Глава 10

Если я думал, что поездка в Чарльстон была неловкой, я еще ничего не видел. Следующие несколько месяцев были не чем иным, как пыткой. Забавно, что отец даже не был слишком ужасен для меня. На самом деле, было приятно видеть эту новую и улучшенную модель моего отца. Исчезли его отчужденность и вечная депрессия. Остался улыбающийся, счастливый и внимательный человек. Конечно, его обожание могло немного раздражать...

– Знаешь, ты пробыл здесь три месяца и почти ни к чему не притронулся из того, что я для тебя готовил. – Папа поставил тарелку, полную... ну, я не знаю, чем она была полна. Это выглядело, как блюдо со страниц какого-то журнала для гурманов. У него даже была кинза и фигурно вырезанный кусок моркови сбоку.

Я навалился на кухонный стол и пожал плечами.

– Я не хочу есть.

Бз-з-з.

Мой телефон завибрировал, и сразу же сердце забилось. Было около трех часов дня, у Рокки только что закончились занятия, и в соответствии с нашим ежедневным ритуалом, она немедленно написала мне. Хотя она так и не ответила мне в ту роковую ночь, и не сказала, почему не сделала этого – наше общение возобновилось на следующий день. С тех пор это не прекращалось.

Рокки: «Привет, как ты?»

Эти три маленьких слова вызвали у меня удивительную реакцию, и прежде чем я успел опомниться, на моем лице появилась улыбка.

Я: «Лучше, теперь, когда читаю сообщение от тебя...»

Слишком кокетливо? Я покачал головой и перепечатал:

Я: «Все в порядке. Хотел бы я быть там».

– Ты действительно все еще хочешь вернуться в Бэтл-Фоллс? – папино дыхание обожгло мне шею, его громкий голос оглушил. – Что тебе оставил этот город?

Я дернулся и засунул телефон в карман джинсов, который казался немного более свободным, чем обычно. Я отвернулся от него и нахмурился.

– Читаешь через мое плечо, пап? Немного по-детски, ты не согласен?

Папа не дрогнул. Выпрямившись, он с беспокойством посмотрел на меня.

– Ты ведь знаешь, что не вернешься, верно? По крайней мере, пока ты не приведешь себя в порядок.

– Ты думаешь, я этого не понимаю? – Кулаки автоматически сжались.

Черт, почему он всегда находил способ залезть мне под кожу?

Отец посмотрел на мои руки и нахмурился.

– Сын, было бы намного легче, если бы ты научился принимать ситуацию. Я уже дал тебе свое благословение получить аттестат в надежде, что ты используешь дополнительное время, чтобы сделать что-то из себя, а не просто сидеть и дуться весь день. – Он потянул меня за джинсы, усмехнувшись. – И тебе действительно нужно поесть. Ты худеешь.

– Я не дуюсь, – пробормотала я, проводя рукой по волосам, которые стали намного длиннее, чем я обычно носил. Признаю, что на самом деле не заботился о себе. Какой был смысл, когда твоя жизнь уже была сраной дырой?

– Сын...

– Не называй меня так, – огрызнулся я.

Он вздохнул.

– Ты можешь отрицать это, но я знаю, что твое нежелание приспосабливаться из-за Рокки.

Я сжал губы и ничего не ответил.

Словно принимая мое молчание за приглашение, он поставил напротив меня дорогой обеденный стул, царапая пол, как гвоздь по доске.

– Ты видел, чем мы с мамой закончили.

– Хм, и?

– Отсутствие цели в жизни положило конец хорошим отношениям.

Я быстро моргнул. Я никогда не слышала, чтобы он говорил о моей матери так... так... мило.

Он понимающе кивнул головой.

– Тебе не нужно этого говорить и соглашаться со мной, но я вижу, как сильно ты любишь Ракель. Ты обязан ради нее, и ради себя тоже – вырасти немного, если хочешь добиться ее.

Я фыркнул и отвел взгляд. Это было почти так же неловко, как когда он нашел порно журнал под моей кроватью.

– Ты ничего не знаешь.

– Я знаю, что этот телефон ты не выпускаешь из рук последние три месяца. И каждый раз, когда он гудит, ты подпрыгиваешь, как будто только что позвонила королева Англии.

– Почему меня должно волновать, что королева Англии позвонила?

– Именно об этом я и говорю!

Я уставился на него в замешательстве.

– Что?

– Я не слепой, Джесси. Я вижу, ты действительно любишь эту девушку.

Любовь. Совсем чуждое мне понятие.

– Она мой лучший друг, папа, – ответил я, медленно произнося каждый слог. – Конечно, она мне небезразлична. Ты ведь знаешь, что такое – иметь друзей?

