— Нам точно повезёт, — размышлял мистер Лиам в пути. — Ведь сейчас конец мая — лучшая пора для ловли форели, которая, как и олень, набирает сок и вкус именно в этот месяц. Многие любят ловить её в октябре или ноябре, в период нереста, когда рыба бездумно бросается на крючок даже без наживки, но я считаю такой метод незаконным. В самом деле, ведь ещё в 13 веке Эдуардом I был выпущен закон о запрете ловли во время нереста, ведь страшный это грех. А ещё причина вырождения рыбы. Вы согласны, сэр Ричард?

— Безусловно, мистер Лиам.

— Правильно. Подойдите, у меня есть для вас подарок. Мы знакомы целых два года, я посчитал это значимым сроком и кое-что заготовил.

— Ох, мистер Лиам!

— Снасти. Самые лучшие, которые мне когда-либо доводилось мастерить. Длиной в удилище шнур из конского волоса цвета стекла. Поплавок из гусиных перьев, грузило и крючок уже приделаны. На последнем — одна из моих любимейших майских мушек. Стрекоза-подёнка. Верблюжий волос, козий подшёрсток, шёлковая нить, натёртая зелёным воском. Для метёлочки на хвосте взял соболиный пух, окрашенный в жёлтый отваром из барбариса и грецких орехов. Шёлковая нить, конечно же, намотана до загиба крючка, не дальше, как любят лондонские профаны.

— Мистер Лиам!

Ричард крепко обнял мужчину и, неожиданно для себя, поцеловал. Зарделся. Мужчина медленно отстранился, тоже слегка покрасневший, пахнущий элем, и мягко ударил юношу по лбу. Убил комара.

Друзья в молчании прибыли к берегу пруда. Пока мистер Лиам готовил удочки, Ричард кидал подкормку из бобовой муки, перемешанной с мясом и мёдом, а ещё шерстью, чтобы шарики держались на воде. Приступили к самой рыбалке. Процесс шёл вяло, если не сказать что никак, но это нормально для утра, ведь рыба не проснулась. Ричард в очередной раз забросил удочку так, чтобы первой воды коснулся крючок с наживкой, а уже потом поводок, медленно, призывно повёл, не позволяя опуститься на дно. Медитативное занятие усыпляло, ну, разве что комары не давали уснуть. «Мистер Лиам сегодня… нежный, — подумал юноша. — Эти объятия, поцелуй. Он хочет того же, чего хочу я, но стесняется. Или просто ждёт?» Глянул на мужчину, тот как раз подсёк жирного хариуса.

Дело пошло быстрее, удалось поймать с десяток рыб.

— Мистер Лиам, смотрите, у этого сазана в пасти мушка. Точно ваша. Узнаю плетение. Неужто тот самый, что недели две назад сорвался?

— А и в самом деле. Стыдно стало, вот и вернулся.

Проснулась королевская форель — мощная пятнистая туша, быстрая, хитрая.

— Зараза! — мистер Лиам достал очередной сорванный шнур. — То рвёт, коль наживка искусственная, то сжирает с крючка, коль живая. Червей ссасывает так, что поплавок не шелохнётся. Вытащишь — а там от червя только кожица!

Королевская форель единственная не боялась открыто подплывать к наживкам — пусть хоть тень рыбаков падает на воду. Величественная, почитаемая, перед ней расступались все остальные рыбы, стремительно отплывали, волнуя гладь пруда, едва-едва покрытую ряской.

— Пойдёмте, Ричард, отдохнём под ивой, выкурим трубку, — сказал мистер Лиам через три часа. Юноша больше не видел в его глазах нежность — только обиду и усталость. — Что ж за существо такое?! Уже как год издевается надо мной.

— Мистер Лиам, идите. Я ещё постою.

