное побережье налетели ураганы, от Майями до пляжей Нью-Джерси стирая в пыль все, что еще не было уничтожено бомбардировками. По Среднему Западу пронеслись торнадо, а массированный ракетный удар по Л.А. спровоцировал землетрясение, из-за которого целая четверть мили береговой линии погрузилась под воду. Вот такое вот дерьмо.

И дело не только в больших бедах. Через какое-то время на вас начинают давить всякие мелочи, те вещи, от которых раньше можно было просто отдохнуть. Жар солнца, сырость дождя, пронизывающий ветер в лицо. Ни жилья, ни транспорта, ни электричества… И никуда не деться. Постепенно люди приходят в отчаяние, начинают тупеть и бояться. Это вынуждает делать глупости. Честно говоря, не знаю, пережила бы Джина горе и ужас своего превращения, не будь погода настолько отвратительной в тот день, когда мы похоронили Фина. Правило выживания номер девять: природа изо всех сил старается вас поиметь, поэтому следите за своими манерами.

Это был один из тех сорокоградусных дней, когда хочется только валяться в комнате с кондиционером и смотреть всякую дрянь по телевизору. Воздух был абсолютно неподвижен, и даже перед рассветом казалось, будто он хрустит по краям, выстраивая миражи везде, куда только не посмотри. Было спокойно и тихо, и мы оба заметили момент, когда Фин перестал дышать. Постоянный, сиплый шорох его дыхания, вырывающийся из легких, прекратился, и внезапно наступившая тишина нервировала.

- Нет, - сказала Джина, склоняясь над Фином. Краснота покинула его, лицо побледнело, кроме двух ярких пятен, подчеркивающих скулы, которые тоже уже исчезали. – Нет, нет, нет… - она коснулась его лица, горла, положила голову ему на грудь. С широко распахнутыми глазами она ждала, просто ждала, когда Фин вздохнет снова, чтобы поднять ее голову и настроение. – Нет, - повторяла она. – Нет.

Мне нечего было сказать, кроме: «Мне так жаль». И я говорил это снова и снова, в бессмысленной гармонии с ее всхлипами. Мы просидели так около часа, пока солнце окончательно не вышло из-за горизонта.

- Джина, мы должны похоронить его, - наконец сказал я.

- Похоронить Фина…

- Да, - я плохо справлялся с горем, мне самому было очень плохо, поэтому не мог быть таким добрым, как должен был. – Мы должны похоронить Фина. Как можно скорее.

- Да, - и я ощутил идиотское облегчение от ее неожиданного согласия. – Правильно, мы должны его похоронить. Надо выкопать яму.

- Верно, - мы находились в тот момент достаточно далеко от города, а у меня имелся совок для закапывания… Ну… Вы понимаете. Короче, для личных нужд. – Надо.

Мы выбрали место возле небольшого ручейка в паре сотен метров. Я достал совок, а Джина подобрала камень, и мы весь день копали могилу. Дело шло медленно, земля была сухой и твердой. Я несколько раз прерывался, чтобы попить, и пытался заставить Джину сделать то же самое, но она не останавливалась.

К концу дня у нас получилась достаточно глубокая яма. Мы вместе уложили в нее Фина, и я еще долго смотрел на него. Больше не будет зеленых глаз и яркой улыбки, не будет шуточек и задушевных объятий. Не будет всего того, что делало Первую Фазу вполне сносной. Теперь нам с Джиной придется нелегко, но я думал, что мы справимся. Надеялся, что справимся.

- Лучше уж так, - сказала Джина наконец.

- Почему?

- Потому что ему не пришлось при жизни превращаться в монстра.

Я протянул руку к ее плечу, но она отпрянула.

- Ты не превратишься в монстра.

- Я заражена, Джейви. Я меняюсь.

- Все будет хорошо, - искренне сказал я. – Это же не смертный приговор! Что с того, что ты меняешься, это нормально. Мы приспособимся. Ты справишься, Джина.

Она наконец посмотрела на меня. Радужка ее глаз начала мерцать предательским желтым цветом.

- Очень мило, что ты так думаешь, - сказала она. – Ты вообще милый парень, - я растерялся, Джина никогда не говорила мне комплиментов. – Дашь мне немного побыть одной?

- Конечно, - это я мог. Ей нужно было пространство, немного приватности, чтобы попрощаться. Я отошел назад, к велосипедам, опустошил свою фляжку в четыре долгих глотка, прикрыл глаза от яркого света и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как тело Джины падает в яму. Спустя миг моего слуха достиг оглушительный звук выстрела. Я бросился к ней, уже понимая, что опоздал.

