ГЛАВА 16

«Такие вещи, как любовь, ненависть, ревность, они пребудут вечно.»

- Шайло Фернандес

КАЛЕБ

— Значит, вы с Джанной снова вместе? — спросила мама, пока ела булочку перед уходом на работу.

Она была одета в деловой костюм, давая знать, что сегодняшний клиент обещает быть важным.

Обычно она одета более небрежно: богемные лёгкие струящиеся юбки и платья. Сейчас даже черные волосы гладко причесаны.

— Да. — ответил я, откусывая омлет.

Она открыла рот, желая что-то сказать, но передумала и закрыла рот: клацнули зубы.

— Давай, говори. — сказал я, закатывая глаза.

Доев, она поставила тарелку в раковину.

— Просто надеюсь, что ваши отношения будут благом для вас обоих.

Я отложил вилку, мне не понравилось ее высказывание.

— То есть? — Джанна и я вместе уже пять дней, и думаю, все лучше, чем хорошо.

Она пожала плечами, снова обращаясь ко мне.

— Может это только кажется, но ваши отношения будто немного.. токсичны.

Выбросил остатки омлета в мусорную корзину и протиснулся мимо нее, чтобы ополоснуть тарелку, от досады расплескав воду по столу.

— Вряд ли можно обвинить меня или Джанну в нападении Джоша на нее.

Мама скрестила руки: этот жест сообщил мне о намерении обсудить аргумент.

— Нет, но драматизм в отношениях с ее мамой, который создал почву для нападения, заявление Джулии на развод и сам бракоразводный процесс, плюс ваш побег на несколько дней – все это стало причиной для беспокойства. В конце концов, ты оказался в исправительном учреждении, и только для того, чтобы снова крутиться около Джанны, сразу после освобождения.

По окончании своей тирады, она раздраженно фыркнула.

— Выбить дерьмо из Джоша мой личный выбор, мама.

— Знаю, но этого не случилось бы, не будь ты в нее влюблен.

—Ты говорила, что тебе нравится Джанна.

— Она мне нравится, очень милая девушка, но вы двое – вместе – это взаимная интоксикация.

— Я отправил бывшего Клодетт в больницу, и вовсе не был в нее влюблен.

— А как насчет того, что Джанна рассталась с тобой ради другого мальчика?

— Она не предавала меня. —настаивал я, сделав глубокий вдох, прежде чем продолжить. Если бы разговор был с кем-то другим, я бы, вероятно, послал все к черту, но сейчас чувствовал за собой обязательство дать объяснения. — Она притворялась, что встречается с ним, хотела держать меня на расстоянии.

Мама стояла с открытым ртом.

— Зачем ей так поступать?

Проклятье, в подробности вдаваться не хотелось.

Подчеркивая каждое слово, произнес.

— Ее избили и изнасиловали, фонариком. После случившегося она не считала возможным справиться с наличием бойфренда.

Мама прикрыла рот, на лице отразилось чувство вины.

— О, прости.

— Да, как думаешь, мы сможем преодолеть проблему моей девушки?

Не стал ждать ее ответа, в гневе быстро покинув кухню. Меня убивало то, что случилось с моей прекрасной девочкой. Джош может выйти, когда станет совершеннолетним, и я буду ждать. Но на этот раз буду умнее и поймаю его одного в темном месте, также как он подловил Джанну.

Достав блокнот из тумбочки, я взял один из карандашей для рисования. Нашел чистую страницу и начал набрасывать очертания самых красивых глаз, в которые когда-либо смотрел.

Через двадцать минут я заканчивал форму бровей. Тут раздался писк смс-оповещения, и я взял телефон с подставки.

Джанна: Поехала в клинику. Отвезу Чэнса домой к папе, мама сможет немного передохнуть.

Я быстро отправил ответ.

Калеб: Встретимся там.

За последние несколько дней я проводил с ней столько времени, сколько вообще возможно. Мне до сих пор нужно закончить последнюю картину, именно поэтому мы не тусили прошлым вечером, и я в конечном итоге провел ночь на квартире у мамы.

Вчера Джанна поехала к маме, чтобы утром отправиться вместе за назначением к врачу. Полагаю, в больнице они пробудут около часа, и через пару часов я подъеду к дому ее отца.

Джанна: Хорошо, написала она.

Калеб: Как насчет пиццы на обед?

Джанна: Отлично!

Иногда она ведет себя как парень.

Калеб: Тогда увидимся.

Успокоившись после общения с ней, убрал блокнот и отправился в мамину художественную студию, чтобы закончить картину.

Она посвящена центральной сцене, где группа правонарушителей образовали круг и в центре был один в ярко-оранжевый комбинезон.

Остальные правонарушители носят обычную тюремную форму. Мы не носили яркие цвета в малолетке, где я находился, но если бы сделал их группой в синем, то получил бы дворников вместо заключенных.

Я подумал, было бы интересно, если бы они танцевали на улицах Денвера, как будто недавно сбежали или освободились, и праздновали вновь обретенную свободу.

Проходящие мимо пешеходы сторонились их в явном страхе и фоном для сцены были Starbucks и Subway. Поблизости у стены сидел бездомный, наблюдая за танцами, и прохожие его тоже обходили.

Перебирал кисточки, отыскивая самую маленькую для нанесения заключительных штрихов на некоторые лица.

