Положив руки мне на плечи, Мила улыбнулась.

– Ты справишься и без этого, девочка. Не нужно выпускать драконов на волю.

– Хорошо, я запомню это, – ответила я со смехом.

– Хочешь, мы сегодня встретимся за праздничным обедом?

– Я бы с удовольствием.

– Я позабочусь, чтобы к полудню всё было готово.

– Звучит неплохо. Я напишу тебе, когда буду уходить.

– Тогда может нам стоит пойти в «Мэд Дог энд Бинс¹²» и выпить нашу любимую маргариту?

– Ты думаешь, вице-президент может позволить себе маргариту в обеденный перерыв? – ответила я, задумчиво похлопав себя по подбородку.

– Да, чёрт возьми, может, – с усмешкой ответила Мила.

Я улыбнулась ей в ответ.

– Тогда в «Мэд Дог энд Бинс».

Мила убрала руки с моих плеч.

– А теперь иди и покори их, тигрица!

– Да, мэм, – ответила я, отдавая честь.

– Раз ты отправляешься штурмовать корпоративный мир, я возвращаюсь в постель.

Я ухмыльнулась, натягивая пальто.

– Я тебя не виню. Спасибо, что проснулась ради меня.

Она зевнула.

– Ничего особенного.

Перекинув ремень кожаной сумки с ноутбуком через плечо, я взяла ключи и сумочку.

– Увидимся. – Вытянув шею, я крикнула: – Пока, Дэни! – На этот раз она ответила лаем.

Быстро махнув Миле рукой, я направилась к двери. Я предпочла жить в финансовом районе, чтобы быть ближе к работе, и была весьма довольна своим решением. То, что моя квартира находилась всего в четырёх кварталах от офиса, очень помогало мне с моими сумасшедшими ночными рабочими часами.

– Доброе утро, Ллойд, – сказала я пожилому швейцару, ставшему за последние два года моим другом.

– Доброе утро, Дерзкая, – ответил он со своей обычной улыбкой. Он дал мне это прозвище вскоре после того, как я переехала. Едва заметный намёк на мою «южную дерзость», как он это называл. – Сегодня тот самый день, да?

– Прошу прощения?

Он подмигнул мне.

– Мила рассказывала мне о твоём повышении, когда пришла выпить кофе.

Конечно же она рассказала всё Ллойду.

– Ну, официально я ещё не получила повышение, но всё выглядит очень многообещающе.

– Я уверен, что оно уже у тебя.

– Спасибо, Ллойд. Я ценю это.

– Завтра тебе придётся рассказать мне все подробности.

– Обещаю.

Затем я поспешила вниз по улице. Я могу себе представить, о чём Вы сейчас подумали. Разве я не считала своих цыплят прежде, чем они вылупились, празднуя должность, которая официально пока не была моей? Ладно, может Вы и не собирались проводить аналогию с курицей. Это было любимое блюдо моей мамы, и учитывая, что я выросла с курами, засоряющими двор, это было не слишком надуманно.

Во всяком случае, вот почему у меня была причина поставить телегу перед лошадью (ещё одна аналогия моей мамы): один из вице-президентов только что ушёл в отставку, и, хотя обычно требовалось несколько лет, чтобы продвинуться от помощника до вице-президента, я показала наибольшую производительность и рост, так что освободившееся место с большой вероятностью должна была занять именно я. Всю последнюю неделю мой босс готовил меня к тому, что я получу повышение.

Следуя привычке, я остановилась купить латте по завышенной цене у одного из грузовиков с едой возле здания. Хотя я могла просто подождать пять минут и получить бесплатный кофе внутри, мне нравилось включаться в работу сразу же после того, как зайду в свой офис.

Как только я рванула вперёд, чтобы войти в здание, в меня врезалась стена мускулистой плоти. По инерции чашка с горячим эспрессо с молоком накренилась в моих руках, и обжигающая жидкость выплеснулась наружу, каскадом проливаясь на блузку и просачиваясь сквозь лёгкую ткань, обжигая кожу.

– Чёрт! – Я закричала, когда горячий напиток опалил мою кожу.

– О боже, мне так жаль, – прогремел надо мной низкий мужской голос.

Когда я вскинула голову, чтобы посмотреть на обладателя голоса, яростный ад ожога второй или третьей степени на моих грудях был мгновенно забыт при виде абсолютного совершенства перед моими глазами. Передо мной стоял одетый в «Армани» Адонис, и с его высоким ростом, выпуклыми мускулами и точёными чертами лица, он, казалось, только что спустился с горы Олимп – настоящий Бог среди людей.

Мужчина определённо был зрелищем для воспалённых глаз. На моём этаже было не так уж много инвестиционных банкиров, плавящих трусики. Если Вы и находили невероятно сложенного красавчика с улыбкой, которая срывала с Вас трусики, он, к сожалению, часто был заинтересован в том, чтобы сорвать трусы, а не трусики. Отсюда старая поговорка о том, что все красавчики – геи.

Передышка от моей боли была недолгой. Когда я вернулась в реальность, кряхтя и пыхтя в агонии, Адонис сказал:

– Я даже не видел тебя.

– Хоть я и невысокого роста, как, чёрт возьми, ты мог меня не заметить? – потребовала я, обмахивая свою ноющую грудь.

– Моя голова была где-то в другом месте.

– Например, в твоей заднице?

У него хватило наглости усмехнуться.

– Да, в значительной степени.

Когда боль немного утихла, я осмотрела эстетический ущерб, нанесённый моей блузке. По моей блузке растеклись коричневые пятна, заставив меня застонать.

– Чёрт, я просто развалина.

– Вот, позволь мне помочь. – Адонис потянулся к белоснежному носовому платку в кармане пиджака, но вместо того, чтобы отдать его мне, протянул руку и провёл им по моей груди. В то время как мои предательские соски имели наглость затвердеть от такого внимания, перед моими глазами вспыхнул красный, заставляя мою правую руку сжаться в кулак.

Следующее, что я помню, это эпический хук правой в его великолепное лицо. Когда костяшки моих пальцев соприкоснулись с его носом, мечта о моём идеальном дне разбилась вдребезги.