Я могла бы прыгать из дома в дом, с места на место, на протяжении всей своей жизни, но я не дошла еще до той точки, когда мой голод и страх стоили больше, чем мое тело, и все происходило исключительно на моих условиях.

Усталость, возможно, пробрала меня до костей, но мысль о нем заставила меня съежиться до такой степени, что у меня кислота подступила к горлу. Я скорее подцеплю в темном переулке потрепанного незнакомца, чем увижу кого-то вроде него рядом с собой при свете дня. Он долгое время был занозой в заднице, причем у этой занозы не всегда были черные волосы.

— Ты вернешься! — крикнул он мне, прислонившись мускулистым плечом к стене, пока я уносила свою задницу оттуда подальше. Дверь напротив моей открылась, и оттуда вывалились два человека. — И цена вырастет, когда ты соизволишь появиться!

***

Поскольку я жила на третьем этаже, то иногда оставляла окно приоткрытым. Назовите меня глупо лелеющей надежды или и вправду сумасшедшей, но я всегда хотела, чтобы какой-нибудь бродячий кот проскользнул через него, чтобы решить мою проблему с крысами. Я не могла позволить себе ничего другого, а заставить кого-нибудь слушать тебя в этом городе (жалобы на домовладельца) было труднее, чем уговорить кирпичную стену двигаться самостоятельно.

Что было еще более безумным, чем надежда на героя в виде кошки, так это заговор, чтобы вырвать мой дневник и растение из лап Мерва, жуткого домовладельца. Я отказывалась отдавать ему мои надежды и мечты — и мое растение. Может, я и достигла дна, но будь я проклята, если последние воспоминания обо мне достанутся ему.

Я хлопнула себя ладонью по лбу. Опять же, парень в костюме из сегодняшнего утра, казалось, перемешал мои мысли, и весь здравый смысл как будто ускользнул от меня. Я оставила окно открытым на случай именно такого сценария. Если не буду иметь возможности внести арендную плату и буду выставлена на улицу.

Будь это обычный день, я бы обязательно взяла с собой «Путешествие», но удел Веры всегда оставаться дома. Я имею в виду, кто обычно носит с собой растение? На случай, если дела пойдут плохо, я нарочно оставила окно открытым, чтобы можно было стащить ее с карниза.

Не имея ничего, кроме времени на своей стороне, я ждала в экстремальной жаре, слишком далеко, чтобы меня кто-то заметил, пока не наступила ночь, и я была уверена, что Мерв, вероятно, смотрел порно до самого утра.

Закрепив рюкзак, я как можно тише поднялась по пожарной лестнице.

Она была старой, и с каждым шагом ржавчина падала на улицу под моим весом. На пальцах ног я ощущала биение пульса, а в желудке было такое ощущение, будто на обед я съела кислый бутерброд. Что бы ни говорили люди, как бы мало вы ни ели, вы никогда не привыкнете к чувству голода. Между рычанием и ревом была большая разница. Или, может быть, была большая разница между выбором: не есть и быть не в состоянии запихнуть в себя еду.

Мне пришлось остановиться на полпути до второго этажа. У меня закружилась голова, и все, казалось, поплыло, прежде чем снова пришло в норму. Я подняла глаза, вспоминая, почему я должна была это сделать.

Путешествие. Вера. Мои вещи. Мои. Все, что от меня останется.

Поднявшись на третий этаж, в свою квартиру, я заглянула внутрь, но никого не увидела. Вера стояла на карнизе, а Путешествие лежало прямо под ней. Это было правильно. Сегодня я старалась быть изобретательной.

Может быть, мне удастся прокрасться внутрь и прихватить две рубашки и одну пару шорт. Мои единственные шлепанцы. У меня даже была бутылка воды в холодильнике. На самом деле он не давал должного мороза, но хорошо охлаждал. Она мне пригодится, когда сегодня вечером я буду бегать по жарким улицам. Может быть, Мерв даже не узнает, что я провела здесь ночь. Это даст мне лишний день, чтобы попытаться договориться с ним по-другому. Слишком поздно заваливаться в ночлежку на ночь. Мне и не нравилось там оставаться. Я всегда чувствовала себя в ловушке.

Я сузила глаза, когда одна из крыс не спеша прошлась по полу. Да, они не боялись. Большинство из них могли справиться с маленькой кошкой, но иметь дело с крысами было лучше, чем иметь дело с людьми.

Сделав глубокий вдох, я полностью подняла окно и забралась внутрь, чувствуя себя на шаг впереди. Я никогда не чувствовала себя уверенной, с тех пор как мне исполнилось десять, но «стремление быть на шаг впереди» стало для меня нормой.

Жгучая боль пронзила меня от головы до шеи. Меня схватили за волосы, а голова откинулась назад под неловким углом.