Ричард взял дорогую йоркширскую удочку со снастями, подаренными мистером Лиамом, поцеловал стрекозу-подёнку и закинул. Долго водил шнур по направлению ветра. Рыба, наевшаяся подкормки, пассивно плавала рядом, как вдруг появилась королевская форель, со слегка изломанным, искажённым под водой телом. Не сомневаясь в том, что это настоящая подёнка, самоуверенно заглотила. Дёрнулась, почувствовав подвох. Дёрнулся и Ричард, едва устоял. Форель повела, как бык, волнуя воду. Борьба была долгой. Мистер Лиам, заметив, как шатает юношу, всё понял. Вскочил, побежал к берегу.

— Не подсекайте! — закричал. — Дождитесь, не то порвёте! Дождитесь!

Форель извернулась, почти вырвав удилище из рук, дёрнулась влево и, словно безумная, тут же, показавшись над водой, подняв тучи брызг, дёрнулась вправо. Ричард рухнул на колени, едва не съехал с берега, но удочку удержал. И, как только форель ещё раз извернулась, на мгновение застыла для могучего рывка…

— Подсекайте!

…подсёк.

Форель выдернуло из воды. Удочка выпала из рук, по инерции юноша полетел вперёд. Мистер Лиам, только благодаря какому-то чуду, выловил подса́чком рыбину.

Всплеск, хрипы, ругань. Ричард, промокший до нитки, поднялся, отфыркиваясь. Скользя, выбрался на берег. Мистер Лиам, едва удерживая в руках подсачек с извивающимся монстром, захохотал, да так сильно, что почти выронил драгоценную добычу.

Вернулись в рыбацкую усадьбу ближе к вечеру. Отдали слугам удочки, рыбу, приказав сварить королевскую форель (было решено не делать из неё чучело), а сами заняли только-только затопленную баню.

Ричард сидел на лавке, задыхаясь от горячего ароматного пара — на уголья плеснули пиво и хвойный отвар. Мистер Лиам вылил ушат тёплой воды на стройное тело юноши. У обоих стояло.

— Мистер Лиам, я люблю вас!

Мистер Лиам ответил не словом, а делом. Отставил ушат, опустился на колени и заглотил головку члена, поглаживая ствол, спускаясь рукой ниже, чтобы сжать яички в руках. Ричард выдохнул, вцепился в мокрые волосы мистера Лиама.

Форель вымыли, выпотрошили. В кастрюлю налили бульон из уксуса, воды, забродившего пива и вина, забросили порезанные лимон, хрен с пучками розмарина, чабреца. Вскипятили.

В это время уже сам Ричард ласкал ртом мистера Лиама. Юноша сидел напротив мужчины, обняв, сжав упругий зад, стойко принимал толчки. Мистер Лиам, растеряв всю галантность, нежность, яростно вдалбливал член в глотку. Остановился, высунул. Провёл головкой по губам, ударил по щеке. Ричард улыбнулся.

Закинули рыбу. Приступили к приготовлению соуса. Для этого взбили масло, добавив ковш бульона, щедро насыпали специй.

Мистер Лиам неторопливо надавил на бёдра, вынуждая сесть на член. Ричард поморщился, принимая его в себя. Мужчина дал юноше время привыкнуть и начал двигаться. Медленно, но ощутимо ускоряясь. Вскоре к движению присоединился и Ричард, вздыхая, постанывая от сладкой боли и чувства наполненности.

Бульон слили, румяную, исходящую паром форель положили на блюдо, обильно полили соусом, посыпали тёртым хреном и истолчённым имбирём. Украсили дольками лимона.

Ричард брал мистера Лиама сзади, слегка неумело, сбивая ритм, но мужчина всё равно постанывал от удовольствия, лаская себя рукой. Кончили одновременно.

Разрумянившиеся, уставшие, обедали молча. Лишь в конце мистер Лиам обратился к Ричарду:

— Сэр, не желаете устроить путешествие по прудам, озёрам, речкам Франции, Германии, Испании?

— Только вы и я?

— Не совсем. Ещё удилища и снасти, — улыбнулся мистер Лиам.

— С радостью.