— Возможно, но, эм, не совсем.

— Довольно скоро поймёшь. Я тебе небезразличен, сладкая? — Он снова посмотрел ей прямо в глаза и не разрывал контакт, гипнотизируя её своим золотистым взглядом.

Тиш обнаружила, что готова быть честной, как никогда.

— Ты мне не просто небезразличен. Я люблю тебя. Полюбила с той минуты, как впервые тебя увидела. Ты вошёл в нашу квартиру, улыбнулся и составил мне компанию. Слушал, говорил со мной и был терпеливым, когда я делала домашнюю работу. Ты даже не выказал скуку, пока помогал мне искать слово за словом. — Она улыбнулась, вспоминая. — В ту ночь, когда ложилась спать, я просила Господа поскорее вырасти. Я молила его сохранить тебя для меня. Знала, что если только мне выпадет такой шанс, я смогу сделать тебя самым счастливым.

— Теперь это безумие, — пробормотал он, когда наклонился и коснулся губами меж её груди. Оторвавшись, добавил: — И никогда мне не было скучно. — А потом вернулся к поцелую, нежно посасывая её кожу. Он надолго застыл в таком положении, а потом поднял руки и обхватил упругие бугорки её груди. — Такая чертовски красивая. Посмотри на эти соски.

У Тиш вырвался тихий стон, когда он провёл по ним пальцами.

— Как маленькие ягодки. — Он вобрал один в рот, поднял глаза и аккуратно сдавил его зубами, принявшись дразнить языком. Затем жестко всосал половину груди, прежде чем оторвать губы. — Я хочу запомнить каждую твою реакцию на все мои действия. Прости, но мой стояк становится каменным от мысли, что я у тебя первый. — Он приподнял её полушария, словно взвешивая. И говоря о его каменном стояке...

Тиш отклонилась в сторону и посмотрела вниз, увидев, что он всё ещё в полной готовности, такой же твёрдый. Стоял по стойке смирно, нацелившись на неё.

— Я не мог оторвать от тебя глаз в тот день, когда ты открыла мне дверь, — произнёс Джош, продолжая их странный разговор. — Я наблюдал, как ты занимаешься своими делами. Не в каком-то долбаном извращённом смысле. Просто я с самого детства избегал общения с детьми, а ты произвела на меня впечатление. Тебе было десять лет, и всё же ты оказалась более зрелой, чем твоя чёртова мать. Я всё ждал, что ты бросишь притворяться и сделаешь какую-нибудь глупость, но этого так и не произошло. И ты права, ты никогда не была ребенком, что приводило меня в бешенство. — Он провёл ладонями по её ребрам. — С первого дня ты стала моим маленьким ангелом с глазами взрослого. Боже, как мне хотелось оградить тебя от всего. Я так боялся, что с тобой тоже что-нибудь случится.

Она нахмурилась и на мгновение прекратила обводить пальчиком пикового туза на его горле.

— Тоже? Что это значит?

Все эмоции исчезли с его лица.

— Ничего. С людьми всегда происходит всякое дерьмо. Я не хотел, чтобы ты была одной из них. — Он поймал пальцами её соски и чуть ущипнул их, потянув достаточно сильно, чтобы послать мощный разряд желания по всему телу девушки. — Мы собираемся совершать глупости, ты и я. Глупое дерьмо, которое обычно совершают в детстве, но тебе не давали возможности.

— Ты давал мне возможность, Джош, — едва слышно выдохнула Тиш и выгнула спину, прижимаясь грудью к его ладоням. — На мой пятнадцатый День рождения ты заказал в клубный дом домашний зоопарк и клоуна. Я до сих пор смеюсь, вспоминая лица Ника и Чейза, когда они подъехали и обнаружили на парковке солому и дерьмо. Это больше подходило для вечеринки пятилетки, и всё же ты устроил её для меня, потому что знал — такого у меня раньше никогда не было.

Тиш посмотрела на дверь, задаваясь вопросом, была ли причина, по которой она никогда не праздновала День рождения до приезда в Куин-Крик, всё ещё в доме. Пошла ли Рейчел в спальню в подвале, где Тиш неохотно разрешила ей спать, если ей когда-нибудь понадобится? Единственная причина такого предложения заключалась в том, что Тиш никогда не забывала все те мелочи, которые для неё делала старая квартирная хозяйка, казалось бы, безо всякой причины. Став старше, она поняла, что дама с ярко-розовой помадой была действительно хорошим человеком. Тиш старалась по возможности быть на неё похожей. Миссис Рид оказалась идеальным примером для подражания.

Тиш провела мизинцем над бровями Джоша, проследила постоянную морщинку между ними, а затем спустилась вниз по переносице. Ей всегда хотелось потрогать горбинку на его носу.

— После каждого подобного поступка я влюблялась в тебя всё больше и больше. — В её голове проносились все годы, что они знали друг друга и все те моменты заботы, которые Джош проявлял к ней. — Неудивительно, во что это теперь превратилось, — пробормотала она. И чем ему отплатили за его великодушие? — Когда тебя забрали и когда я узнала, что натворила Рейчел... — Тиш покачала головой. — Мне так жаль, что ты лишился свободы, ради моей неблагодарной матери, которая только позорит твою жертву.

— Эй. Ты не виновата. — Его руки начали блуждать по её телу, настойчивые и требовательные. — Дерьмо Рейчел принадлежит только ей, не тебе. Я давно научился разделять вас двоих, так что не думай, что я буду злиться из-за неё на тебя. Этого никогда не случится.

Он прикасался к ней повсюду, собственнически, жадно, как будто она всегда принадлежала ему. И все это время его язык блуждал от соска к соску. Он зажал один из них между пальцами, не вынимая изо рта, и Тиш почувствовала то глубокое притяжение, о котором он упоминал ранее. Оторвавшись, Джош поднял взгляд.

