Глава 23

Доминик

На курсах фельдшеров скорой оказалось больше практических занятий, чем я ожидал. Очень много часов мы работали с настоящими пациентами в настоящей больнице.

Я испытывал двойственные чувства. С одной стороны я работал на свою будущую карьеру, а с другой — эта работа пока что не приносила мне денег. Примерно так было и в «Бубликах». Я вложил в бизнес деньги, но до повышения прибыли было еще далеко. Чтобы разгрести хаос, требовалось нечто большее, чем просто повысить цены и сбить этим с толку постоянных клиентов, которые заходили к нам десять лет.

Это «нечто большее» включало в себя задачу уговорить отца перестать выставлять на прилавок готовую дрянь, которая не пользовалась спросом, сосредоточиться на горячей еде и сделать во дворике за магазином что-то вроде кафе. Последнюю битву я пока что не выиграл. Даффи не понимал, что в округе живет достаточно молодежи, которые могут там тусоваться, и спорить с ним я устал. Как и устал жить с родителями, хотя обстановка дома стала значительно лучше.

Дорога из Бруклина в Статен-Айленд была самой спокойной частью моего дня. Я оставался наедине с собой, слушал музыку, и мне не надо было ни спорить, ни разговаривать, ни запоминать информацию. Но в какой-то момент мои мысли всегда возвращались к Люку.

С нашего последнего разговора прошло больше месяца, и я снова и снова задавался вопросом, правильно ли делаю, продолжая молчать. Я любил его. Это не вызывало сомнений. Мне было с ним хорошо. И после недель целибата у меня не было абсолютно никакого желания мутить с кем-либо еще.

Ники Си, которому нравилось прыгать из постели в постель, официально вышел в отставку. Его заменил Доминик Костиган — человек, который предпочел бы остаться с кем-то одним. И, видимо, мне светило до конца своих дней обходиться лишь дрочкой, поскольку этот «кто-то один» был недосягаемым для меня человеком, хоть и жил в трех минутах ходьбы.

Я ждал знака. Сигнала к действию или знамения, которое подсказало бы, что пора позвонить ему и начать все сначала. Но никаких знаков не было. Он перестал мне писать еще в декабре — после того, как я несколько раз оставил его сообщения без ответа, — и теперь я просто сидел и ждал бог знает чего.

Выйдя из автобуса, я достал телефон с непреодолимым желанием позвонить ему, но внезапно увидел на углу его синий фургон и замер на месте. Нахмурившись, я огляделся. Самого Люка не было видно.

Озадаченный, я зашел в магазин.

Моя мать стояла у кассы, считала выручку и параллельно бросала косые взгляды на Винни, нового продавца, которого нанял я. Ему было восемнадцать, он носил бейсболку козырьком назад и нервно краснел, когда на него скалилась Адриана, однако сэндвичи делал прекрасно.

— Ма, что происходит?

— Что происходит? — Она стала пересчитывать деньги быстрее. — Я скажу тебе, что происходит. Этот невозможный мальчишка…

— Тише. — Я поморщился и пригнулся. — Ма, перестань. Он же подросток. Не будь такой строгой.

— Попросить его прекратить заигрывать с покупательницами — это, по-твоему, строго? По-моему — нет.

Я покосился на Винни. Если честно, я был готов заплатить, чтобы посмотреть на его попытки заигрывать.

— Я поговорю с ним, — пообещал я. — А теперь серьезно, что происходит? Там снаружи фургон.

— Фургон? Я похожа на человека, который следит за всеми машинами на районе?

Вздохнув, я запретил себе реагировать на ее сварливый сарказм.

— Голубой фургон. Люка Роулингса.

— О. — Она перестала испепелять Винни взглядом. — А Люк Роулингс здесь. Он с твоим отцом на заднем дворе.

Я вытаращил глаза.

— Что?

— Ты меня слышал. Да и потом, ты же с ним спишь. И должен бы знать о его делах лучше меня.

— Господи, мам. — Я еще раз украдкой глянул на Винни. Он усиленно притворялся, что не слушает нас. — Что он тут делает? Да еще с папой?

— Иди и спроси его сам.

Я не сдвинулся с места.

— А Адриана здесь?

Мама демонстративно вернулась к брошенному занятию, и я понял, что выяснять должен сам. Что же случилось? Неужели Мика и Адриана снова что-нибудь учудили, и Люк приехал отчитывать Даффи? В голове пронесся десяток наихудших сценариев, но я ни в один их них не поверил. После того, что произошло между нами, он не стал бы приезжать в магазин, чтобы устроить разнос. Уж в чем-чем, а в этом я был уверен.

Я дошел до двери во дворик, уставился на нее и прислушался к своим ощущениям. По позвоночнику не полз холодок. Нет, вместо тревоги я чувствовал лишь предвкушение встречи — встречи впервые после того разговора у него на крыльце.

Я стянул шапку и пригладил волосы, надеясь, что выгляжу не особенно страшно.

До двери оставалось три шага. Я преодолел их, открыл ее и… Либо глаза обманывали меня, либо Люк и мой отец действительно были погружены в разговор… о ландшафтном дизайне.

На столе перед ними был развернут чертеж, Люк водил по нему пальцем, а Даффи тер подбородок. Еще во дворе были Мика и Адриана, которые собирали мусор, скопившийся на грязном бетонном пространстве за несколько лет. Весь крупный хлам уже кто-то вынес.

— Что происходит?

