— И то и то.

— О-о! Расскажи мне всё. Как это произошло, чёрт возьми? Мы обе знаем, что ты в него влюблена, но я понятия не имела, что он тоже тебя хочет. Значит ли это, что мы можем перестать притворяться друг перед другом? Я не знаю, почему ты никогда не говорила мне о своих чувствах. Я, конечно, знала, что они есть, но всё же...

Тиш пожала плечами, смущённая, что её уличили в скрытности.

— Признайся я, что люблю его, мне пришлось бы пережить публичное унижение, когда из этого ничего не вышло.

— Публичное унижение? Передо мной? Вернись к реальности. Мы дружим целую вечность. Я бы помогла тебе вылечить разбитое сердце, а не радовалась твоему несчастью. — Нина похлопала Тиш по руке, паркуясь на свободном месте сбоку здания. В тенистом внутреннем дворике был только один столик, за которым сидели психи, готовые бросить вызов жаре. — А теперь выкладывай. Насколько он тебе нравится?

Сглотнув нервный ком, поднявшийся в горле, Тиш повела плечами.

— Теперь не уверена. Точнее, думала, что нравится, но в пятницу всё было таким запутанным и шокирующим. Не знала, стоит ли мне уйти или продолжить. А в итоге не сделала ни того ни другого. Он вылетел из дома, сказав, что не хочет трахнуть меня как дикий зверь в мой первый раз. И не вернулся. Даже не позвонил. Это было почти три дня назад.

Нина вздохнула.

— Думаю, мне немного нравится то, что скрывается под его маской Тарзана. Он милый. Этого я никак не ожидала. Я думала, он окажется более эгоистичным и без раздумий растерзает твоё сексуальное тело. Парни те ещё свиньи. Я очень рада, что Джош исключение. Ну, по крайней мере, надеюсь на это.

Примесь отвращения в этом вялом комплименте удручала. Нина так сильно изменилась за последний год после смерти её мамы от рака. Что было вполне объяснимо, поскольку у них с матерью были такие отношения, о существовании которых Тиш даже не подозревала, пока не начала тусоваться в доме Нины. Но именно пренебрежительное отношение подруги к мужчинам приводило Тиш в замешательство. Это было бы логично, если бы оно возникло после того, как Патрик изменил ей, но всё всплыло только спустя месяцы. Теперь же у Нины была всепоглощающая ненависть к мужскому полу.

Проведя все выходные с мыслями, что же в это время делал Джош, Тиш поняла, что больше ни в малейшей степени не винит подругу.

— Думаю, Джош мог тоже пойти к кому-нибудь другому, чтобы снять напряжение. А теперь ждёт, что я буду рада его возвращению и благодарна, что он не причинил мне боли слишком жёстким сексом.

Она крепко прижала рюкзак к груди.

— Какая же я идиотка, Нина. Правда. Только что я злилась, ненавидела его, гадала, с кем он, а теперь молюсь, чтобы у него всё было хорошо и просто пытаюсь дышать без него. Это звучит ужасно?

Нина скривила губы и кивнула.

— Да. Но я всегда знала, что ты немного странная. — Она нежно обняла Тиш. — Видишь? Вот почему безопаснее не заморачиваться. Не в обиду Джошу, но я искренне уверена, что нужно готовиться к разочарованию, когда связываешься с подобным типом мужчин.

Удивительное мнение, учитывая, что отец Нины был «подобным типом мужчин» почти тридцать лет. До смерти его жены никто и слова не мог сказать дурного в адрес Тэдди Самсона. А теперь? Нина сваливала его в одну кучу с остальными мужчинами, якобы он во всём был плох.

Нина первая отстранилась и сочувственно взглянула на Тиш. Затем пожала плечами.

— Ладно, слушай, возможно, Джош не такой. Он немного отличается от других. По крайней мере, с тобой. Сколько мужчин смогли бы уйти от готовой и желающей их девушки только потому, что боялись причинить ей боль? Думаю, нисколько. Он поставил твоё благополучие выше самой большой движущей силы мужчин — члена. Всегда было очевидно, что ты ему не безразлична, а потому всё сходится. Эй, может, он без ума влюблён в тебя и всё это время в тюрьме изводился мыслью, что ты найдёшь себе кого-нибудь другого, прежде чем он заявит на тебя свои права. — Она вздохнула, выглядя почти счастливой. — Разве это не круто?

Тиш крайне нравился такой сценарий, но она была удивлена, что его озвучила Нина.

— В ту ночь мне так не казалось. Ты когда-нибудь была заведена настолько, что становилось больно? — с любопытством спросила Тиш.

Нина вскинула бровь.

— Больно? Ты от этого почувствовала боль?

Она кивнула.

— Мышцы не могли расслабиться. Очень глубоко в... — Тиш моргнула и покраснела как рак, хотя Нина, казалось, была полностью поглощена разговором. — Слишком много подробностей? Прости.

— Нет. — Нина коснулась её руки. — Расскажи. Ты же знаешь, что я не против подробностей. Может, когда-нибудь я и сама такое почувствую, а не только услышу. Но с женщиной.  — Она подмигнула. — Потому что члены меня больше не привлекают.

— Ты станешь потрясной лесбиянкой. И да, очень глубоко, казалось, всё завязалось в узел. Теперь я понимаю, почему это называют необходимостью. — Тиш одёрнула юбку, чувствуя себя на взводе. — Мне нужен секс. Если бы он остался, всё было таким захватывающим.