— Я знал, что ты вернешься, — усмехнулся Мерв мне на ухо. — А что я тебе говорил? Твое появление обойдется тебе намного дороже. Сегодня вечером ты отведаешь Большого Мерва. Мари и Большой Мерв сольются в страстном П-О-Ц-Е-Л-У-Е прямо здесь на этой самой кровати. — Последнюю часть он пропел по-детски.

Мое сердце бешено колотилось, ладони покалывало, а мозг работал лихорадочно. Этот сукин сын ждал меня! В этом мерзком месте мне нечем было даже защититься.

Он еще сильнее откинул мою голову назад, и я посмотрела на него краем глаза.

— Ты не такая уж хорошенькая... этот нос... но что-то в тебе есть… — Он облизал влажную дорожку от моего подбородка к уху, и мне пришлось подавить рвотный позыв. Его слюна воняла. — Ну, ничего. Я получу удовольствие, сломав его.

Слова. Они продолжали парить в моих мыслях. Мне хотелось пригрозить ему, сказать, что если он прикоснется ко мне, я убью его. Но в данный момент они были бессмысленны, потому что не имели веса.

Но в одном он был прав.

Мое тело.

Оно собиралось сражаться, даже если это будет последний бой, который мне предстоит выдержать. Тогда я начала бороться с ним, не заботясь о том, что я делаю. Казалось, мы ударились об одну стену, о плиту, а потом он ударил меня головой о другую стену, ближайшую к окну.

Он отпустил меня на секунду, тяжело дыша (ленивый придурок, вероятно, не мог даже преодолеть один лестничный пролет без отдышки), и мы совершили что-то вроде танца губки Боба. Мне чертовски хотелось добраться до двери. Крики не помогут, но это был шанс убежать от него. Я держала его там, но он держал меня здесь. В клетке, как животное.

Мерв снова бросился на меня, и я попыталась обойти его, но споткнулась о свои же шлепанцы. Как только я упала, он схватил меня за ноги и потащил подальше от двери. Он хрипел от борьбы, и я сделала какое-то едкое замечание о том, что ему, как правило, не приходится бороться за пропитание. Девушки, проживающие дальше по коридору, обычно расплачивались с ним сексом, но они больше походили на трупы после того, как накачивались наркотой.

Из носа у него потекли сопли. Его щеки были ярко-красными. Его ладони были горячими, обжигали меня даже сквозь джинсы, а его белая майка была пропитана вонючим, нездоровым потом. Я смогла высвободить одну ногу из хватки Мерва, чтобы ударить его. Я двинула ему по колену, и он застонал. От удара мои пальцы полностью прорвали одну из туфель, но я смогла подняться и добраться до двери. Как только моя рука потянулась к ручке, он снова схватил меня за волосы и дернул назад.

Мерв развернул меня, обезумев от гнева, и впечатал головой в стену. Прежде чем я успела прийти в себя, он снова развернул и выбил из меня весь дух. Затем он впечатал свой кулак мне в нос прежде, чем нанести удар в глаз. Я почти не ощущала боли, знала только то, что мне нужно выбраться.

Я знала, что смерть скоро придет за мной, но я не хотела ее такой. И не с этим мудаком, который избил меня, прежде чем решил сделать из меня обед для крыс. Наверное, именно так он их и кормил. Я царапалась, брыкалась и издавала нечеловеческие звуки, пытаясь собраться с силами, чтобы продолжить борьбу. Я знала, что со стороны это, вероятно, звучало так, как будто мы занимались диким сексом, потому что он тоже издавал странные звуки.

Каким-то образом мы добрались до окна, и у меня возникло ощущение, что он собирается просунуть в него мою голову. Может быть, он решил, что драться со мной не стоит. Он просто прикончит меня на месте, и дело с концом.

— Хорошо! — крикнула я, едва узнавая звук собственного голоса. Он был полон наглости, но при этом звучал так устало. — Хорошо! Я сделаю, что захочешь. — Он остановился, но хватку не ослабил. — Я… Я сделаю все, что ты захочешь.

В квартире было жарко - кондиционера не было... и единственное, что я ощущала - жжение от пота, который струился по моим ранам. Жар его дыхания обволакивал меня, словно жар миллиона огней, обжигающих мою кожу.

Медленно, без всякой борьбы, я позволила ему повернуть меня лицом к себе. Он отпустил мои руки, и когда его губы коснулись моих, пот с его волос брызнул мне на лицо, я потянулась назад и схватила Веру с подоконника.

Я ударила его изо всех сил, разбив ее маленький горшок о его голову. Глиняный горшок прижимался к его виску, пока я не пошевелила рукой, и его осколки не осыпались на пол. Я смутно помнила ошеломленное выражение его лица, прежде чем схватить «Путешествие», осколок керамического горшка цвета терракота и мои шлепанцы, и побежать так быстро, как только могла, в темноту переполненных улиц.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: