Глава 8

НЕВАДА

Мы едем во весь опор. Если я думала, что поездка на мишуа — это встряска, то прежде чем мы набрали темп, я понятия не имела, что меня ждет. В какой-то момент Ракиз оглядывается через плечо, замечая мои стиснутые зубы и побелевшие костяшки пальцев. Он открывает рот, вероятно, чтобы сказать мне, чтобы я пересела на его мишуа, и я сердито смотрю на него. Он захлопывает рот, посылает мне злую ухмылку и ускоряет шаг.

Мудрый парень.

Мы тут сидим без дела, а мишуа ведут себя как засранки, вероятно, улавливая наше напряжение.

Кази отходит в сторону, и я чертыхаюсь. Ракиз предупреждающе рычит, и мишуа возвращается в строй.

— Не могла бы ты поцеловать его в задницу? — бормочу я ей, и она ощетинивается, практически вибрируя от желания сбросить меня. Ракиз прищуривается.

— Веди себя прилично, — говорит он.

Не знаю, говорит он это мне или мишуа, и показываю ему язык. Его глаза темнеют, уголки губ приподнимаются.

— Поосторожнее. Я могу принять это как приглашение.

Ракиз оглядывается, и мы снова набираем скорость. Никто из нас не хочет быть здесь, когда зайдет солнце. Очевидно, там есть небольшая пещера, которую воины используют во время охоты. Если мы доберемся до нее сегодня вечером, то сможем встать пораньше и двинуться в Нексию до того, как солнце поднимется в зенит.

Во всяком случае, таков план.

Вдалеке виднеется несколько деревьев, когда Ракиз замедляет шаг своей мишуа. Моя мишуа следует его примеру, и я открываю рот, чтобы спросить, что происходит, когда чувствую это.

— Кто-то наблюдает за нами, — говорю я, и он кивает.

— Мы хорошо сделали, что зашли так далеко. Давай притворимся, что ничего не замечаем. Ты так очарована своим воином, что смотришь только на него, а я так полон решимости затащить тебя в свои меха, что даже не подозреваю об угрозе нашей безопасности.

Я смеюсь, позволяя звуку разноситься, как будто у меня нет забот в этом мире. Я старательно игнорирую крошечный всплеск тепла в груди при мысли о том, что Ракиз — мой воин.

Он улыбается мне, но я должна быть идиоткой, чтобы подумать, что его улыбка искренняя.

Его взгляд метает искры, обещая возмездие любому, кто приблизится, и я наблюдаю, как он опускает глаза, вероятно, осознавая, что выглядит как серийный убийца.

Я выдыхаю, а затем делаю глупый комментарий о погоде. На мне плащ, и тот, кто наблюдает за нами, не станет обращать на меня внимания, не ожидая, что я могу быть вооружена.

У нас также есть мишуа, которые, очевидно, могут быть жестоким в бою.

— Как думаешь, они знают, кто ты? — шепчу я Ракизу и откидываю голову назад, смеясь, как будто он рассказал особенно смешную шутку.

Он пожимает плечами.

— Трудно сказать наверняка. В свое время я был известным воином. — На его лицо находит печаль, а потом рассеивается. — Но я уже много лет не охотился.

Он снова улыбается мне, и я закатываю глаза.

— Твоя актерская игра, приятель, определенно нуждается в некоторой доработке.

Какое-то время мы идем прогулочным шагом, а потом немного ускоряемся. По какой-то причине те, кто наблюдает за нами, предпочли не нападать сейчас. Вместо этого они затаились в засаде — скорее всего, готовя ловушку.

Я скриплю зубами. Эта планета придает совершенно новое значение слову «негостеприимнаяй». Конечно, тут есть еда, вода и кислород, но местные жители одержимы идеей убивать друг друга.

Они ждут, пока мы не окажемся почти у линии деревьев, недалеко от того места, где Ракиз сказал мне, что мы остановимся на ночь. Холодный пот выступает у меня на затылке, когда нас окружают.

Эта стая вуальди больше той, что притворилась, что спасает нас. Потребовалось три воина, чтобы отбиться от них, а сейчас нас только двое.

Дерьмо.

У вуальди кожа цвета мочи и острые, заостренные зубы, предназначенные для отрывания мяса от костей.

Один из них делает шаг вперед. Он крупнее остальных, и его волосы коротко подстрижены, открывая длинный шрам, который извивается по его голове.

Я смотрю на Ракиза, и он выглядит спокойным и беззаботным. Он поднимает бровь и смотрит на вожака сверху вниз.

— Ты совершил ошибку, придя сюда, — говорит Шрам. — Это наша территория.

Я представляю себе Джека, на небесах или где он там, смеющегося над хреновыми репликами этого парня.

Ракиз фыркает.

— У вас нет территории. Вы — вредители, которые только и ждут, чтобы их уничтожили.

Это выводит их из себя. Здесь должно быть двенадцать вуальди, и они наступают с жаждой убийства в глазах.

Один из них подходит слишком близко к Рации, и она наносит удар. Ракиз сидит у нее на спине с безмятежным выражением лица, когда она встает на дыбы, нанося удары ногами, а я, разинув рот, смотрю, как она сбивает вуальди с ног, а потом протыкает его своими рогами, пока он не падает, дергаясь, на землю, захлебываясь кровью.

Вау.

Остальные вуальди атакуют всей толпой. Я пока остаюсь на мишуа, хотя это может быть ненадолго, так как она не обращает внимания на мои попытки управлять ею и вместо этого бросается на одного из вуальди, как бык.

