Спустившись в свое подвальное логово, я достал телефон. Поиск по имени Люка выдал мне лишь его сайт, куда не поставили даже его фотографию. По моему мнению, это было неважным бизнес-решением. Если б клиенты видели его челюсть, они бы охотнее нанимали его стричь их кусты.

Ни в фейсбуке, ни в инстаграме его аккаунта не нашлось. В твиттере тоже. Настолько старым, чтобы не осознавать важность присутствия в соцсетях, он точно не был. Да, в его волосах проглядывала седина, но нас не могло разделять более пятнадцати лет. Я ставил на то, что ему было где-то между тридцатью восемью и сорок тремя.

Не зная, как еще с ним связаться, и не желая появляться у него на пороге, как сталкер-психопат, я вернулся туда, где мы познакомились. В грайндр — волшебное приложение для виртуальных знакомств.

К сожалению, Люк не был онлайн. Нахмурившись, я отправил ему сообщение.

Штаб_Сержант: Здоро́во, красавец. Я тебя видел сегодня. Явно сама судьба намекает на то, что ты должен чпокнуть меня еще раз.

***

Люк

Серьезно, если б это было возможно, то я вел бы свой бизнес один. Но управляться в одиночку с заказами на ландшафтный дизайн было малореально, поэтому я нанимал помощников.

Которые разговаривали.

И задавали вопросы.

И… стояли рядом со мной.

Сегодня со мной работала Кэт, студентка метр пятьдесят пять ростом со стрижкой «гарсон». Когда она только пришла ко мне, я решил приставить ее к газонокосилке, но со временем оказалось, что она обладает удивительной силой и способностью лазать, как у мартышки. Поэтому теперь она делала все — от стрижки деревьев до выкорчевывания кустов. Я подозревал, что второй нанятый мною студент, которого звали Джесси, мечтал залезть к ней под юбку. Но когда он к ней приближался, то я — во избежание мелодрам среди свои подчиненных — рычал, как овчарка. Впрочем, теперь я уже сомневался в том, что веду себя правильно, потому что смотреть, как он целый день пялится на нее, было хуже.

Кэт вытерла щеку, оставив на ней грязный след, и оперлась на лопату. Мы расчищали клиентский двор, чтобы выложить его плиткой.

— Хорошо провели выходные?

Да, потрахался с парнем приблизительно твоего возраста.

— Нормально.

Она сделала паузу, словно рассчитывая на такой же вопрос. К сожалению, мне было плевать на ее выходные. И не плевать на то, что она перестала вонзать в землю лопату.

В итоге она вздохнула.

— Ну ладно, вернусь к работе.

К нам прискакал Джесси. Его взгляд заметался между мною и Кэт.

— Я все. Надо еще что-нибудь сделать?

Я огляделся. Кое-какая работа еще оставалась, но ребята и так за день упахались, расчищая этот кошмар. Плюс мне уже надоело смотреть на них.

— Не, вы оба можете уходить.

Кэт подняла лицо.

— Правда?

— Сегодня вы порадовали меня хорошей работой, поэтому я в настроении вас наградить. Не вынуждайте меня передумать. Идите домой.

Она отдала мне лопату.

— Вау. Круто. Спасибо, Люк.

— Да, спасибо, — повторил Джесси.

Я помахал, чтобы они уходили. Когда они пошли по дорожке, я услышал, как Джесси что-то ей шепчет.

Бедняга. Возможно, мне стоило перестать разыгрывать из себя сторожевого пса.

Ко мне подошел Джордж Мердок, который был моей правой рукой. Он снял свою грязную кепку и, вытерев лысину, снова надел ее.

— Отправил детишек домой?

Мне нравилось его предельная немногословность. Благодаря ей мы и проработали десять лет безо всяких проблем. Другие члены команды часто менялись, но только не Джордж.

— Да, осталось только убраться. Ты, если хочешь, тоже можешь закончить пораньше.

Он отошел, пока я еще говорил, и стал приводить двор в порядок. Я мысленно улыбнулся. Мне нравился этот старый ворчун. Друзей у меня, в общем-то, не было, но Джордж был к этому определению ближе всего. Иногда, закончив заказ, мы выпивали вместе по пиву, и мне было комфортно, ведь Джордж не пытался заполнить паузы бессмысленной болтовней.

Убрав мусор и сложив инструменты, я двинул к машине и увидел рядом с ней Джорджа. Он протянул мне пластиковый контейнер.

— Чуть не забыл. Там печенье. Син испекла для тебя.

Они с Синтией были женаты около тридцати лет и вырастили пятерых дочерей. В их глазах, как мне казалось, я выглядел жалким, но эта жалость снабжала меня самым вкусным шоколадным печеньем на свете — а иногда даже мясной запеканкой, — поэтому развеивать их заблуждение я не спешил. Я взял контейнер.

— Вы с ней слишком добры ко мне.

Джордж хмыкнул.

— Хочешь, выпьем по пиву?

— Не сегодня. Надо домой. С вами ведь теперь снова стала жить Стелла?

— А почему, как ты думаешь, я не спешу уезжать? Дома с утра до вечера ор. Как будто у нас поселились дикие кошки.

Я, пряча усмешку, сжал губы. Джорджу, судя по виду, было совсем не смешно.

— Как-нибудь в другой раз, — сказал я.

— Ладно. Тогда поеду, пока они там не поубивали друг друга.

— Давай.

Джордж тяжело вздохнул, сел в свой старенький «шевроле», и я помахал ему вслед.

