Глава 4

Доминик

— Чего это у тебя такое хорошее настроение?

Я мог бы и догадаться, что улыбка от уха до уха, с которой я заявился на ужин, обязательно вызовет у Даффи вопрос. Если б меня спросили, по какому аспекту жизни в родительском доме я точно никогда не скучал — кроме споров, попреков, повышенных голосов и постоянного запаха бубликов с луком, — то я бы назвал привычку отца совать нос в чужие дела. Предельно назойливую и выводящую из себя.

— Сосчитал дни до момента, когда я смогу переехать, вот и развеселился.

— Ах, Ники, — грустно промолвила моя мать. — Мой малыш снова хочет оставить меня с этими хулиганами?

— Он не малыш, — рявкнул Даффи. — Он взрослый мужчина и…

Я отключил слух и взял тарелку, а мама все продолжала смотреть на меня скорбным взглядом. Мне показалось, что и она перестала слушать отца.

Тереза Костиган, моя мать, была, как я уже упоминал выше, святой и принадлежала к тому поколению итало-американцев, которые отличались сильным акцентом и склонностью к драматизму. Разговаривать с ней было все равно что общаться с исключительно саркастическим мимом, который активно жестикулировал и постоянно крестился. Я любил ее, но у нее была удивительная способность внушать мне чувство вины, если я отказывался от добавочной порции баклажанов под сыром. Она совершенно не понимала мой фитнес-режим.

Я выудил из сковородки две куриные грудки, навалил побольше рапини, но от макарон отказался.

— Ты почти ничего не ешь, — посетовала Тереза, прерывая отца, распинавшегося бог знает о чем. — Совсем исхудаешь.

— Мам, мне нужны протеины. Для макарон я занимаюсь недостаточно часто.

Даффи фыркнул.

— Тебе пора перестать беспокоиться о своей красоте и пойти работать на город.

Ну, началось…

— Вот у Майка из парикмахерской сын недавно устроился водителем скоростного автобуса. Представляешь, как это будет удобно? — Скрипнув стулом, он встал, достал пару пива и одобрительно кивнул, когда и я взял банку себе. — Ты мог бы ездить по маршруту X14. А после работы приходить помогать ко мне в магазин.

— Во-первых, пап, я сомневаюсь, что мне разрешат вот так запросто выбрать себе самый удобный маршрут. А во-вторых, я не собираюсь в свободное время нарезать ассорти и делать бублики с беконом и сыром.

Даффи поставил локти на стол.

— Тогда чем ты займешься, когда я выйду на пенсию?

Он что, шутил? Судя по тому, как меня буравили его глазки, — нисколько.

Я покачал головой и взялся за курицу. Она, как всегда, была вкусной — с лимоном и перцем, но у меня пропал аппетит. Даффи не только навязывал мне свое мнение на тему того, кем я должен работать, но и хотел планировать мое свободное время. И жизнь.

— Я не буду водить автобус. Окей? Я отслужил почти десять лет не для того, чтобы потом…

— Я отслужил десять лет… — повторил он, передразнивая меня. — Завязывай, Ники. Ты, наверное, все это время протирал на базе штаны и смотрел порно или играл в баскетбол.

Моя вилка звякнула о тарелку, и я выпрямил спину. После того, как я вернулся в реальную жизнь, у нас было множество споров, но он еще никогда не издевался над моей службой настолько открыто.

— Ты это серьезно?

Тереза заволновалась.

— Ладно, ладно, дай парню поесть. За ужином никаких споров.

— Можно подумать, это когда-то срабатывало. — Я пристально посмотрел на отца. У нас были одинаковые рост и глаза, но на этом сходство заканчивалось. Если б не общая ДНК, мы были бы совершенно чужими людьми. — Когда ты увидишь, как твои братья подрываются на минах-ловушках или как их привозят убитыми из патрулей, вот тогда приходи, и мы обсудим твое отношение к армии еще раз.

Даффи сжал зубы, но еще у него на лице промелькнуло нечто, отдаленно напоминавшее гордость. Мой отец был очень странным ублюдком.

— Тогда, может, сдашь экзамен на офицера полиции? Для отслуживших это бесплатно.

— О боже, — простонал я. — Я скорее стану водить автобус, чем буду копом.

— Почему? — вопросил он. — Чтобы больше не брать в руки оружие?

Моя спина напряглась, но я усилием воли сдержался.

— Я не выношу гребаную полицию, и ты это знаешь. Чтобы я пошел в копы после кучи скандалов, когда они превышали свои полномочия и проявляли жестокость? Господи, пап. Ну честное слово.

— Не вмешивай в это дело политику…

— Как не вмешивать, если это работа на город?

— Никакой политики за столом, — сказала Тереза уже более резко. — И мой сын не будет копом. А вот пожарным…

Они были безнадежны. Но мне было бы проще разыгрывать тот аргумент, что мне двадцать семь и я могу сам определиться с карьерой, если б я знал, кем хочу стать. Было обидно осознавать, что они из кожи вон лезут, пытаясь решить все за меня, потому что не верят, что я могу решить это сам. Если на то пошло, я и в армию-то записался отчасти по этой причине. В восемнадцать я понятия не имел, какой выбрать путь, кроме дороги в ближайший бар с поддельным ID.

Ссутулившись, я ковырял свою курицу и слушал, как они обсуждают различные варианты работы. Сценарии, возникавшие у меня в голове, были один хуже другого. Я очень боялся, что стану стереотипным солдатом, вернувшимся на гражданку и со временем превратившимся в большой круглый ноль. У меня хватало кредитов для поступления в колледж, но идти туда я не хотел. Зачем, если у меня не было цели?