Тогда я бежал за чужой жизнью, теперь мчался за своей. Правило выживания номер шесть было очень кстати в этот момент: я мог выдерживать темп Конрада, несмотря на то, что был ниже ростом и менее мускулистым, но не мог бежать так вечно, а куда именно мы бежим, не имел понятия.

- Куда мы бежим? – крикнул я. Вдалеке слышались крики людей, но выстрелов не было.

- К реке! – крикнул Конрад в ответ. – Переплывем ее, и между нами будет преграда.

- И где эта гребаная река?

- В миле отсюда, так что заткнись и беги, - и я побежал.

Шум реки я услышал раньше, чем увидел ее саму. Погода неделями радовала нас сплошной засухой, но именно теперь, в этот из всех дней, мы получили чертов ливень. Вода в реке стояла высоко, поток был бурным, а мы собрались плыть в темноте? Нет уж, к черту.

- Мы не сможем, - задыхаясь, сказал я, когда мы добежали до насыпи. Я видел, как мимо проносились темные силуэты – ветви и другие обломки, снесенные водой и увлеченные вниз течением. – Мы не доплывем. Можно просто пойти вдоль берега, пока не найдем, где спрятаться!

- Джейви, - Конрад взял мое лицо в ладони и посмотрел в глаза. – Нам придется. За нами погоня.

- Мы можем спрятаться от толпы…

- За нами гонится мутант.

- Что? – бессмыслица какая-то. – С чего ему гнаться за нами? Если уж на то пошло, то он должен преследовать уродов, которые держали его в плену!

- Его приучили сражаться и уничтожать себе подобных! Почему, как ты думаешь, они оставили меня в живых вместо того, чтобы убить еще на баррикаде? Они хотели превратить мою смерть в шоу. Чертовы ублюдки, не смогли сделать правильно ни единой вещи, - проворчал он, сбивая меня с толку. Прежде чем я успел спросить, он продолжил: - Мы поплывем, потому что он уже близко, а у нас нет оружия. Только ты, я и мачете, и мне не нравятся наши шансы, - возможно, этому гаду понравились бы шансы не будь меня рядом. – Так что мы поплывем, - он оглянулся через плечо и нахмурился. – Поплывем и прямо сейчас. Я помогу тебе, давай, - сказал он и потянул меня за собой в воду.

Боже, как же холодно. Если сравнивать с лужей грязи, в которой я лежал час назад, вода была просто ледяной. Я дрожал так сильно, что стучали зубы, но мне удалось скоординировать конечности достаточно, чтобы плыть. Течение было таким сильным, что нас несло вниз по реке быстрее, чем мы ее пересекали, но все же мы продвигались. Конрад держался выше по течению, принимая первый удар от того, что неслось на нас, а я, ухватившись одной рукой за его пояс, второй греб, как веслом. Мы почти добрались. Почти сделали это.

Я не ожидал, что на лодыжке сомкнутся когтистые пальцы, дергая меня назад. Сердце чуть не выскочило у меня из груди, но я продолжал держаться за Конрада, отбиваясь свободной ногой в попытке отцепить от себя когти. Они вонзились глубже, протыкая дырки в моей шкуре. Хотелось орать, но это бы прикончило меня, а я хотел жить. Я ужасно хотел жить.

Подмышки просунулись руки и с усилием вытянули мою голову из воды. Я закашлялся, от воды в ушах кружилась голова, и я едва расслышал слова Конрада: «…такое, Джейви, что… Черт». Он вдруг оказался с другой стороны, с неправильной стороны, и я хотел накричать на него, но мне не хватило на это дыхания, потому что я снова ушел под воду, когда когти потащили меня назад. Только в этот раз я сопротивлялся не один.

Рука, на мгновение стиснувшая так сильно, что я подумал, как бы моя лодыжка не сломалась, неожиданно ослабла. Я опять всплыл на поверхность, и меня толкнули в направлении берега, когда Конрад занес мачете над водой, прежде чем рубануть наискось по лицу мутанта, увязавшегося за нами. Он возник из воды словно ночной кошмар, акульи зубы стали еще больше, когда Конрад разрезал ему рот. Мутант потянулся к нему, но второй удар располосовал его горло. Черная кровь хлынула и смешалась с пенящейся речной водой.

Не надо было мне этого видеть. Мне нужно было находиться на относительно сухой земле. Я развернулся и поплыл, слабый и настолько измученный, что едва соображал где верх, а где низ. Я видел берег, я правда его видел. Я собирался… Мне надо было…

Ветка, приближение которой я не заметил, треснула меня по голове. На краткий миг я ощутил резкую боль и потерял сознание, прежде, чем успел осознать тот факт, что вот-вот утону.