ГЛАВА 8

«Сломанную кость можно срастить, но рана, нанесенная словом, может кровоточить вечно.»

- Джессамин Уэст

КАЛЕБ

— Мы опоздаем, если ты не поторопишься, Калеб! — крикнула из гостиной мама.

Едва прошло пару дней, как я вышел из исправительного учреждения, как у меня уже была назначена встреча с директором картинной галереи относительно мероприятия.

Он решил выставить мою работу в том же шоу, которое устраивалось для художника-урбаниста реалистического толка. Я не против, так на меня будет меньше давления.

Одев ботинки, я встретил маму у входной двери.

— Поехали.

Мама вела машину, пока я писал Джанне в миллионный раз. Она не отвечала мне с момента того ночного пьяного фиаско.

Сиси слышала историю от Джанны и рассказала Данте, и он заполнил пробелы в моей памяти.

Я одновременно был в ужасе и испытывал удовлетворение от мысли, что Джанна знала о моем загуле с другой девушкой.

Как она посмела влюбиться другого парня, пока я был заперт? Я любил ее, а она разбила мне сердце. У нее не было никакого права раздражаться тем, что я трахнулся с какой-то цыпочкой, или почти трахнулся, если уж откровенно.

Но как бы я не злился, я до сих пор, черт возьми, любил ее. И мне по-прежнему нужно с ней поговорить. Если она не ответит мне в ближайшее время, то я объявлюсь в доме ее отца.

Я больше не люблю тебя, Калеб, сказала она.

Мое сердце невозможно было убедить в правдивости этих слов.

Гейдж и я влюблены, она говорила.

Если она его любит, то она не могла вообще любить меня на самом деле. Так не бывает. Для начала я не мог себе представить, что разлюблю Джанну, а влюбиться в другую девушку.

Невозможно.

Мы всегда должны были быть вместе.

Для меня все по-прежнему чувствовалось как навсегда.

Когда очередная смс была проигнорирована, я послал сообщение Хейли.

Калеб: Это Калеб. Нужна твоя услуга.

Она ответила мгновенно.

Хейли: Какая?

Калеб: Поговорим об этом позже.

Хейли: Тебя выпустили?

Калеб: Да. Позвоню позже.

Художественная галерея находилась в самом центре города. Там имелись темные деревянные полы и белые стены, с несколькими черными акцентами то тут, то там.

Планировка представляла собой нечто вроде лабиринта, с небольшими освещенными нишами, где висели полотна.

Скульптуры были свободно размещены в пространстве, также как и небольшие лавочки для отдыха в момент созерцания художественного произведения.

Мама представила меня менеджеру галереи, встретившему нас на регистрационной стойке. Дебра была примерно одного возраста с моей мамой, носила брючный костюм песочного цвета, и убранные назад светлые волосы.

Дебра показала нам в бэк-офис, где ждал директор и владелец галереи, Джим Доран. Джим: чуть за тридцать, одет более небрежно, в отличие от Дебры, – джинсы и темно-синяя рубашка-поло. Стены офиса выкрашены в ярко-желтый цвет, на них красовалось несколько черно-белых картин. Весьма сложная комбинация цвета для глаз.

Он приподнялся из-за стеклянного стола и подошел пожать мне руку.

— Калеб, хорошо, наконец-то, встретиться с тобой. Я - Джим Доран.

— Приятно познакомиться, Джим.

Дебра, как и мы все, присела. Мама хлопнула в ладоши.

— Итак, теперь, когда Калеб здесь, мы можем назначить даты выставки?

Ее волнение бросалось в глаза. Теперь, когда с Джанной все пошло наперекосяк, мне нужно отвлечься.

— Середина июля. — ответил он. — Так у нас будет достаточно времени, чтобы все организовать и добавить любые новые картины созданные художниками.

Я подозревал, он говорил обо мне: хотел, чтобы я написал ночь нападения. Я отвечал твердым отказом, но все изменилось.

Джанна не хочет иметь со мной ничего общего. Теперь она любит Гейджа. Ее, наверное, даже не взволнует тот факт, что напишу подобную картину.

— Я сделаю это. — сказал я.

— Прости? — спросил Джим, облокотившись на стол.

— Напишу ночь нападения.

Его улыбка стала еще шире.

— Отлично, просто здорово. Тайлер, наш ответственный за подготовку, хранит все твои картины до момента, когда настанет время выставки. Любую работу, которую ты завершишь до нее, приноси и если я одобрю, он будет хранить картину на складе.

— Когда я встречаюсь с другим художником?

Странно считать себя принадлежащим к данной категории, но лучше начать делать это, если я хотел снискать уважение.

— Ее зовут Сидней Этвуд. — сказала Дебра. — Всего двадцать два года, и для нее это тоже первая выставка. Твоя мама уже познакомилась с ней. Мы вместе сходим на ужин в ближайшее время, чтобы познакомиться поближе.

— Нора уже забронировала нам столик. — сказал Дебре Джим, сделав пометку в планшете.

— Кто такая Нора? — спросил я.

Джим ответил.

— Стажер. Она учится на втором курсе в Денверском университете. — Джим кликнул мышкой, глядя на экран компьютера.— Как насчет среды на этой неделе.

Не имея никаких планов, я оставил решение за мамой.

— Нам подходит. — сказала она, порывисто сжав ладони.

— Хорошо. — он встал, и снова потянулся к моей руке. — Увидимся, Калеб. Элиза.

Дебра вышла с нами. Когда мы приблизились к стойке регистрации, я заметил, что за ней сидит девушка.

