— Если ты собираешься просто стоять здесь, то можешь мне помочь, — улыбнулся я ему.

Адам усмехнулся, а Саймон фыркнул, но его взгляд немного смягчился.

— Не знаю, благодарить тебя или злиться.

Я оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что мы все еще одни и, повернувшись к Саймону, заметил:

— Ты можешь отблагодарить меня позже... Ну, или наказать...

На этот раз Адам громко рассмеялся, потянув Саймона за руку.

— Оставь его, Сай. У него много работы.

И ее действительно было много. Мне нравилось этим заниматься, этой обычно рутинной подготовительной работой: шинковать, резать, жульенировать, делать нарезку. Я достаточно внимательно следил за тем, что мне подавали на прошлой неделе, чтобы знать процесс приготовления и подачи, так что делал все в строгом соответствии. Я приготовил салаты в отдельных мисках, морковь на пару с добавлением меда, фасоль на пару с кунжутом, картофельное пюре со сливками и даже сделал сальсу из помидоров и зеленого перца.

Я догадался, как приготовить заправки, так что на вкус, думаю, получилось довольно близко. Бульон хорошо подсел, томясь на медленном огне, и когда через пятьдесят минут вернулась Сидни я как раз прибирал разделочный стол, за которым работал.

— Боже, — сказала она, поставив большую белую пенопластовую коробку на стойку и оглядывая все, что я успел сделать.

— Что? Слишком переусердствовал? — рассмеялся я. — Только не говори Саймону.

— Что ты хорошо управляешься руками? — фыркнула Сидни. — Думаю, он это и без меня уже знает.

Моя челюсть отвисла, и я почувствовал, что краснею.

— О, да ладно тебе, — рассмеялась Сидни. — Не стесняйся. Я видела, как они относятся к

тебе.

Она видела, как они относятся ко мне?

— Ты о чем? — глянул я на нее.

Она открыла коробку, достала несколько рыбин, и закатила глаза.

— О Саймоне и Адаме.

— Не понимаю, о чем ты… — покачал я головой, перейдя в режим полного отрицания.

Сидни выложила всю рыбу на поднос и отодвинула его, а затем посмотрела на меня.

— Тебе не нужно ничего отрицать, сладкий.

Мой рот открылся и закрылся несколько раз, в то время как мозг тщетно пытался выдать какой-нибудь ответ. Черт, черт, черт. Я не знал, что сказать. Она в открытую озвучила мою сексуальную ориентацию, а у меня отняло дар речи.

Скользнув по столу, передо мной остановился поднос с рыбой.

— Можешь разделать рыбу?

— Конечно, — кивнул я, сглотнув.

Так мы и стояли бок о бок, разделывая рыбу, пока Сидни все болтала. Я узнал, что она трудится в основном в утреннюю и обеденную смены, в любую смену, в которую не выходит Мигель. Она работала здесь уже три года или около того, и, похоже, ей было плевать, что я гей. Что ж, моя неспособность опровергнуть это, сказав что-либо другое, вероятно, выдала меня в любом случае.

Она знала, и ей было все равно.

Мы видели, как обеденная зона начала постепенно заполняться людьми, и когда пришел первый заказ, я накрыл последнюю рыбу и поставил ее в холодильную камеру, предоставив остальное Сидни.

И Адам, и Саймон были заняты, так что я не стал их отвлекать. Мне нужно было принять душ, чтобы избавиться от запаха рыбы, но я решил переодеться прямо в плавки и спуститься к воде.

Немного поплавав, я гулял по пляжу, пока опять не стало жарко, а затем снова плавал. Когда мне показалось достаточно, я вернулся к себе в комнату и принял душ. Придав себе более-менее сносный вид, и набравшись достаточно смелости, чтобы встретиться лицом к лицу с Саймоном, я направился в бар.

Адам как раз убирал, но, заметив меня, сразу же улыбнулся, как будто я был его старым другом, которого он не видел много лет. У него была сверхъестественная способность заставлять меня чувствовать... будто я единственный, кто имеет значение. Ну, по крайней мере, один из двух, кто имеет значение. Было трудно не улыбнуться в ответ.

— Он сильно на меня злится? — риторически поинтересовался я.

— Кто?

— Саймон. Кто же еще.

— С чего бы ему злиться?

— Потому что я не проявил должное уважение к его авторитету, как босса, — просто ответил я.

Адам покачал головой.

— Думаю, ты больше его шокировал, вот и все.

— Думаю, я переступил черту «друг-гость», — усмехнулся я.

— Думаю, ты переступил эту черту больше недели назад, — громко рассмеялся Адам, и я непроизвольно засмеялся вместе с ним.

— Что смешного? — знакомый голос позади напугал меня.

Я обернулся и увидел, что Саймон смотрит на нас, стараясь не улыбаться.

— Уил считает, что переступил какие-то границы «гостей-которые-чисто-случайно-оказались-шеф-поварами», — ответил Адам и усмехнулся. — Он думает, что ты на него злишься.

Губы Саймона скривились в гримасе, хотя, полагаю, он просто пытался не улыбнуться.

— О, я действительно злюсь на него.

— Да? — спросил я встревоженно.

— О, разумеется, — улыбнулся Саймон. — И сегодня ночью тебя ждет наказание...

Я хохотнул от облегчения, понимая, что он шутит, и чувствуя жар, быстро ползущий вверх по моим щекам.

