— Ага. Может и ее ведет кто-то или что-то, — Кряневу снова вспомнилось Локтево и тогдашние слова Змея.

Но, видимо, как-то не так он это сказал. Не тем тоном… возможно, ирония в голосе прозвучала. Отчего парень в бейсболке вмиг нахмурился.

— Тоже может быть, — произнес он предельно серьезно, если не мрачно, — и шуточки-подколки здесь неуместны. Не говоря уж о том, что тебе самому пришлось работать в связке с Орфеем. Странно, что после этого в тебе сохранилась капля скепсиса. Точнее, веры во всякие якобы научные догмы… или вообще в стереотипы бытового сознания. Которые то отрицают, се отрицают. Только потому, что это никто не доказал и не подал на блюдечке. Желательно в разжеванном виде.

— Профессия обязывает, — вздохнул Алексей.

— О, и только-то? — Змей усмехнулся. — Тогда не парься. Сам я по профессии продавец-консультант. В салоне связи. И мне данный факт совершенно не мешает. Надеюсь, не помешает и тебе. Итак, ты в деле?

Разумеется, последний вопрос был риторическим.

По другую сторону пешеходного моста, чуть ли не у самых, ведущих на него, лестниц внимания Крянева и Змея привлекли три фудтрака. Да и трудно было их не заметить даже слепому. Очень уж громко рычали генераторы, питавшие эти передвижные ларьки.

— Конкуренция, действующая модель, — прокомментировал Змей, отмечая близость их расположения как к лестницам (где люди ходят), так и друг к дружке. — И они же — дополнительный фактор, способный притянуть сюда ребенка. Потому что если кто-то в детстве не любил сладкое, он родился взрослым.

— А ведь они могли видеть Юлю, — предположил Алексей, — продавцы, я имею в виду. Наверняка рано начинают работу.

— Кто как, на самом деле, — молвил на это Змей, — сколько ни конкурируй… даже за время, все равно найдется тот, кто раньше всех встанет, раньше других подъедет и откроется. Хотя поспрашивать можно.

— Интересно… неужели их полиция не допрашивала?

— Может и допрашивала, — его собеседник хмыкнул, — но формально. Глубоко не копая. С такой установкой, что если свидетель говорит: «нет, не видел», то так оно и есть. А продавцы могли отнекиваться только потому, что им связываться неохота. Не то ведь, чего доброго, могут в отделение вызвать. Потом в суд. Геморрой тот еще. А так вроде бы не при делах.

Потом, немного подумав, добавил:

— А вот нам, напротив, как раз могут и помочь. Мы же люди простые, форму не носим. Итак, какой из них берешь на себя?..

— У меня идея получше, — сказал Крянев.

Пока его спутник говорил, он успел глянуть в сторону близстоящей церкви. И приметить нищего у ворот. Пожилого тощего мужичонку с потемневшей от долгого стояния на солнце кожей.

— Продавцы могут и перед нами скрытничать, — говорил Алексей, направившись к церкви, Змею, зашагавшему следом. — Даже покрывать друг дружку. Тогда как этот человек — сторона явно незаинтересованная.

— Умно, — только и мог ответить его спутник.

Зато дойдя, собственно, до церковных ворот, он сориентировался быстрее.

— Что, кто рано встает, тому Бог дает? — обратился Змей к нищему, ловким движением пальцев бросая десятирублевую монету в пластиковый стакан, который тот держал в руке.

Монета приземлилась с легким позвякиванием. Нищий перекрестился, пробормотав: «от души».

— Всяко бывает, — затем молвил он, к беседам не шибко расположенный.

Но Змей не сдавался.

— А вот скажи, не видал ли ты тут девочку? — спросил он. — Вот такую. Вчера… и вообще.

С этими словами достал из сумки и развернул ориентировку. Нищий сразу оживился.

— Да как не видел! — сказал он уже на полтона громче. — Как раз вчера утром тут и ходила.

— Крутяк! — сказал Змей, вскидывая руку с выставленным большим пальцем и торжествующе улыбаясь.

Приятно же, когда твои предположения подтверждаются.

— А куда пошла, не видел? — спросил он затем.

— Не-а, — нищий вздохнул, — заметил только, что к ларькам тем подходила. Точнее, во-о-он к тому. Он тогда первым приехал. Видите? Ну, на котором всякие вкусности нарисованы. Вроде еще с продавщицей парой слов обменялись.

Теперь улыбка Змея вообще растянулась от уха до уха. Впору стало менять позывной на Чеширского Кота.

— С продавщицей, значит, — глаза его хищно сверкнули, — спасибо, вы нам очень помогли.

И добавил еще монетку в его стакан.

— Вы полиции об этом рассказывали? — напоследок спросил Алексей.

И хотя тоже подкрепил свой вопрос парой пятаков, переместившихся из кармана в стакан, ответил нищий уже с куда меньшим энтузиазмом.

— Кому? Ментам что ли? — молвил он угрюмо. — Нет уж, они меня не трогали, и я к ним не полез. Не заметили меня и ладно. Да и вообще… это ж зашквар конкретный. Как после этого пацанам в глаза смотреть?

— Интересный дядечка, правда? — сказал Змей, когда они оба, с Кряневым, возвращались к фудтракам. — Так и не поймешь сразу. То ли несчастный человек. Достойный всякого сочувствия. То ли просто очередной юнит теневой экономики. По понятиям живущий.