— Чёрт подери, ты смотришь на меня как на рыцаря романа, Тиш, — предупреждающе проговорил он. — Я не знаю, как реагировать на такое дерьмо. Это меня нервирует. Как будто ты ждёшь, что я что-то скажу, а я облажаюсь и разочарую тебя.

Тиш сцепила ноги у него за спиной.

 — Не думаю, что ты можешь меня разочаровать. И прости, но я девочка. Мне положено смущать тебя своими ванильными мечтами. Но ничего страшного, если ты не сможешь ответить... на мои чувства, не важно, я просто хотела, чтобы ты знал...

Он перебил её.

 — Ты слышала, чтобы я сказал, что не отвечаю на твои чувства? Просто не собираюсь тебе рассказывать. Я скорее покажу тебе это, поедая твою хорошенькую киску, пока ты не кончишь несколько раз, а не буду разбрасываться этими грёбаными словами, которые так нравятся женщинам.

Она рассмеялась, ощущая пузырьки чистой радости в груди, как от игристого шампанского. Довольная этим и боясь сглазить, Тиш спрятала в сердце понимание, что он её любит, и отложила в сторону ваниль и сахарный сироп.

Тихонько вздохнув, чтобы успокоить внезапно запорхавших в животе бабочек, она выпустила Джоша из объятий и раскрыла ноги в откровенном приглашении.

— Может быть, пора прекратить всю эту болтовню и начать действовать? Иначе я стану такой же старой, как ты, когда у меня наконец случится секс.

Джош рывком разъединил её колени, отвёл её ноги в сторону и наклонился. Без предупреждения он впился зубами в её попку. Тиш взвизгнула, потому что ласковым укус уж точно не был.

— Ауч! Джош! Больно.

Он лизнул след от зубов.

— Так и должно быть. Наглые маленькие сучки, которые требуют всякое дерьмо, другого и не заслуживают. Тебе повезло, что ты сидишь. Иначе, — передразнил он её, — я бы отшлёпал эту упругую попку, которая теперь принадлежит мне.

— За что, ворчун? Ради шутки? — Она потёрла место укуса.

— Попроси прощения.

У неё отвисла челюсть.

— Серьёзно? — спросила она после затянувшейся паузы.

Его бровь изогнулась, и Тиш не могла понять, шутил он или нет.

— Может, я и влюблён в тебя, но это не означает, что ты будешь вести игру. Обращение, которое я прошу тебя использовать, не пустое слово.

Вау. Неужели она всерьёз думала, что ей нравится эта его властная сторона?

— Прости.

Он закатил глаза.

— Попробуй ещё раз. И скажи это искренне. Давай, я помогу. — Он поманил её татуированными пальцами. — Прости меня, хозяин, я не сдержалась. Этого больше не повторится, если только мы не будем ссориться из-за какой-нибудь глупости. Давай. Ты сможешь.

— Прости, я не сдержалась. Этого больше не повторится, если только мы не будем ссориться из-за какой-нибудь глупости, — она улыбалась, пока говорила это. Но Джош — нет, и это делало ее влажной, а по телу пробежал странный трепет. Почему он так этого хочет? Может у него какой-то фетиш на эту тему?

— Хочешь, чтобы я стала твоей рабыней? — Она искренне хотела понять его. — Или это из-за разницы в возрасте? Думаешь, если ты старше, то лучше меня?

У него вытянулось лицо.

— Чёрт, нет. Как и все остальные, я прекрасно понимаю, что ты настолько выше меня, что я едва ли могу до тебя дотянуться.

— Это просто смешно, — пренебрежительно произнесла она, даже не дав ему закончить. — А насчёт рабыни?

Он небрежно пожал плечами.

— Ну, как только ты заполучишь мой член, ты станешь его рабыней...

Тиш шлёпнула его по плечу, вызвав усмешку на его губах.

— Серьёзно. Почему ты так на этом настаиваешь?

— Потому что, называя меня так, ты будешь чувствовать себя счастливой, — удивил он её. — Я считаю, что если ты позволяешь мне обладать тобой, значит, я забочусь о тебе, ты в безопасности, и чувствуешь себя ценной, нужной, чтобы полностью отдаться мне. Речь не о злоупотреблении властью, несмотря на то, что ты сейчас подумала. А о том, чтобы ты уступила мне. Открылась мне, душой и телом, ничего не утаивая.

Он морщил лоб, словно пытаясь подобрать слова.

— Когда парни узнают, что ты моя, они не будут считать, что мы просто трахаемся. По нашей истории они должны понять, что я заслужил тебя. Без тени сомнений они будут знать, что ты готова стоять за спиной человека, который публично поклянётся защищать тебя. Мужчины, который тебя уважает. Который желает тебе только счастья. То, что ты моя, позволит каждому из них понять, что я выполняю обещание и делаю это хорошо. Я не жду, что ты поймёшь, какую гордость я почувствую, когда ты смиришься и позволишь мне взять всё в свои руки. Знаю, ты и сама способна о себе позаботиться. Ведь посмотри на себя, на это место и кто ты сейчас, не смотря на то, через что тебе пришлось пройти, — он огляделся, а потом вновь сосредоточился на ней. — Но для того, чтобы ты отдала себя и своё счастье в мои руки, тебе стоит оказать мне честь и дать мне одну грёбаную цель. Если я обеспечу тебе хорошую жизнь, сделаю так, что ты ни в чём не будешь нуждаться, то я буду гордиться этим. А мне очень нужно гордиться чем-то хорошим, Тиш. Ты влажная.