Джиму понравится эта картина. Я бы позволил ему назвать несколько других, решив, что ему лучше знать, как привлечь покупателей – ценителей искусства.

Картина удовлетворила меня, но было трудно игнорировать деньги, которые она потенциально может принести. Если это не сработает, то мне нужно отыскать другой способ поддержать Джанну.

Она сказала, что ее целевой фонд меньше, чем у отца, но в нашей совместной жизни я хотел быть тем, кто обеспечивает ее, а не жить на деньги от своих бабушек и дедушек.

Во время учебы в колледже, я не хочу, чтобы она работала, если только ей не понадобится опыт, вроде стажировки, как у Норы.

Плюс ко всему, она не получит трастовый фонд в течение следующих десяти лет. Приличные квартиры в центре города или в Боулдере, если она решит жить там, довольно дороги. И несколько лет аренды потребуют много денег.

Через час усидчивой работы, картина была завершена. Дам ей высохнуть, в понедельник заберу и отвезу в галерею.

Набрав номер пиццерии из своих контактов, я заказал любимую пиццу моей девочки и еще одну с дополнительным сыром для Чэнса.

ДЖАННА

Папа дал мне деньги на покупки в продуктовом магазине. Я стояла в секции замороженных продуктов, выискивая любимые куриные наггетсы Чэнса, когда она подошла ко мне.

— Ты Джанна?

Я обернулась и увидела невысокую девушку с черными волосами.

— Да?

Странно, я не узнала ее.

— Ты подруга Калеба?

— Да. — повторила я, полагая, что некоторые девушки отмечают меня, как его подругу, в случае собственного неудачного опыта заполучить его.

— Я, Кристина, соседка по комнате Норы. — сказала она, как будто должна знать их имена. На мой нарочно непонимающий взгляд, она продолжала, ее поведение изменилось, она стала более уверена в себе. — В любом случае, просто подумала, ты должны знать, что они встречались в то время, когда вы расставались, и теперь Норе больно: ведь он бросил ее, чтобы вернуться к тебе.

— О чем ты говоришь?

— Они по-настоящему нравились друг другу, и Нора говорит, он был действительно увлечен, ну ты знаешь о чем я, но он порвал с ней в прошлую субботу.

В прошлую субботу Калеб и я были вместе уже пару дней.

— У Калеба никогда не было никакой подруги, кроме меня.

— Может быть, официально они и не объявляли об этом, но свидание и последующее раздевание подразумевают именно это. — закатив глаза, произнесла она с сарказмом.

Свидание и раздевание. Ничего себе, это нож вошел мне под ребра или острые коготки «доброжелательной» сучки?

— Почему ты рассказываешь мне об этом?

Улыбочка стала хитрой.

— Мы девушки должны приглядывать друг за другом.

Да, я уже в полной мере почувствовала ее сестринскую любовь.

— Как, черт возьми, ты узнала кто я?

Она пожала плечами.

— Интернет и соцсети. Я хорошо управляюсь с компьютерами.

Забавно, она не выглядела как хакер, но откуда мне знать? Я схватила ручку своей тележки, улыбнувшись мило, но фальшиво.

— Спасибо за рассказ, но я не настолько глупа, чтобы поверить какой-то девушке, подкараулившей меня в продуктовом магазине, чтобы передать информацию.

С этими словами я развернула тележку и убралась ко всем чертям. Наггетсы для Чэнса и остальные продукты из списка я могу запросто найти в другом магазине.

* * *

День не задался, и теперь я стояла и смотрела вниз на беспорядок, образовавшийся на бетонном полу гаража.

Просто замечательно. Соус для спагетти, который должен был быть подан к столу сегодня вечером, расплескался вперемешку с разбитым стеклом.

Сначала странная девушка сказала мне, что у Калеба появилась девушка в те две короткие недели нашего разрыва, и он с ней спал, и вот теперь я должна что-то придумает и приготовить на ужин.

Выложив остальные продукты, купленные в супермаркете, взяла бумажные полотенца, собрала метлой мусор и вымыла в гараже. Сегодня Чэнс с мамой, поэтому я одна, пока не появятся либо папа, либо Калеб.

И я действительно хотела поговорить с Калебом.

Я ни разу не повар, следовательно, выбор весьма ограничен. Спагетти должны были стать гвоздем недельной программы. Зато завтрак на обед вполне обычное дело. У меня есть все для феттучини альфредо, плюс замороженный чесночный хлеб, который можно испечь, вот собственно мой выбор.

До начала готовки оставалось минут сорок пять, поэтому я взяла ключ от почтового ящика со столика у входа и подошла к почтовому ящику.

Набрав Калеба, попала на голосовую почту. Во второй половине дня он зависал с Данте, но планировал приехать на обед. Оставлять сообщение я не стала.

Достав почту из нашего ящика, закрыла его и начала сортировать письма, как только вернулась в дом. В основном встречалась почта рекламного характера или счета для отца, за исключением большого желтого конверта, подписанного моим именем.

Конверт выглядел официально, на нем было напечатано Джанна Торп и в качестве отправителя значилось вроде название некой адвокатской конторы. Прекрасное завершение дерьмового дня: узнать, что я ответчик в суде или что-то столь же отвратительное. Можно ли подать в суд на семнадцатилетнего человека?