— Это Нора. — сказала Дебра. — Нора, это Калеб, с его мамой Элизой, ты уже встречалась.

Нора вскочила, пожимая мне руку.

— Здорово, наконец, встретиться с тобой, Калеб. Мне нравятся твои работы.

— Спасибо. — ответил я, хотя мне до смерти хотелось убраться отсюда, и проверить, ответила ли мне Джанна, пока мой телефон был отключен.

— Я не художник, но надеюсь, однажды открыть галерею.

Мама с Деброй отошли, чтобы проверить новый объект. Так как я вроде как остался с Норой и полагал, что должен проявить учтивость.

— Джим сказал, что ты наш подопечный? — улыбка Норы засияла, заставив заискриться зеленые глаза.

Поздновато я заметил, но она была действительно красивая девушка, с темно-каштановыми волосами, которые достигали до середины спины.

— Я только что окончила первый курс.

— Я только что вышел из подросткового исправительного учреждения. — сказал я, интересно, знает ли она.

Она опустила голову, но не перестала улыбаться.

— Знаю. Мы это используем для привлечения покупателей.

Зеленые глаза скользнули взглядом по моему телу, и я понял ее интерес.

Вот черт.

– Ты собираешься на обед в среду? — она накрыла ладонью мою руку, и я был разочарован тем, что это не ладонь другой девушки. Потом я был зол на себя за то, что вообще почувствовал разочарование. — Если ты скажешь Джиму, что хочешь видеть меня там, я там буду.

— Дам ему знать.

— Калеб, ты готов? — спросила мама, как они с Деброй вернулись.

— Конечно. Дебра, Нора придет на ужин в среду вечером?

Она посмотрела на каждого из нас, задумавшись лишь на мгновение.

— Конечно. Предупрежу Джима.

Нора отошла ответить на телефонный звонок.

— Увидимся в среду, Калеб!

Мама нахмурилась, когда мы шли к машине.

— Ты говорил с Джанной?

— Не обсуждаю свою бывшую девушку с моей мамой.

И надел солнцезащитные очки. Солнечная погода представляла собой разительный контраст с моим мрачным настроением.

Посмотрев на телефон, я понял – Джанна все еще игнорировала меня.

Мама фыркнула в отчаянии, но оставила тему.

Я заставил ее высадить меня возле моей машины, так чтобы я мог добраться до Хейли, которой написал, что уже еду. Так как родители Хейли были дома, я собирался подхватить ее.

Отец Хейли ненавидел меня и не стеснялся продемонстрировать это. Он считал меня одним из ее друзей-отмотков, с которыми она тусила и которые оказывали на нее плохое влияние. Было здорово, что он не имел ни малейшего представления о наших прошлых отношениях: трахающиеся приятели.

Я мог легко развести Хейли на трах и облегчить собственную потребность в сексе. После того, как я выблевал кишки в пятницу вечером, то пролежал в постели весь вчерашний день, больной от похмелья, страдая по Джанне.

Если быть честным с самим собой, я не хотел никакую другую девушку, только ее.

Я хотел мою девочку.

Так неправильно, что сейчас она принадлежит другому парню.

И именно поэтому мне нужна от Хейли одна услуга.

Она ждала на тротуаре в шортах и майке, и курила сигарету. Волосы сейчас стали светлыми, вместо прежнего красного цвета и намного длиннее. Открыв пассажирскую дверь Camaro, она запрыгнула в салон.

— Как все прошло, заключенный 666?

Я начал двигаться, когда автомобиль позади нас засигналил.

— Сейчас я свободный человек.

— На испытательном сроке? — спросила она, стряхивая пепел в открытое окно.

— До следующего года, пока не исполнится восемнадцать. — отстойное условие, но я сделаю все возможное, чтобы не натворить дел. — Как насчет тебя?

Она самодовольно улыбнулась.

— Я очень боюсь попасться. — верно. Ее задница всегда была в беде. — Так что ты делаешь здесь со мной, когда мог бы проводить время со своей совершенной Джанной?

Я выжал сцепление, заложив слишком резкий поворот.

— Может быть, я скучал по тебе.

Ее глаза полезли на лоб, и она хихикнула.

— Так тебя послали к черту! — смех стал громким и неприятным. – Отлично! Чопорная сучка выкинула твою задницу в тот момент, когда ты сидел из-за нее!

Я заехал на заправочную станцию, паркуясь перед магазином.

— Заткнись, Хейли.

— Черт, я же тебе говорила! Ну, разве я не говорила, что сучка не останется с тобой?

Ее сигарета вылетела из окна, и она автоматически полезла в сумку за следующей. Вынув две, одну протянула мне.

Я затянулся, заглушив двигатель.

— Именно ты сейчас ведешь себя сучка.

Она надулась, претендуя на выражение сочувствия.

— О, мне так жаль, Калеб.

— Господи. Не говори, что тебе жаль. Я устал слушать это дерьмо от людей. Всем чертовски жаль, даже Джанне.

— Так что случилось?

Ее беспокойство было почти искренним, но она не могла полностью скрыть ликование, светящееся в ее глазах.

Уставившись на лобовое стекло, я пробормотал.

— Она, вроде как, влюбилась в ее друга, Гейджа.

— В того, кому ты платил, чтобы приглядывать за ней? — выражение ее лица стало наконец-то настоящим, на мгновение она выглядела озадаченной. А потом смеялась до слез. — Ты заплатил ему, чтобы увести твою девушку!