Глава 1

Хоуп Уайлдер прижала руку к животу, пытаясь успокоить порхающих бабочек.

Сегодня была та самая ночь. После целого года экономии на чаевых официантки она купила билеты на концерт «Citizen».

 Это была огромная расточительность. Эти деньги можно было бы потратить на более практичные вещи, такие как аренда квартиры, которую она делила с братом. Или еда. Но жизнь на рамене¹ и водопроводной воде будет стоить того, когда она услышит первые аккорды гитары.

 Кроме того, она ведь привыкла обходиться малым, не так ли? Что значат ещё двенадцать месяцев несвежей лапши по сравнению с тем, чтобы увидеть «Citizen» вблизи?

Они ещё даже не были на сцене, а электрические токи уже мчались вверх и вниз по её рукам, так сильно, что девушка не могла стоять спокойно.

– Полегче, Хоуп, – пророкотал её старший брат Уайатт с явным юмором в голосе. – Если ты и дальше будешь так подпрыгивать, то к началу представления совсем выдохнешься.

– Мне очень жаль. Я ничего не могу поделать! – Хоуп закрыла рот обеими руками, когда девушки, стоявшие перед ними в очереди, обернулись на её вспышку.

– Мы слушаем «Citizen» с тех пор, как живём сами по себе, – продолжила она гораздо тише. – Помнишь тот день, когда государство наконец утвердило тебя моим опекуном? Ты включил их альбом, когда я забралась в твой грузовик. Эти песни... Я не знаю, они просто хранят хорошие воспоминания для меня. Услышать их вживую, завершит цикл, – девушка протянула пальцы к ночному небу и пошевелила ими. – Я это чувствую.

Уайатт похлопал Хоуп по плечу своей большой лапой, прежде чем засунуть её обратно в карман и вернуться к наблюдению за толпой с типичным для него тихим подозрением.

Её брат всегда подшучивал над ней, когда она изливала то, что он называл её хипповой речью. Уайатт был реалистом, в то время как Хоуп всегда была мечтателем в их семье из двух человек. Даже когда она была под опекой государства и мечты казались бессмысленными, она никогда не могла сдержать свои причудливые фантазии о судьбе, счастливых концовках, волшебных моментах. Магии внутри людей.

Каждый был способен творить магию, им просто нужно было достаточно сильно верить, верно? Когда она жила в блестящих, продезинфицированных стенах из шлакоблоков этого дома, её почти лишили веры в то, что хорошие вещи возможны. А потом появился Уайатт с документами, которые освободили её из этой бетонной тюрьмы.

 В тот день, когда они выехали на автостраду с включённой на полную мощность сиреной «Citizen», слёзы текли по её лицу, и она поклялась, что никогда больше не усомнится в силе своей веры.

И в магии она тоже не сомневалась.

В конце концов, посмотрите, где она была. Всего в нескольких минутах от того, чтобы стоять в первом ряду на концерте её любимой группы. Слушать песни, которые помогли Хоуп пережить самые тёмные, самые страшные моменты её двадцати одного года.

Иногда по ночам она клялась, что эти песни поддерживали её жизнь.

Когда девушка услышала, что «Citizen» приезжает в их маленький городок в Южной Каролине, в часе езды от Чарльстона, она не могла в это поверить. Они были очень известны и играли во всём мире. Амстердам, Париж, Прага. Но когда билеты на сегодняшний вечер поступили в продажу, лучше всего верить, что Хоуп не сомневалась в своей удаче. Она щёлкнула достаточно быстро, чтобы почти сломать компьютерную мышь.

Предвкушение поднялось по позвоночнику Хоуп, когда охранники помахали им рукой. Она открыла свою бахромчатую сумку через плечо и широко улыбнулась охраннику, приглашая его осмотреть содержимое её сумки с фонариком. Наконец, он улыбнулся в ответ и отправил Хоуп в её сторону, а она взвизгнула, взяв Уайатта под руку, чтобы направить его к общему входу, стоя́щему перед сценой. Также известный как яма.

– Помни, – крикнул Уайатт, когда они вошли на площадку и вступительная группа окружила их в шуме. – Держись поближе ко мне, на случай, если люди начнут толкаться.

Хоуп выдавила из себя торжественное выражение лица и прочертила крест-накрест на своём сердце.

– Обещаю.

Уайатт хмыкнул, его нахмуренные брови свидетельствовали о его скептицизме.

Они плыли через переполненную общую приёмную зону, брат Хоуп использовал свой рост и сварливость, чтобы очистить путь. Когда они проходили мимо групп студентов колледжа, Хоуп заметила, что они были единственными без пива в руках, и толкнула Уайатта под рёбра.

– Ты не хочешь пойти выпить чего-нибудь? «Citizen», вероятно, не будет пока некоторое время.

Он колебался, одной рукой поглаживая бороду.

– Нет, я в порядке.

– Иди, братец медведь, – Хоуп улыбнулась ему снизу вверх. – Я обещаю, что в твоё отсутствие меня не раздавит мош².

– Не смешно, – проворчал он, прежде чем ткнуть пальцем в воздух перед её лицом. – Оставайся здесь, Хоуп. Я серьёзно.

Она кивнула и подтолкнула его обратно к общему входу. Как только Уайатт скрылся из виду, девушка повернулась лицом к сцене, расправила плечи и прерывисто вздохнула. Пришло время признаться, почему её желудок продолжал переворачиваться каждые пять секунд.