Погрузив инструменты в фургон, я уселся за руль и поморщился — заболела спина. Я проглотил две таблетки ибупрофена из пузырька, который держал в бардачке, и завел двигатель.

Мои клиенты жили, по большей части, на юге, и этот исключением не был. Дорога на мой берег острова занимала не менее часа, но я не жаловался. Богачи, населявшие юг и восток, пополняли мои сбережения в банке, в то время как средний класс из рабочих районов помогал платить по счетам. Чтобы мой маленький бизнес работал, мне были необходимы и те, и другие.

Добравшись до дома, я оставил покрытые грязью ботинки на переднем крыльце и зашел внутрь. Подождал хорового «привет, пап», обычно инициируемого Микой, но услышал лишь тишину. Нахмурившись, я заглянул в гостиную. Никого. Потом на кухню. Везде было пусто.

Я поднялся наверх. Дверь в комнату Мики была открыта, но самого Мики там не было.

Из комнаты Шелли донеслась музыка. Я чуть не вломился туда, но вовремя вспомнил нотацию, которую она прочитала мне в прошлый раз, когда я вошел без объявления, и постучал.

— Шелли?

Внутри что-то стукнуло, и музыка выключилась. Шелли открыла мне, жуя леденец. На ней были леггинсы и обрезанный топ, и я сразу нахмурился, но Надя просила не комментировать ее выбор одежды, поэтому я промолчал.

— Привет, все нормально?

— Да, делаю уроки.

— Где твой брат?

Шелли закатила глаза.

— С Адрианой.

Андриана Костиган не была моей дочерью — и тем не менее доставляла мне немалую головную боль. Ее отец предположительно был домашним тираном, но разве почти все подростки не ненавидели своих стариков? Ее мнение было предвзятым. Я знал только то, что она окрутила моего сына россыпью своих белокурых волос. Они ходили в разные школы, а познакомились в интернете, в чате какой-то игры или вроде того. Мика божился, что они просто друзья. Но зачем держать папу за идиота? Судя по тому, сколько Мика болтал о ней, он был наполовину влюблен.

— Что с ней опять?

— Без понятия. Как всегда из-за чего-то страдает. Они пошли в парк.

Я не хотел забивать себе голову проблемами чужого ребенка.

— Ладно, спасибо за информацию.

Шелли выгнула бровь.

— У тебя все? Мне еще экономику делать.

Я выбросил руку вперед и стал щекотать ее, и она, взвизгнув от смеха, шлепнула меня по руке.

— Пап, уходи! — А потом захлопнула дверь.

Фыркнув, я пошел к себе в спальню и через тридцать секунд уже стоял в душе, подставляя лицо струям воды и смывая с себя грязь и пыль прошедшего дня.

Я провел мыльной мочалкой от груди к шее. С годами я стал все отчетливее ощущать на себе груз прошедшего дня, когда ложился в постель. Сегодняшний день исключением не был. Все болело. Я чертовски устал и хотел есть. Стоя под согревающей кожу горячей водой, я уперся ладонями в стену и попробовал отключить мысли.

Однако мой мозг останавливаться не захотел. Нет, он — как и вчера, и позавчера, и во все прочие дни на этой треклятой неделе — вызывал в памяти образы Доминика.

Время от времени мужчины, которых я трахал, оказывались достаточно интригующими, чтобы помнить о них день или два, но Доминик стал для меня наваждением, и это пугало. Я продержался только два дня, а потом зашел в грайндр и открыл его фото. И с тех пор открывал его каждый день.

Когда я вспомнил, как он стоял передо мной на коленях, моя рука соскользнула по животу. Он смотрел на меня своими голубыми глазами сквозь влажные пряди светлых волос.

С тихим стоном, сорвавшимся с губ, я взялся за член и начал ласкать себя.

Доминик был бесподобен с этой своей дерзкой улыбкой, особенно в тот момент, когда он залез на кровать, чтобы показать мне свой зад. У меня было много мужчин, но из них всех только он принимал мой член так, словно был для этого создан.

Моя рука ускорилась. После недели, проведенной в состоянии непрерывного сексуального возбуждения из-за этого парня, я уже был на грани оргазма.

Я наклонился вперед и, слыша его прерывистое «о, да» и «сильнее», впился зубами в кулак. Мои яйца поджались. Бедра задергались, и я, подавив крик, бурно извергся на стену.

Когда в ушах перестало шуметь, я открыл глаза и заморгал сквозь струи воды. Черт. Я дошел до того, что передергивал на воспоминания о Доминике. Твою ж мать.

Тоскливо вздохнув, я выключил душ. Вытерся, надел пару домашних штанов и с телефоном лег на кровать. Сейчас было бы неплохо вздремнуть, но скоро было пора делать ужин. Эта мысль напомнила мне о моем отсутствующем сыне, и я написал ему: «Через час чтобы был дома. Надеюсь, ты сделал уроки».

Я контролировал Мику не потому, что мне это нравилось. Он всегда был самостоятельным парнем, но я боялся, что увлечение этой девчонкой испортит его.

Он ответил: «Сделал. Приду через час».

Я приказал себе отложить телефон и подняться с постели. У себя в голове я произнес это достаточно жестко, но мои пальцы сами собой открыли грайндр, чтобы я мог порассматривать фотографию Доминика.

Вот только… там было новое сообщение, которого я совершенно не ожидал — с учетом того, как жестко я выгнал Доминика за дверь. Я хотел было притвориться, что не увидел его, но оно начиналось со слов: «Здоро́во, красавец…»