Голова вуальди отлетает в сторону, и Ракиз торжествующе ревет со свирепой ухмылкой на лице. Я на мгновение задерживаю на нем взгляд. В этот момент он выглядит более живым, чем когда-либо.

Вуальди удается увернуться от моего мишуа, поэтому я пронзаю его мечом.

Мишуа решает не ждать, пока я вытащу меч из тела, и вместо этого продолжает двигаться.

— Ах ты ж сучка, — рычу я, спрыгивая. Либо так, либо потеряю свой меч. Я вытаскиваю его и поворачиваюсь, сразу же уклоняясь от горизонтального удара. Я бью нападающего по лицу и вонзаю меч ему в живот.

И тут появляется Ракиз и обезглавливает его для меня. Я хмурюсь на то как легки его движения, словно он красуется: «Я такой сильный, и мой меч такой большой». С огромными руками и тяжелым плоским мечом Ракиз может легко обезглавить вуальди, когда они приближаются.

Мы становимся едины, сражаясь спиной к спине. Ракиз и я не теряли времени даром, и из нападающих осталось всего восемь.

Следующие несколько секунд растягиваются в минуты, когда нас атакуют с обеих сторон. Я благодарю Бога за то, что Асроз потратил столько времени, чтобы тренировать меня, но я едва уворачиваюсь от их ударов. Один из них бросается вперед, ударяя меня в живот, и я отступаю, поворачиваясь. Я провожу клинком по его руке, и его меч падает на землю.

Вместе с его рукой.

Он кричит, и я отстраняюсь, парируя очередной удар. Сила вибрирует в моей руке, и я стискиваю зубы, когда бью на уровне колена. Эти инопланетяне могут выглядеть по-другому, но строение их тел схожи с нашими, и я ухмыляюсь, когда его колено подгибается, и он натыкается на мой кулак.

— Невада! — разносится гортанный рев Ракиза, и я отскакиваю назад, едва спасая голову. Он пробивается обратно ко мне, и я не могу точно определить момент, когда мы разошлись. Ему больше не весело. Его глаза полны ярости и ужаса. Для меня.

Мы реально можем здесь умереть.

Я стискиваю зубы, нанося удар по вуальди, когда он подходит слишком близко. Однако я замедляюсь, и он легко отбивает мой меч, ухмыляясь сквозь острые зубы.

— Ты смеешь драться с мечом, самка? Мы насадим твою голову на пику в назидание любой, кто вздумает сделать то же самое.

— Да, да. Конечно.

На мгновение он выглядит растерянным, но затем хмурится, двигаясь быстрее, чем я ожидала. Он ухмыляется, его взгляд скользит поверх моего плача, и я пригибаюсь, когда твердое тело Ракиза врезается в меня.

Я сильно ударяюсь о землю, пытаясь перекатиться на ноги, но идти некуда. Ракиз стоит на коленях, прикрывая меня, оскалив зубы, с мечом в руке.

— Отдай нам женщину, и мы позволим тебе сражаться в другой день.

Ракиз смеется, и атакует вуальди.

Вот оно. Я тоже встаю на колени, крепко сжимая меч.

Ракиз парирует первый удар, и вуальди спотыкается, подходя достаточно близко, чтобы я могла полоснуть его мечом по коленям. Он падает, и Ракиз берет его за голову.

— Ракиз! — я кричу, бросаясь вперед, но я слишком далеко, а вуальди слишком быстры.

Раздается пронзительный крик, и вуальди поворачивается, когда Рация пронзает его своими рогами и яростно мотает головой. Он умирает мгновенно, один из ее рогов пронзил его грудь.

— Нет, — рычит Ракиз, но уже слишком поздно. Рация не может видеть дальше тела, свисающего с ее головы, и один из вуальди бросается вперед, разрезая ее. Его меч застрял в ее чешуе, но ему удалось поразить ее уязвимое подбрюшье, и она падает.

Оставшиеся вуальди смеются, а я задыхаюсь от рыданий, поднимая меч. Даже с Ракизом, сражающимся как одержимый, мы безнадежно в меньшинстве. Из всех способов, которыми я представляла себе смерть, этот никогда не входил в этот список.

Воздух наполняется ревом, и я смотрю на Ракиза, но он молчит, его меч в руке, когда он вскакивает с колен на ноги.

Через несколько секунд оставшиеся вуальди убиты, и я смотрю, открыв рот, как их головы падают на землю.

Мы окружены мишуа, и мне удается подняться на ноги, оскалив зубы.

— Отойди, Невада, — звучит уставший голос Ракиза. — Это мои люди.

РАКИЗ

Я опускаюсь на колени рядом с Рацией, и свет медленно гаснет в ее глазах.

— Спасибо, старый друг.

Она утыкается в мою руку, когда я похлопываю ее по морде, и закрываю ей глаза в последний раз. Невада рядом со мной задыхается от душащих ее слез.

— Прости, — говорит она, и я оборачиваюсь, обнимая ее. Я осматриваю ее тело, и меня охватывает облегчение. Она вся в синяках, но ни одна из ее травм не похожа на ту, что не заживет в течение нескольких дней.

— За что ты извиняешься?

Она проводит рукой по одному из рогов мишуа.

— Если бы я ее не украла, она бы не умерла.

Я кладу свою руку поверх ее.

— Она умерла так, как хотел бы любой мишуа — в бою. Это я медленно убивал ее, оставляя чахнуть в загоне.

Я чувствую на себе взгляд Невады и сглатываю комок в горле. Воины не плачут. И все же я буду оплакивать Рацию, которая прошла со мной столько битв, прежде чем я стал королем.