И почему я продолжал задаваться этим вопросом спустя десять лет после того, как подошел к стенду с вербовочными листовками в школьном кафе?

Моя хандра была прервана появлением Адрианы, которая проскользнула в дом через заднюю дверь. Ее волосы были растрепаны ветром, а лицо раскраснелось от прохладной температуры. Она выглядела такой красивой и взрослой, что я широко улыбнулся. Увы, но это сделал лишь я.

— Где ты, черт побери, шлялась?

— Воу! — Я снова выпрямился. — Давай-ка полегче.

Даффи наставил на нее палец.

— Я задал тебе вопрос.

— Я гуляла с друзьями, — хмуро ответила Адриана. — Еще даже не темно. Чего ты завелся?

— Ты опоздала на ужин! — встряла Тереза. — Неужели я не могу раз в жизни нормально поужинать с моими…

— С кем ты была? — Даффи наклонился через стол. — Если опять с этим Микой…

— О господи, а если даже и с Микой, то что? Он самый хороший человек из всех, что я знаю.

— Если его отец разрешает тебе приходить к ним домой, то богом клянусь, я приду туда и сломаю о его задницу ногу!

Адриана еще сильней покраснела.

— Пап! Успокойся. Если б он был одним из тупоголовых сынков твоих друзей-копов, ты бы так сильно не волновался.

— О, я волновался бы! — взревел Даффи. — Да будь он хоть принцем Англии, я и тогда был бы против, чтобы моя маленькая девочка ходила в его гребаный замок…

— Я не маленькая девочка.

— Не ори на отца…

Ссора достигла категории А, поэтому я соскользнул со стула и взял тарелку. К моменту, когда я закончил убирать недоеденное в холодильник (потому что выбрасывать даже вилку еды в нашей семье считалось кощунством), Адриана уже умчалась к себе. Я еле сдержался, чтобы не сорваться на Даффи за то, что он набросился на нее сразу после того, как она зашла в дом. Ей даже не дали поесть.

— Я пошел в тренажерку, — пробормотал я.

Кухня вибрировала от напряжения, и никто из родителей не ответил. Я переоделся в треники и кроссовки, воткнул наушники в телефон и приготовился пробежаться до фитнес-клуба. Он был не лучшим местом для силовых тренировок, но зато был дешевым.

Перед уходом я отправил сестре сообщение.

Доминик: Купить тебе на обратной дороге мороженое?

Адриана: Конечно

Доминик: ;) заметано, крошка.

Адриана: Спасибо, бро <3

Ее сообщение разбило мне сердце, и я не знал, почему. Может, из-за того, что она была так явно расстроена, а может, из-за того, что она удивилась, когда я проявил доброту. Паршивыми были обе причины. К счастью, я ни капли не сомневался, что в восемнадцать сестренка сразу сбежит из этого треклятого дома учиться. Прогульщица и нахалка, она была, тем не менее, умной.

Я начал пробежку, но поскольку продолжил предаваться невеселым мыслям о будущем, мое настроение не поднялось. Мне было необходимо отвлечься. Срочно.

Когда я миновал Мэнор-роуд, мне пришлось запретить себе как бы случайно пробежать мимо дома Люка. Никакого сталкерства. Нет. Он дал мне еще один шанс, и я собирался уломать его и на третий.

Еще можно было попробовать убедить его отменить свое странное правило насчет выходных и встретиться со мной раньше. Доминик Костиган не считал себя выше минета в машине. Или под деревом в парке. Да, возможно, моего сурового лиса смягчит возобновление линии связи до выходных.

***

Штаб_Сержант: Привет

Люк: Я же сказал, что мы встретимся в пятницу.

Штаб_Сержант: Боже, да знаю я. Нельзя, что ли, просто поговорить?

Люк: Зачем?

Штаб_Сержант: Затем, что я в плохом настроении и хочу поболтать с кем-нибудь, кто не станет бесить меня.

Люк: Заведи друзей.

Штаб_Сержант: Мои друзья идиоты. У них мозги, как у школьников. Но хватит об этой фигне. Скажи, ты когда-нибудь бегаешь? Это серьезно.

Люк: Это не серьезный вопрос.

Штаб_Сержант: Ты же должен поддерживать форму чем-то еще, кроме возни со своими растениями.

Люк: …

Люк: У меня в подвале есть тренажеры. И иногда я бегаю, да.

Штаб_Сержант: Где?

Люк: Бегать вместе мы точно не будем.

Штаб_Сержант: Вау. Никто и не собирался разыгрывать с тобой сцену из «Мой парень — псих». Я просто спрашиваю, не бегал ли ты по Ричмонд-авеню или бульвару Виктория?

Люк: Около парка Уиллоубрук?

Штаб_Сержант: Да!

Люк: Нет.

Штаб_Сержант: Господи, ты еще хуже моего друга Гаррета. В общем, когда я прихожу в этот парк, то часто встречаю там одного парня, который отплясывает на тротуаре. Когда я вижу его, то всегда улыбаюсь.

Люк: Почему?

Штаб_Сержант: Не знаю. Потому что я довольно унылый, но пытаюсь шутить, чтобы не грузить остальных. Этот парень поднимает мне настроение, и я думаю, что в этом вся суть. Он словно хочет, чтобы люди, видя его, улыбались. Понимаешь меня?