— Ооо...

Адам усмехнулся, а когда Саймон спросил есть ли у него какие-нибудь идеи по поводу подходящего наказания, тот кивнул.

— Думаю, он должен будет просто сидеть и наблюдать за нами, — затем Адам придвинулся ближе и понизил голос так, чтобы его слышали только мы. — Уил должен будет смотреть, как мы трахаемся. Нельзя прикасаться, нельзя дрочить, просто смотреть.

— Так нечестно, — застонал я.

Саймон лишь усмехнулся и оставил нас, широко улыбаясь, чтобы вернуться к работе, в то время как Адам безжалостно продолжал дразнить меня, рассказывая, как горячо это будет и как я буду возбужден. Но в действительности, он даже себе не представлял, насколько.

Потому что позже ночью, когда мы вернулись в мою комнату, я в самом деле оказался не готов к тому, что происходило на моих глазах. Было горячо, и я был дико возбужден, однако это было нечто большее. Я сидел в кресле в нескольких футах от кровати и наблюдал. Но они не трахались... Они занимались любовью.

Не спеша и нежно, и между ними было так много невысказанных слов. Адам лежал на спине, а Саймон нависал над ним, раскачиваясь и толкаясь в него… о боже, так медленно. Их руки касались лиц друг друга, пока они покрывали их ласковыми поцелуями, заполняя тишину тихими стонами и шепотом.

А я просто смотрел...

Это было прекрасно.

И едва не разбивало мне сердце.

В горле образовался ком, а внутренности скрутило в узел. Слезы жгли глаза и, вероятно, покатились бы по щекам, если бы не Адам. Он кончил со сдавленным криком, вскинув колени выше, и его пальцы впились в Саймона, когда оргазм прокатился по нему волной и растекся теплом между их телами.

Мне захотелось встать и выйти из комнаты. Это была та доля секунды, когда вы колеблетесь, а тело не делает то, что велит ему разум. Я хотел уйти. Хотел оставить их наедине, подарить им этот момент. Я просто не мог смотреть на то, что у них есть, потому что у меня такого никогда не будет. Хотелось убежать и спрятаться, кричать и плакать, хотелось врезать своему бывшему любовнику за то, что он никогда не любил меня так.

Мне хотелось... хотелось...

— Остановись, — голос Адама был едва слышен, но Саймон сразу замер.

— Детка, что случилось?

— Уил? — Адам повернул ко мне лицо и блаженно улыбнулся.

— Что? — я с трудом соображал.

Адам посмотрел на Саймона, который склонился над ним, все еще находясь внутри его тела.

— Я хочу, чтобы Уил присоединился к нам. Так будет правильно.

Какая-то неясная эмоция промелькнула на лице Саймона, но он медленно вышел из Адама и, приподняв его ногу, помог ему перевернуться, чтобы встать на колени. Адам похлопал по кровати, приглашая меня лечь перед ним.

Вся моя сила воли, побуждавшая выйти за дверь и оставить их наедине, просто испарилась. Я снял рубашку и шорты и, не успев моргнуть, опустился на колени перед ними. Адам повалил меня на спину, вытащил ноющий стояк из моих трусов и взял в рот. По стону, который резонировал в его горле, и по тому, как голова Саймона откинулась назад, я понял, что Саймон снова внутри Адама.

— О, черт! — Адам на миг оторвался от моего члена. — Сай! Да, именно так!

Адам урчал, стонал и лизал меня снова и снова.

— Ммм… Уил, обожаю твой вкус, — а потом он снова глубоко заглотил мой ствол.

Адам начал раскачиваться в унисон с толчками Саймона, и мой член трахал его рот с каждым подходом. Саймон лег на спину Адама, склонившись прямо над ним и положив руки ему на плечи, покачивая бедрами, заставляя его стонать вокруг меня. Голова Адама была низко опущена, пока он отсасывал мне, мы с Саймоном встретились взглядом, и он вперился им в меня. Голубые глаза, темные и напряженные, ни на миг не выпускали из своего плена. Саймон тяжело дышал и стонал, однако продолжал не отрываясь смотреть на меня. Его глаза, этот взгляд…

Я просто не способен был разорвать наш зрительный контакт. Даже когда возбуждение возросло до предела и жар удовольствия начал быстро расползаться по моему животу и позвоночнику, я не мог отвести глаз от Саймона. Он смотрел на меня так же, как…

...как он смотрит на Адама.

Запрокинув голову, Саймон кончил с почти беззвучным криком. Я видел, как его грудь вздымается и опадает, а мышцы напрягаются, слышал, как Адам стонет, пока Саймон кончает в него. Все мое тело содрогнулось, и ощущения, слишком совершенные и сильные, чтобы сдержать их в себе, прокатились по мне волной. Адам снова застонал, когда я излился, заполнив его рот горячим и обильным наслаждением.

Потом мы упали в кучу и лежали втроем, сплетенные друг с другом, как обычно...

Но теперь все было по-другому.

Было тихо. Никто не смеялся, никто не шутил, никто не произнес ни слова.

Что-то произошло между нами, что-то изменилось. И не я один это чувствовал.

Саймон встал с кровати и вместо того чтобы привычно пойти в ванную, молча натянул трусы, а затем брюки. Адам, который прижимался к моей груди, повернулся, чтобы посмотреть на него.