Глава 1

«Вот зараза! Я покажу ему, где раки зимуют!»

Я крепко хватаю объектив, которым какой-то идиот через моё плечо всё ещё пытается сделать фотографии.

— Эй, эй! Осторожно, юная леди! Такие объективы жутко дорогие! — брюзжит этот толстый, воняющий потом, тип. Он сто процентов провёл последние дни в своей машине. Боже, от него просто адски воняет! Я морщу нос, отпускаю объектив и смотрю на него злым взглядом. Потом я поднимаю рацию и нажимаю на кнопку.

— Охрана, пожалуйста, ко входу А 12. У меня здесь крыса из прессы.

— О, неужели юная леди пытается запугать меня своими сторожевыми пёсиками? — спрашивает он.

— Нет, это не просто запугивание, — отвечаю я. — Я вас отсюда выкину.

Папарацци смеётся и обнажает коронки на задних зубах и застрявшие остатки завтрака на передних. Выглядит, как булочки с семечками. Ну, по крайней мере питается здоровой пищей. Он опять поднимает голову и продолжает снимать. Я хочу снова его отчитать, но в это время его скручивают со спины. Охрана пришла! Я всегда могу рассчитывать на своих мускулистых мужичков.

Опытными движениями они хватают фотографа под руки и тащат его на выход. Очень важно, чтобы здесь не ошивалось прессы, так как именно по этому пути идут все артисты к сцене, и немногие из них готовы незадолго до выступления давать интервью и фотографироваться.

Я работаю на фирму по организации концертов «Bullit» и на фестивале в эти выходные я – менеджер главной сцены. Особая привилегия, так как здесь выступают самые лучшие представители музыкальной сцены: «Kiss», «Die Ärzte», «Bad Religion». Все эти знаменитые группы я смогу увидеть совсем близко. Окей, немного со стороны и да, в основном у меня много дел помимо того, чтобы наслаждаться концертом, но всё равно – я люблю свою работу.

— Эй, Сэм, подойди сюда! — Том машет мне энергично рукой и хочет, чтобы я к нему подошла. Он держит свою девушку, Нину, в объятьях, и оба выглядят счастливыми дальше некуда.

— Смотри! — говорит он и держит запястье Нины у меня перед носом. На её безымянном пальце блестит маленький бриллиант.

— О, вау! — восклицаю я вполне серьёзно. Я обвиваю руками Нину и прижимаю её крепко к груди. При этом её маленький беременный животик упирается в меня. Я знаю этих двоих уже достаточно давно. Нину с её группой я когда-то сопровождала в туре по скандинавским странам и поэтому хорошо знаю, насколько ей важна эта беременность и предстоящая свадьба.

— Я очень рада за вас! — говорю я и следом обнимаю Тома, который, в отличии от Нины, выше меня на голову. Я его отпускаю, а он всё ещё ухмыляется. Проклятье, эти двое выглядят безумно счастливыми!

— Ты обязательно должна прийти на свадьбу! — произносит Нина и ласкается к своему Тому.

Неожиданно у меня встаёт ком в горле.

— Да, конечно! — отвечаю я. — Просто пришлите мне приглашение, — добавляю я и делаю вид, что звонит мой сотовый телефон. Я начинаю импровизированный разговор и извиняюсь перед ними жестом руки, а потом отворачиваюсь. Следом я иду в сторону чёрных тентов, которые закрывают часть конструкции сцены.

Здесь я чувствую себя скрытой от посторонних глаз. Я прячу сотовый в задний карман брюк и вздыхаю полной грудью. На самом деле, сейчас я борюсь с подступившими к глазам слезами. При этом я пообещала себе больше не тратить их на него. Это мой бывший виноват в том, что во мне не осталось ничего, кроме руин, которые я по сей день не смогла восстановить. Он очень меня ранил, выставил дурой и все мои мечты и надежды на будущее перестали иметь хоть какую-то ценность.

Я резко выдыхаю и смахиваю слезу, которая одиноко скатывается по щеке. Рядом со мной стоит один из холодильников, повсюду установленных за кулисами. Я беру себе энергетик. Вариант с водкой сейчас был бы мне больше по вкусу, но алкоголь во время работы для меня табу. После первого глотка я морщусь, потому что эта сладкая гадость жутко противная. Но уже даже такая малость улучшает моё настроение и заставляет забыть этого придурка.

Я опустошаю банку залпом, ещё раз морщусь (упомянула ли я, что у меня зависимость от энергетиков?) и прилежно избавляюсь от неё броском в мусорку. Мой шеф уже пару лет как помешался на экологичном устранении мусора и защите окружающей среды. Это подарило ему много симпатии со стороны окружающих и значительно повысило имидж фестивалей.

Взгляд на часы говорит мне, что пора к сцене. Сейчас всё ещё поют «The BossHoss», но мне уже надо готовить всё к следующему выступлению. Я убеждаюсь, что все работники, отвечающие за постройку и демонтаж декораций, снова находятся на своих местах. Как только певцы покинут сцену, у них будет всего двадцать минут, чтобы подготовить всё к выступлению другой группы.

