— На самом деле все очень просто: у нас в руках птица. Из нас с тобой получится отличный дуэт. Ты мой лучший друг. На самом деле, теперь, когда я думаю об этом, ты мой единственный друг. Все, с кем мы раньше тусовались, либо переехали, либо завели детей, но только не мы. Мы так и не выросли и не остепенились. У нас еще есть время на Западное крыло по средам, на вечера викторин и на тот месяц, когда я хотела заняться катанием на роликах и заставила тебя идти рядом и держать меня за руку.

Йен подавляет смех при воспоминании.

— Да, люди думали, что я твоя младшая сестра. Женщины пытались приударить за тобой, потому что считали тебя любящим старшим братом, который учит меня кататься на роликах. В любом случае, хочу сказать: я думаю, что мы установили, что это супер отличный сценарий, и если мы решим начать встречаться, есть шанс в девяносто девять процентов, что это не сработает, и что тогда? Я теряю парня и лучшего друга одним махом. Одна птица в руке стоит двух в кустах. Я не буду этого делать.

— Ты говоришь так, будто много думала об этом.

— Так и есть. Я даже провела исследование. Я могу вспомнить каждый ситком, который касался этой темы с конца 1990-х годов и до сих пор.

— А как насчет Чендлера и Моники (прим. пер.: сериал «Друзья»)?

— Им просто повезло.

— Джим и Пэм (прим. пер.: сериал «Офис»)?

— Ну... это заняло у них некоторое время.

— Лесли и Бен (прим. пер.: сериал «Парк и зоны отдыха»)?

— Какое-то время там было каменисто.

Йен смеется и, оттолкнувшись от стола, встает.

— Теперь я понимаю.

Он крадется вперед, как пантера, а потом оказывается прямо здесь, нависая надо мной. Затем наклоняется так, что его руки лежат на столе по обе стороны от моих бедер. Наши глаза на одном уровне, голубые глаза смотрят в голубые. Мои колени задевают перед его брюк. Черт возьми. Он большой. Мои глаза расширяются. Йен глубоко вздыхает и опускает взгляд. Его рычание едва сдерживается в горле. Низ моего платья задрался до бедер, и я жалею, что не догадалась застегнуть его пиджак. Мне нужен этот дополнительный слой, если собираюсь покинуть этот класс такой же собранной, как когда вошла. Я пытаюсь соскользнуть со стола, но он не дает. Йен делает шаг вперед, и мои колени раздвигаются. Теперь мы прижаты друг к другу, и мои бедра сжимают его бедра, как шест, с которого я вот-вот соскользну. Пожарная женщина Сэм, к вашим услугам.

— Это все еще часть игры? — спрашиваю я так, будто кто-то обхватил меня руками за горло. Я умираю.

— Нет. — Его рука проводит по моей челюсти. — Больше никаких игр.

Его прикосновение легкое, как перышко, и мне неловко, что я склоняюсь к нему.

— Дело в том, — торжественно произносит он, — что я готов попробовать, а ты, похоже, нет.

Он смотрит на мои губы, изучая их, как будто собирается воссоздать их по памяти позже.

— Так?

Значит ли это, что он все равно возьмет то, что хочет? Потому что, честно говоря, мне нравится эта идея — сплошное удовольствие и никаких последствий. Он может запустить руку мне под платье и дотронуться до меня, как хотел дотронуться до меня по телефону прошлой ночью, в то время как я притворяюсь, что держу себя в руках. У меня будет высокий моральный путь, в то время как он исследует каждую из моих аморальных низких дорог. Беспроигрышный вариант.

— Так что я позволю тебе соскользнуть со стола, и мы пойдем на стоянку, как всегда, как друзья.

Он что, шутит? Я думала, это куда-то ведет. Мои трусики мокрые, потому что все мое тело думало, что это куда-то ведет.

Йен пытается отступить, но мои пальцы сжимают его рубашку в тисках, и я притягиваю его ближе.

— Задай мне еще один вопрос.

— Нет.

— Хорошо, я сама спрошу. Сэм, ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя прямо сейчас?

Затем я наклоняю голову и слегка прижимаюсь губами к его губам.