Услышав меня, Люк застыл. Потом поднял глаза, и все его лицо согрела улыбка, в ответ на которую я тоже широко улыбнулся. Ни было ни чувства неловкости, ни обиды. Он неотрывно и откровенно смотрел на меня, а я на него. В присутствии моего отца.

Даффи откашлялся, но это не помешало Люку окинуть меня всего взглядом.

— Люк сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться.

Я криво усмехнулся.

— Если в итоге нам, как в «Крестном отце», подбросят лошадиную голову…

Люк закатил глаза.

— Смотрю, ты все наслаждаешься своим остроумием.

— Конечно. Прошел всего месяц. Глупые шутки не исчезают так быстро.

— Хорошо. Потому что они очень мне нравятся.

— Он сказал, — встрял Даффи, не обращая внимания на наш флирт, — что ты рассказал ему о своих больших планах на задний дворик…

— Я ничего ему не рассказывал, — перебил его я, не сводя взгляда с Люка.

— Ну… — пробормотал тот. — Возможно, об этом обмолвилась Адриана.

Я уставился на сестру. И как я упустил из виду, что она теперь часто ходила к Роулингсам в гости? Увлекшись курсами и чтением книг о ведении малого бизнеса, я перестал обращать внимание на весь прочий мир.

— Неважно, — продолжил Даффи. — Он сказал, что сделает ландшафтный дизайн за бесплатно, если я разрешу привлечь к работе Мику.

— Это мое наказание за побег в Бостон, — пробурчал Мика.

У него здорово получалось выглядеть мрачным, хотя его наказание значило, что теперь он проводил куда больше времени с Адрианой.

Все мои миры самым наилучшим образом пересеклись, и мой мозг вошел в состояние перегрузки. Такого я точно не ожидал, когда выходил из автобуса с желанием позвонить Люку, и это определенно был знак. Пора было заканчивать нашу размолвку.

— Отец, ты не против, если я заберу его ненадолго? Нам надо поговорить.

Даффи пожал плечами.

— Без проблем. План мы уже обсудили, а начать сможем только после того, как дети расчистят оставшийся мусор.

— Супер. — Я схватил Люка за руку и потащил через магазин. — Идем.

— Куда мы? — спросил он, и в его голосе были смех и тепло.

— Ко мне домой.

***

Люк

Я не успел осмотреться в гнезде Костиганов, потому что вслед за Домиником сразу спустился в подвал. Он включил свет, и я увидел незаправленную кровать, сломанный шкаф, из которого вываливалась одежда, и старое кресло, покрытое шерстью Бисквита.

Хотя погодите, это была не шерсть, а сам Бисквит.

— Привет, — мягко произнес я, потрепав его по загривку. Пес не шевельнулся.

Когда я обернулся, Доминик стоял у кровати и, положив руки на бедра, смотрел на меня.

— Итак…

— Я помогаю твоему отцу.

Доминик ждал продолжения.

— Ладно. В общем, я взял за основу то, что рассказывал ты, и кое-какую информацию от Адрианы, пришел к твоему отцу и спросил, можно ли мне помочь ему с реновацией. Он воспринял это скептически, но я рассказал ему свои идеи, и они пришлись ему по душе.

— Ты реально заявился к нему ни с того ни с сего и предложил свою помощь?

— Да.

— Почему?

— Ты правда не понимаешь?

Он вздернул подбородок.

— Да, Люк. Я правда не понимаю. Ты ведь считал его говнюком.

— Потому что я желаю тебе только лучшего, Доминик. И твоей семье тоже. Я понял, что зря сравнивал свое детство и ситуацию Адрианы. Твоим родителям, конечно, не помешает пара советов, как обращаться с ней, но черт подери, они хотя бы присутствуют в ее жизни. И любят ее. У меня ничего этого не было. — Я велел себе перестать ныть о своем детстве. — Знаю, я уже извинялся, но мне нужно сделать это еще раз. Я наговорил тебе много ужасных вещей. У меня давно не было таких срывов. И я не стану утверждать, будто говорил не всерьез, потому что тогда я во все это искренне верил. Но я много думал и теперь понимаю, насколько это было неправильно.

Доминик медленно кивнул.

— Спасибо за эти слова, но зачем было связываться с магазином? Из жалости? В качестве извинения? И кстати, ты не будешь работать бесплатно. Даже и думать забудь.

— Твой отец платит за материалы. И жалость здесь ни при чем.

— Тогда что при чем? Здорово, конечно, что вы с отцом помирились и что ты принял дружбу Адрианы и Мики, но я хочу знать твой мотив. Вряд ли ты увлекаешься тем, что на досуге по доброте душевной помогаешь людям с ландшафтным дизайном.

— Ты прав. Я не занимаюсь такими вещами, — ответил я прямо. — Но я хотел, чтобы между нашими семьями появился контакт, хотел поучаствовать и в других сторонах твоей жизни. Вот мой мотив. С моей помощью вы сделаете то, что вам нужно, за месяц, и я смогу сделать дворик красивым, чтобы он привлекал много людей.

— Но…

— Доминик, — сказал я. — Мне надоело разграничивать свою жизнь. Я хочу… чтобы твоя семья стала моей. И потому, черт подери, хочу вам помочь.

Доминик старался держать лицо, но когда он спрятал улыбку и качнулся на пятках, я уловил в нем проблеск надежды. Он так нервничал и был так не уверен в себе — совсем как в тот день после нашего первого раза, когда мы прощались у двери.