― Дело не в одном ожоге. Этот ожог не от несчастного случая в детстве. Отец Маутона часто держал его руку над огнем, чтобы наказать каждый раз, как он плакал, потому что: «Мужчины Не Плачут». Свеча, газовая плита, зажженная сигарета, первое, что оказывалось под рукой. Все началось в его первый день рождения.

Маутон опускает рукав обратно. Поправляет рубашку.

― Мои шрамы не так очевидны, ― говорит Ван дер Хивер, ― мой отец предпочитал хруст сломанных костей. Это и психологическое насилие. Однажды, моя собака, единственный друг, который у меня был, последовала за фермером домой. Мой отец пришел в ярость. Той ночью я положил для собаки дополнительную еду, ждал, когда он придет домой. Следующим утром, когда он вернулся, скачущий и лающий, счастливый видеть нас, мой отец застрелил его в голову. «Собака не была преданной», – сказал он. Он сделал это, чтобы научить меня ценить верности. Мне было шесть лет.

Он переводит дыхание, приподнимает очки и потирает переносицу.

― Уверен, что вы не можете сейчас такого себе представить. Это было до вашего рождения. Детей считали... расходным материалом. Их было слишком много, большинство были рождены нежеланными. Насилие было неизбежным. Неконтролируемое размножение стало бедствием нашего общества. Я понял, когда услышал эту историю о ребенке, смытом в туалет... Я понял, что моя работа крайне важна.

Рубашка, диван, диван, куртка, волосы. Синий, коричневый, коричневый, серый, желтый.

― Вы видите? ― спрашивает он. ― То, что мы планировали так долго, над чем мы работали, наконец, пришло в движение. Мир и чистота. Снижая уровень рождаемости, мы искоренили серию социальных проблем. Больше нет брошенных детей. В школах теперь достаточно книг, планшетов и учителей, места для их учеников, за детьми присматривают и о них заботятся. Меньше необразованных людей означает меньший уровень безработицы, меньше совершаемых преступлений, меньше социальных грантов. Больше налогов, чтобы инвестировать в развитие страны. Лучшая инфраструктура, лучшее образование, лучшее здравоохранение.

Синий, коричневый, коричневый, серый, желтый, думает Кирстен. 49981. Это код, понимает она: код выхода.

― Вы видите? ― спрашивает он снова, в этот раз с большим нетерпением, от гордости его голос начинает дрожать. ― Мы сделали это! Мы ответственны за последнюю бескровную революцию!