Джонни Скотт.

Солист «Citizen» будет сегодня вечером на этой самой сцене, прямо перед ней. Этот голос, который рычал самые красивые слова в её наушниках, должен был исходить из места, которое она могла видеть и почти касаться.

Не то чтобы она была влюблена во всемирно известного Джонни Скотта. Нет, это было не совсем так.

Все девушки, которые пришли сегодня вечером, вероятно, были немного влюблены в Джонни. А кто бы не влюбился? Его слова преследовали её, его глаза говорили о сложной, нераскрытой глубине, его голос был чистым обольщением чувств.

Так что да, нельзя было отрицать, что он был безумно красивым мужчиной. Но влюблённость Хоуп в него была вызвана исключительно музыкой. Иногда поздно ночью она вставляла наушники и очень крепко закрывала глаза, позволяя текстам «Citizen» вращаться целыми мирами в её голове, с голосом Джонни в качестве дирижёра. Было хорошо известно, что Джонни сам написал все песни, и Хоуп чувствовала триумф, несчастье и честность в каждом вздохе, в каждой ноте. Они были шедеврами, и она не могла дождаться, чтобы оказаться в присутствии этого гения сегодня вечером.

Хоуп раскачивалась в такт балладам, которые исполняла вокалистка первой группы, удивлённая тем, что они так быстро закончили, и помощники, одетые в чёрное, бросились менять оборудование. Толпа собралась вокруг Хоуп, неся её вперёд, пока они пробирались к сцене, ожидая прибытия «Citizen».

Энергия щёлкала и потрескивала в воздухе, возбуждение трепетало в пульсирующих точках на её запястьях и шее. Вот так оно и было.

Когда погас свет, и толпа закричала, Хоуп смутно осознала, что Уайатт ещё не вернулся со своим пивом, но о боже, тогда она вообще не могла думать, потому что двухэтажный экран, висевший на заднем плане сцены, мерцал белыми и красными граффити, и публика ревела, дым выходил из невидимых источников, когда группа вышла на сцену.

Четыре прожектора зажглись одновременно, высвечивая четырёх членов «Citizen»...

И когда глаза Хоуп впервые остановились на Джонни Скотте, её тело охватила горячая, всепоглощающая дрожь.

– О боже, – прошептала она, и её слова потонули в оглушительных криках толпы.

На экране её компьютера или на страницах журналов солист «Citizen» вызывал головокружение. Вживую он был... богом. Он не улыбнулся и не обратил внимания на толпу, когда взял свою белую электрогитару, повесил её на шею и проверил струны. Тени легли на его выступающие скулы и нахмуренные брови. Прядь чёрных волос упала ему на глаза, но он резко дёрнул головой, чтобы отогнать её.

Хоуп не была готова увидеть его руку, такую огромную и длиннопалую, щекочущую струны гитары. Девушка втянула воздух, когда её соски затвердели под тонким материалом платья, мурашки пробежали по каждому дюйму её кожи.

«Что со мной происходит?»

Её реакция на Джонни Скотта была, по меньшей мере, неожиданной.

Хоуп ожидала, что будет испытывать благоговейный трепет.

Но она никогда не ожидала, что её бёдра станут податливыми. Или же её живот сожмётся и задрожит так сильно, что ей пришлось прижать туда ладонь, что только усилило странное ощущение внутри неё. Это не было поклонением герою. Это было влечение в самом низменном смысле. Неужели всё вокруг неё тоже это чувствовали?

Девушка с трудом оторвала взгляд от Джонни, но всё же сделала это, чтобы оглядеться вокруг. Никто, казалось, не примёрз к месту, как она. Они смеялись и пытались угадать, какую песню «Citizen» сыграет первой. Тем временем невидимые руки скользили по её телу, пробуждая к жизни те части тела, которых никогда не касались другие руки, кроме её собственных.

Первая песня взлетела, качаясь, как реактивный двигатель, голос Джонни таял в воздухе, как масло на сковороде, и Хоуп почувствовала, как он прошёл сквозь её тело. Она не могла отвести от него глаз, когда он слегка раскачивался из стороны в сторону, закрыв глаза и произнося бархатные слова в микрофон. Всё это время Хоуп никогда не чувствовала себя более открытой, более обнажённой. Всё больше ощущений вспыхивало на её плоти, дыхание, кончики пальцев. Они скользили по передней части её бёдер...

И тут глаза Джонни Скотта распахнулись, упав прямо на Хоуп, словно она громко позвала его по имени. Как будто он был сбит с толку. Мужчина споткнулся на одной из песен, и в середине любопытного бормотания толпы его скульптурная мужская рука упала со струн гитары, песня затихла в беспорядочном скоплении плохих нот.

Дыхание Хоуп отдавалось хрипом в ушах, сердце бешено колотилось о грудную клетку.

Джонни уставился на неё.

«Что это такое? Может, я сплю?»

Не поворачивая головы в подтверждение своих слов, она почувствовала, как всё в толпе обернулись и посмотрели на неё, и от их размышлений у неё по спине побежали мурашки. Она действительно не могла их винить. Вокалист самой известной рок-группы в мире буквально остановился на середине песни, чтобы посмотреть на неё.