Отец посмотрел на меня понимающе.

– Достаточно сказать, что мы оба знаем, что дело не только в этом. Тебе нужен мой совет?

– Если я скажу «нет», ты оставишь меня в покое? – с надеждой спросил я.

– С кем бы ты хотел, чтобы Рокки осталась? С горячим, незрелым мальчиком? Или с надежным и ответственным человеком?

Я не ответил.

– А может быть... неважно.

– Просто скажи это, папа, – простонал я.

Он нерешительно прикусил губу.

– Слушай, может, ей тоже пора повзрослеть.

– Что ты имеешь в виду?

– Взгляни на свою жизнь.

– Поверь мне, я это делал. – Я закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Это не то, чем мне нравится заниматься.

– Мне кажется, вы оба тянете друг друга на дно.

– Она не делает этого со мной, – ответил я, защищаясь.

– Ты уверен? За кем ты ходил на танцы, зная, что тебе запрещено находится на школьной территории?

Я промолчал.

Он удовлетворенно кивнул.

– С кем ты пропускал занятия? Драки? Готов поспорить, что именно из-за нее ты ударил того качка по лицу.

Плотина прорвалась – все эмоции, которые я так старался подавить, выплеснулись наружу. Холодные когти страха вцепились в мой позвоночник и прошлись по каждой вене. Что, если он был прав? Может быть, мы с Рокки раскрывали худшее друг в друге? Может, я не заслуживал ее никогда.

– Что, если мы никогда не повзрослеем? Что тогда?

– Это зависит только от вас. Иногда людям просто не суждено быть вместе, и, к сожалению, принятие таких сложных решений – это первая часть взросления. Если ты действительно любишь ее, сынок, и хочешь лучшего для вас обоих, тогда, может быть... может, будет лучше, если ты отпустишь ее.

Мы сидели в тишине, размышляя, скорее всего, о том, что сделали не так в своей жизни. Я откинулся на спинку стула, слушая тиканье часов, эхом разносившееся по всему дому. Время – забавная штука. Оно не гарантировало, что вы изменитесь, но, скорее всего, изменение будет неизбежно.

Прежде чем я понял, что делаю, я схватил вилку и откусил кусочек папиного шедевра для гурманов. К счастью, папа понимал, что злорадствовать не стоит. Я с удивлением проглотил кусок стейка.

– Где ты научился готовить? Если мне не изменяет память, я рос с мешками бургеров и картошки фри каждый вечер.

Грустная улыбка тронула его губы.

– Ну, когда половина зарплаты уходит на выпивку, у тебя заканчиваются деньги, чтобы купить что-нибудь хорошее.

Я откусил еще кусочек и нахмурился.

– Почему ты ее не остановил? Не заставил лечиться или еще что-то?

Он скривил губы.

– Это еще одна вещь, как стать взрослым. Жестокая любовь необходима, но ею нелегко управлять. Я думаю... – Он замолчал и вытер непрошенную слезу. – Я думаю, что был недостаточно сильным для этого брака.

– Поэтому ты снова женишься? Потому что побег внезапно сделал тебя тем, кем ты хотел быть? – сорвался я.

Папины густые брови опустились.

– Это несправедливо, Джесси.

– Ты в этом уверен?

– Джесси, – предостерегающе сказал он.

– Ты же бросил не только маму, помнишь? Ты бросил меня. – Я уронил вилку и с отвращением покачал головой. – Может быть, это еще одна причина, почему я еще не «взрослый»?

Темные глаза отца удивленно расширились. Он открыл рот, затем быстро закрыл, не найдя подходящего ответа.

– Перестань вести себя так, будто знаешь меня, потому что это не так.

Вместо того чтобы разозлиться, он кивнул в знак согласия.

– Ты прав, я не знаю. И, очевидно, ты тоже не очень хорошо меня знаешь. Я ушел ради вас обоих, а не ради себя. Я думал, как только выйду за дверь, твоя мама одумается, окрепнет и начнет жить нормальной жизнью.

– Ну, она не стала.

Он виновато склонил голову.

– Теперь я это знаю, но ты не можешь винить меня за желание быть счастливым, Джесси.

Наверное, я не смог бы.

Он взял мою вилку и задумчиво постучал ею по тарелке.

– Кулинария – отличный способ вернуть свою жизнь под контроль.

– Это должно что-то значить для меня? – Я покачал головой и вздохнул, а он выжидательно посмотрел на меня. – Что? Ты хочешь, чтобы я научился готовить?

Он кивнул.

– Доверься мне. Это того стоит.