— Одно другому не мешает, — изрек в ответ Алексей.

А сам вспомнил, как десять с чем-то лет назад, на заре его педагогической карьеры и еще до того, как школа перешла на электронные журналы и дневники, там разоблачили одного предприимчивого ученика. Который навострился подделывать оценки в классном журнале. Успешно и почти безошибочно воспроизводя и почерк разных учителей, и их подписи. Причем учился этот ловкач хорошо. И собственную успеваемость таким жульническим способом не исправлял — не было необходимости. Но принимал заказы от одноклассников по сходной цене.

Тоже одно другому не помешало тогда — хорошо учиться и ловить рыбу в мутной воде.

— В любом случае, теперь отвертеться им там будет сложнее, — сказал Змей, прибавляя шагу.

Увы, энтузиазм его несколько подувял, когда, добравшись до фудтрака, украшенного изображениями пончиков и конфет, поисковик не увидел никакой девушки. За окошечком сидел парень его возраста.

Но сдаваться Змей не собирался.

— Здравствуйте, — обратился он к продавцу, несколько обескураженный, но все еще уверенный в успехе, — а девушек никаких с вами не работает?

— Света разве что, — было ему ответом, — только сегодня…

— «Сегодня» — это ладно, — перебил Змей, — вы вот скажите, вчера эта Света работала?

— Да, вчера была ее смена. А что… познакомиться хотите?

— Типа того, — поисковик хмыкнул, — как с ней связаться?

— Да никак! — выпалил продавец с раздражением. — Не отвечает ее телефон. Как будто выключен. А самой увольнение грозит. Да и сама по себе неконтактная.

— Ну хотя бы адрес ее сказать нам можете? — вклинился Алексей. — Мы ищем…

— Кого бы вы ни искали — не могу, — сказал, как отрезал продавец, — не знаю потому как. Да и кто вы вообще такие? Почему интересуетесь? Коллекторы?

Возможно, к этой Свете этот парень был неравнодушен, сообразил Алексей. И хотя симпатичная коллега наверняка отшила его, некоторые остатки прежних чувств сохранил. А потому решил, что у Светы есть причина скрываться и скрытничать. Веская, непременно уважительная. Следовательно, люди, вздумавшие найти ее, априори желают девушке зла.

— И что делать? — вопрошал обескураженный Змей, когда они оба отошли от фудтрака.

— Думаешь, зря не сказали про девочку и отряд?

— Вряд ли бы его проняло даже это. Если он и впрямь ничего не знает. Блин, тупик…

— Не такой уж и тупик, — успокоил его Крянев, — тут… ну, по другую сторону моста пост полиции есть. Можно у них помощи попросить. Думаю, перед человеком в форме этот парень поразговорчивее будет.

— Думаешь? — переспросил Змей, судя по интонации уже не очень-то уверенный в успехе.

— По крайней мере, надеюсь, — было ему ответом.

Сомневался Змей напрасно. На полицейском посту были в курсе поисков Юли Демушкиной. И узнав, что Змей и Крянев в этих поисках задействованы, хотя бы один из двух сотрудников полиции сразу вызвался им помочь.

— Конечно, допрашивали, — говорил он еще, имея в виду продавцов из фудтраков, — я и допрашивал. Но тут ведь надо правильные вопросы задавать. Вот спрашивал: не видели ли вы эту девочку. Они, конечно, не видели. И прямо так отвечали. Причем ведь чистую правду сказали, разве нет? А вот чтоб спросить контакты девушки, с которой последний раз вашу девочку видели… так откуда ж мне знать? Кто вообще знать мог?

Само собой, при появлении сотрудника полиции коллега таинственной Светы сделался посговорчивее. То есть, он по-прежнему не знал, где она живет — ибо не знал на самом деле. А невозможность связаться по мобильной связи даже продемонстрировал.

Но теперь, по крайней мере, он сделал кое-что полезное для поисков. Позвонил начальству; сообщил, что и как. Особенно подчеркнув, что Светой еще и в органах заинтересовались.

А начальство… точнее, то ли директор, то ли даже владелец сети таких вот мобильных закусочных, рвал и метал. Сходу заявив, что уволит эту безответственную дуру, самовольно оставившую недалече как вчера место работы. Которое из-за этого не только не приносило дохода почти весь день. Но, вдобавок, тот фудтрак могли в ее отсутствие элементарно обворовать. И тогда убытков могло быть гораздо больше.

Под конец своей обличительной речуги директор (а может, и хозяин) заочно пожелал Свете вернуться в родную деревню. Где, по его собственным словам, коров доить да пастуху отдаваться. Раз уж карьера в большом городе оказалась ей не по силам.

А узнав, что эту Свету треклятую еще и полиция разыскивает, да в связи с пропажей ребенка, не то хозяин, не то директор не сильно и удивился. «Мне она сразу подозрительной показалась!» — заявил он. Жаль только, не пояснил, почему такую подозрительную особу принял-таки на работу.

Зато с готовностью сдал теперь уже бывшую свою сотрудницу с потрохами. Контакты? Адрес? Не вопрос! Конечно же, при приеме на работу у нее все это спрашивали. У всех спрашивали и зафиксировали. Паспорт даже велели предъявить. Хотя, предположил напоследок хозяин (а может, и просто директор), документ сей такая особа как эта Света могла и в переходе купить.