Я показываю два пальца фронтменам¹ группы, и сигнализирую тем самым, что они могут сыграть ещё две песни. Они кивают и подмигивают мне. Эти ковбои мне действительно симпатичны и очень обходительны особенно потому, что они соблюдают то, что я им говорю. Просто образцовые артисты!

Следующие на очереди «Freed» – «Освобождённые». Молодая, хайповая рок-группа, которая сейчас у всех на устах, и именно поэтому у них на хвосте постоянно сидят репортёры.

Фронтмен группы, кажется, его зовут Алекс, абсолютный любимец публики, а с тех пор, как он начал встречаться с победительницей шоу «Стань топ-моделью», его лицо украшает все титульные листы жёлтой прессы. Не то, чтобы я следила за его успехом, но обойти стороной этот шквал сплетен практически невозможно.

Я отправляюсь в большую палатку-гардеробную. Это особенные палатки, так как их возведение длится почти неделю, и они имеют размер большого склада.

Внутри пахнет пластиковым тентом, землёй и пылью. В этом году нам повезло с погодой, и на эти выходные в прогнозе не обещали дождя. От легендарного грязевого побоища придётся отказаться. Меня это совсем не печалит. В прошлом году я ходила дни напролёт в резиновых сапогах, поэтому мои удобные ботинки-чаксы нахожу куда более привлекательными.

Большая палатка оснащена передвижными стенами, которые разделяют её на множество отдельных помещений. Эти импровизированные гримёрки созданы, чтобы дать артистам немного приватной сферы, но музыканты частенько игнорируют это и болтают через стены или ради забавы кидают сладости и фрукты в соседние гримёрки. В каждом из них живёт маленький анархист.

Некоторые соревнуются в пении, и соответственно здесь царит хорошее настроение. В каждом углу слышно позвякивание разных инструментов. Это моё любимое место во время фестивалей, потому что я могу подслушивать мелодии и наслаждаться чистой музыкой – музыкой, которую они играют для себя, а не для огромной публики. Естественно им нельзя говорить, что их слушают, так как вместе с анархистским поведением они ещё и очень чувствительные.

Я достигла гримёрки «Освобождённых». Стучу и сразу открываю дверь, а потом заглядываю внутрь.

— У вас есть ещё примерно полчаса до выступления, — говорю я, когда ко мне панически подходит высокий мужчина.

— Вы должны перенести выступление, — заявляет он и проводит рукой по гладким волосам. При этом упрямые пряди торчат у него за ухом. Почему-то его причёска напоминает мне сейчас антенны. Те, что раньше были на старых сотовых.

Мне приходится полностью зайти в гримёрку. На диване сидит молодая девушка с дредлоками на голове и пихает салат из макарон себе в рот. Рядом с ней расположился кудрявый обесцвеченный блондин и барабанит по своим коленям барабанными палочками. Благодаря своей тёмной коже он выглядит как Неймар – талантливый бразильский футболист.

— Алекс снова пропал, — вздыхает другой раздражённо и подходит ко мне.

— Это Ноа, — сообщает мне долговязый, — гитарист «Освобождённых». А это – Янда. Она играет на кейборде. Это Тинте – наш барабанщик.

Двое на диване коротко мне кивают. Они выглядят совершенно не обеспокоенными по сравнению с этими двумя передо мной.

— А я Свен Верстиген – тур-менеджер группы «Освобождённые».

Ага, тур-менеджер, значит. Мы подбираемся к самому главному.

— И почему же мне нужно переносить выступление? Это невозможно, у нас чёткий план, и толпа снаружи требует развлечений, иначе разразится хаос.

— Почему-почему, — Ноа скрещивает руки на груди. Он в ярости. — Ему снова понадобился дополнительный драйв.

Тогда мне наконец бросается в глаза, что Алекс – тот, что с топ-моделью – отсутствует в гримёрке. Так я и знала.

— Ноа хочет сказать, что Алекс пропал, и я до сих пор не смог его найти.

Просто нет слов. Я закатываю глаза и смотрю на наручные часы. Меньше чем через полчаса мне нужно каким-то образом собрать «Освобождённых» на сцене вместе с их певцом Алексом. Я ненавижу, когда успех вскруживает артистам голову. Уже не первый раз мне приходится разыскивать отщепенцев прямо перед выступлением. И однажды меня ждал провал. Солиста группы «Die Trying» оставалось только доставить обдолбанным наркотой в больницу.

— Окей, — говорю я и как профессиональный менеджер фестивалей обращаюсь к Верстигену: — Вы остаётесь здесь и мотивируете группу. Если он объявится, сразу же звоните мне.

Я даю ему одну из моих визитных карточек, которые заказала специально для фестиваля. На ней стоит моё имя, мой номер сотового телефона и то, за что я отвечаю на этом мероприятии. Верстиген, менеджер группы, кивает.

— Вот отстой! Это так типично для этого придурка! — ругается гитарист и пинает мусорную корзину. — Когда-нибудь мой брат всё нам испортит своими выходками.

Блин, если я не буду осторожной, то окажусь между двух огней, но я профи. Мне только сейчас немного жаль тур-менеджера. Я знаю, как сложно в такой ситуации сохранить сплочённость группы. Но когда-нибудь это перестаёт работать. Я даю «Освобождённым» ещё год, прежде чем они не перессорятся настолько, что не смогут больше вместе работать.