— Да уж не спорю. — Нина откинулась на сидении. — Я никогда такого не чувствовала с Патриком. Да и с чего? Единственная причина, по которой я позволяла ему трахать меня — страх, что он порвёт со мной. Вот что меня бесило больше всего. — Она оглянулась. — Думаю, это здорово, что Джош  будет твоим первым и единственным любовником.

Они на мгновение посмотрели друг другу в глаза, а затем Нина резко выпрямилась. Она кашлянула и явно устыдилась, что так расчувствовалась.

— Прости. Увлеклась. Видишь? Я могу быть романтичной. Но с моей стороны это бесчувственно. Каким бы милым, добрым и откровенно галантным он ни был, мне следовало  назвать его мудаком за то, что он тебя бросил. — Нина с сарказмом закатила глаза. — По крайней мере, можешь наслаждаться тем фактом, что у него, должно быть, теперь самые синие яйца на свете. Вдобавок к тому, что он был заперт без секса на три долгих года. Боже, у папочки Джоша впечатляющая сила воли.

Разрываясь между грустью, весельем и разочарованием, Тиш начала собирать свои вещи.

 — Боюсь, что он не проявлял свою силу воли все выходные. Я в ужасе от мысли, что он мог перетрахать всех доступных сучек в городе. — Боже, неуверенность просто отвратительна. — И что заставило тебя решить, что он будет моим единственным любовником?

Нина пожала плечами и провела рукой по приборной панели, словно проверяла наличие пыли.

— Твоя любовь к нему, ну, честно говоря, она очень реальна. Я её практически чувствую. И ты это ты. Если вы будете вместе, то навсегда. Я просто знаю это. А вот чего я не знаю, так это почему ты думаешь, что он будет трахать любую сучку, кроме той, что сидит рядом со мной?

На неожиданный вопрос Тиш смогла ответить лишь глупым взглядом.

— Ради всего святого, Тиш, почему ему так поступать? Мы же о Джоше говорим, верно? Я могу поливать грязью всяких придурков, но сейчас речь о Джоше, — повторила она, словно это всё объясняло.

Тиш словно туманом окутало чувство вины.

— Тот самый Джош, которого перед заключением, — продолжала она, — твой тупой дядя обругал за то, что он не участвовал в клубных оргиях?

Тиш резко стиснула зубы.

— Что?

— Да. Я слышала, как Ник однажды дёрнул твоего мужчину за поводок. Должна добавить, что этот разговор осквернил мои юные уши. Ник предложил ему разделить какую-то девку. Джош отказался, и твой дражайший дядя хотел знать, почему он «продолжает это делать». Видимо, такое случалось не единожды.

Её любовь к Джошу внезапно возросла.

— Секс втроем — это не оргия, — заметила она, испытывая облегчение от того, что по наивности не упустила нечто такое... авантюрное... происходившее прямо у неё под носом.

— Ох. Чёрт. Вы только поглядите на это. — Нина едва заметно кивнула в сторону Тиш. — Тебя разок облапали, и внезапно ты стала экспертом в области секса.

Тиш рассмеялась.

— Может, ты заткнёшься?

Нина ухмыльнулась и потянулась на заднее сидение. Порывшись с минуту в своём рюкзаке, она достала оттуда бутылку. По форме и цвету она походила на баклажан. Тиш наблюдала, как подруга открутила крышку и выпила содержимое.

— Лучше бы это оказалось виноградным соком.

Издав звук, как будто только что допила ледяную колу, Нина вытерла рот, закрутила крышку и бросила фаллическую бутылку обратно.

— Вода. Ну, так скажи мне. Если папочка Джош не пользовался доступными кисками тогда, с чего бы ему делать это теперь? Знаю, ты этого не замечала, так как была слишком увлечена, но он вёл себя просто великолепно рядом с тобой.

Тиш повернулась на своём сидении, вся во внимании.

— Каким он был со мной? И почему ты до этого ничего не говорила?

— Потому что ты всегда становилась странной, когда я о нём упоминала. Ты бы воздвигла свою стену и несколько дней бы со мной не разговаривала. — Она постучала большим пальцем по рулю и секунду подумала. — Он... всегда кружил вокруг тебя. Но не в пугающем смысле. Он был как... животное, оберегающее свою пару. Тогда я бы сказала, что своё дитя, но теперь, когда вы уже порезвились, уместнее сказать «пару».

— Он очень собственнически относится к тем, кто ему дорог, — сказала Тиш, чувствуя себя довольной.

— Все они такие, — буркнула Нина. — Я всегда видела в этом нечто большее. Но откуда мне было знать? Мне было семнадцать, и я собиралась раздвинуть ноги перед парнем, который заберёт мою девственность и превратит это в очередную историю о сексуальных похождениях, чтобы зацепить другую девку и изменить мне с ней.

Тиш поморщилась. Патрик был одним из тех придурков, которых она недавно обслуживала  и который предложил ей улечься на стол вместо блюда.

Её внимание привлекли часы на приборной панели.

— Мне очень жаль, что он так с тобой поступил. Он заслуживает хорошего пинка.

— Уже неважно. Прошлое в прошлом.

Тиш на секунду в этом усомнилась.

— Мне нужно идти. Спасибо, что подвезла и что выслушала мой бред.